Русская фея и Лев настороже

Русская фея и Лев настороже
Илона Волынская

Кирилл Кащеев

В тихие 80-е они учились в школе и терпеть не могли друг друга. В бурные 90-е они не вспоминали друг о друге: Танька стала высокооплачиваемым специалистом по кибербезопасности, а Женька – преуспевающим банкиром. Случайно столкнувшись в венецианском кафе, они еще не знают, как причудливо сплетутся их судьбы, сделав их подругами по несчастью, вынужденными забыть о старой вражде ради битвы с международной мафией, британскими чиновниками, Женькиной свекровью и Танькиным неслучайным ухажером.

Илона Волынская

Кирилл Кащеев

Русская фея и Лев настороже

Надо верить тому, кого любишь, – нет высшего доказательства любви. Немыслимо провести границу там, где кончаются предчувствия и начинается подлинная любовь.

    Александр Грин

Не знаю я насчет эпиграфа…

Это ж должно быть что-то, что само собой просится, а какая цитата про двух отмороженных на всю голову девок…

    авторы

Глава 1

Тьма отражалась во тьме, темные дома мерцали в темной воде, и очарованная колдовским мраком Джейн, леди Чедуик, брела по древним узким тротуарам, вслушиваясь в шепот воды у самых ее ног. Прекраснее дневной Венеции была только Венеция ночная. С приходом ночи этот город превращался в громадную ловушку для времени, на его улицах эпохи и столетия смешивались, переплетались, начинали жить собственной невероятной жизнью. Шаг – и оказываешься в совершенно пустом переулке, зажатом между глухими стенами домов, лишь прильнувшие к стеклу маленькой лавчонки карнавальные маски мрачно следят за тобой прорезями глаз да на кирпичной стене танцуют отблески света. Одинокий фонарь поскрипывает в вышине и сладкий ужас заползает в сердце. Невольно начинаешь озираться, торопиться… Шаг – и проулок выводит на залитую ярким светом улицу: к музыке, смеху, толпам туристов и звенящим радостью ресторанчикам. За сияющими витринами магазинчиков с обыденной небрежностью выставлены старинные мечи, роскошные туалеты, пестрящие золотом и кружевами, стеклянные вазы изысканной работы. Под горбатым мостиком скользит вытянутое тело гондолы, а с Канале Гранде доносятся переливы «Санта Лючии».

Странный город: не на воде, но и не на суше, не живой, но и не мертвый, прекрасный настолько, что такого просто не может быть, однако же есть. Лукавый город, успешно обманывающий каждого, кто пытается его разгадать. Город, где грязноватые каналы должны были бы пахнуть затхлостью, а вместо этого издавали бодрящий йодистый запах моря, где мужчины с великолепными голосами становились не оперными певцами, а лодочниками, где все карты и планы бесполезны, а единственный способ попасть в нужное место – брести наугад, пока оно само не найдет тебя. Город настолько исполненный загадок, что казалось, даже рыбина в витрине ресторанчика могла бы поведать страшную тайну, но не успела – зажарили.

Ну вот, так всегда! Любимый «морской» ресторанчик усмехался Джейн из-за угла. В который раз уже она пыталась запомнить дорогу к нему и все бесполезно! Правда, ресторанчик никогда не обманывал, стоило лишь пожелать попасть в него, и он появлялся, будто прибегал на зов. Затянутый во фрак помесь швейцара и зазывалы делал приглашающие жесты. Мог и не стараться, она все равно шла именно сюда.

Джейн шагнула в распахнутую перед ней дверь и остановилась на пороге полутемного зала. Мимо столиков к ней уже летел метрдотель, и физиономия его излучала незамутненную радость ребенка, к которому приехала любимая бабушка и привезла мешок подарков.

– Миледи, какое счастье, миледи! Вы снова соблаговолили посетить наше скромное заведение! Я просто в восторге, наш персонал в восторге, а уж в каком восторге будет шеф-повар! Он всегда повторяет, что вы его любимейшая клиентка!

– Вы так любезны, Джованни, – Джейн благосклонно кивнула, – я тоже рада снова быть здесь, у вас.

– Как здоровье милорда? – заботливо поинтересовался метр.

«Черт его знает, как его здоровье, и кому это вообще интересно?» – подумала Джейн и тут же словно со стороны услыхала как ее язык произносит стандартное:

– Благодарю вас, прекрасно! Но где же вы меня посадите на сей раз, друг мой? – перешла она к делу.

Круглое лицо Джованни наполнилось чистейшим страданием – ребенку сказали, что бабушкины подарки предназначены соседскому мальчишке.

– О, миледи, я в отчаянии! – темпераментно возопил он, – Я не переживу сегодняшнего дня! Но я должен сознаться, увы, у нас здесь японские туристы, и у меня нет, нет, нет отдельного столика для миледи!

Джейн вгляделась в полумрак зала. Действительно, за столиками деловито расселись японцы. Япония – такой маленький остров, откуда же берется такое невероятное количество японских туристов? Может, их выращивают специально? В пробирках? По Венеции бродит столько жителей Страны Восходящего Солнца… что если не знать, как выглядят итальянцы, то можно подумать, что они маленькие, желтенькие и узкоглазые.

– Так что же нам делать? – спросила Джейн, добавив в голос капельку льда.

– Не может быть и речи о том, чтобы миледи покинула нас! – вскричал Джованни, – Я этого не переживу, мой персонал этого не переживет, и даже страшно представить, что станет с шеф-поваром! Не соблаговолит ли миледи немного подождать в баре? Или быть может, миледи будет так невероятно любезна и разделит столик с другой дамой? Я понимаю, это не вполне то, на что миледи могла рассчитывать, но у нас сегодня такой наплыв…

Джейн на мгновение призадумалась. После целого дня ходьбы по городу есть хотелось страшно, доносящиеся из кухни упоительные запахи скручивали желудок в комок. Дожидаться не было сил.

– Если дама не возражает, я охотно пообедаю в ее обществе, – решительно заявила она.

– Uno momento, миледи, я только осведомлюсь… – Джованни умчался.

Джейн проследила за ним взглядом. Вот он скользнул к столику на возвышении и склонился к сидящей за ним женщине. Внимательно выслушав метра, женщина отрицательно покачала головой. Джейн почувствовала укол досады. Не надо было соглашаться на предложение настойчивого итальянца, следовало просто уйти. В конце концов, она могла пообедать и в другом ресторане. Джованни принялся отчаянно жестикулировать, убеждая посетительницу. Широким жестом, в котором метродотель умудрился артистически сплавить мольбу, уважение и преклонение перед его чудесными, любимыми, прекрасными клиентками, и отчаянное нежелание расстаться хоть с одной из них, Джованни указал на Джейн. Дама глянула в ту сторону и неожиданно кивнула, соглашаясь. Осчастливленный Джованни помчался к леди Чедуик.

Направляясь следом за оживленно трещащим метрдотелем к столику, Джейн пыталась разглядеть неожиданную соседку. Молодая, не старше тридцати, морковно-рыжая и маленькая, пожалуй, не выше самой Джейн. Наметанным глазом она вгляделась в элегантный деловой костюм небеленого льна. Хороший портной, явно очень хороший портной. Дама обернулась ей навстречу и Джейн почудилось в ней нечто знакомое. Джейн попыталась вспомнить, но… Шляпа! На стуле лежала та самая потрясающая соломенная шляпа, которую Джейн приглядела для себя утром. Даже для славящейся плетеными шляпами Венеции это было форменное чудо. Джейн поленилась таскать ее целый день за собой, а возвращаться в отель не хотелось, и она отложила покупку на завтра. И пожалуйста, увели! Такую шляпу! Она поглядела на даму с неприязнью. Тот, кто покупает облюбованную тобой шляпу не может быть порядочным человеком!

Но уходить было поздно, поскольку Джованни уже хлопотливо усаживал ее за столик, одновременно пытаясь познакомить с соседкой. Беда в том, что он не знал имени своей клиентки и подобный прокол повергал его в полное отчаяние. Но дама сама выручила измученного метрдотеля. Громадные серые глаза с нахальным прищуром уставились на Джейн и полузабытый чуть хрипловатый голос врастяжку произнес:

– Привет, Куринцова! Каракатицу лопать пришла? Которую в ее собственных чернилах тушили, не бери – вкус странноватый, они туда, должно быть, чернил от принтера подливают. Может так оно и есть, как думаешь?

Словно подкошенная леди Чедуик рухнула на стул. Если бы с ней заговорила одна из откормленных бронзовых коняг с собора св. Марка, она и то изумилась бы меньше. Через столько лет, за столько тысяч километров от города детства, встретить… и кого! Нет, не даром эта красотка не понравилась ей с первого взгляда! Теперь понятно, почему Джейн лишилась шляпы. Танька Коваленко всегда хотела иметь то, что было у самой Джейн.

Пряча смятение, Джейн прикрылась развернутым меню.

– Что посоветуешь? – небрежно бросила она из своего убежища. Кажется, голос звучал достаточно равнодушно, как будто она ежедневно сталкивалась с бывшими одноклассницами в крохотных ресторанчиках в центре Венеции.

– Возьми mixed sea food. Не знаю, что они там намешали, но вкус обалденный!

Радостный Джованни пригнал официанта, тот принял заказ и оба умчались, поднимая ветер фалдами фраков. Оставшись одни, старые знакомые уставились друг на друга. Сперва они внимательно изучили физиономию, макияж и прическу сидящей напротив женщины, потом старательно ощупали глазами одежду, обе даже привстали, стремясь получше разглядеть противницу. Разозленная детальным осмотром Джейн демонстративно выставила из-под стола ногу. Смотреть, так уж все! Нимало не смутясь, ее визави оценила обувь Джейн и тут же предъявила свою.

– Нижнее белье проверять будем? – деловито поинтересовалась Танька.

Джейн гневно фыркнула и отвернулась, позволяя официанту водрузить перед ней заказанное блюдо. Джейн заставила себя не обращать внимания на вынырнувшую из прошлого нахалку и взялась за вилку. Смесь даров моря наполнила рот и скользнула в желудок. Если бы этот орган умел выражать свою радость, сейчас бы трубили фанфары. Несколько глотков и желудок расслабился, блаженно притих. Мир сразу стал много симпатичнее и даже неожиданная встреча не была уже столь отвратительна. Джейн взглянула на Таньку благожелательней.

– Ты очень изменилась, – одновременно сказали обе дамы и обе рассмеялись.

– Я тебя все равно сразу узнала, еще когда ты на пороге переминалась. Ты откуда здесь взялась? – спросила Танька, чуть заметным жестом приказывая официанту налить ей вина. Прямо королева! Можно подумать, не она лопала в школьной столовой котлету с макаронами за двадцать копеек, запивая холодным чаем из майонезной баночки! Джейн снова начала злиться:

– Я в отпуске… А я бы тебя ни за что не узнала, ты стала такой элегантной. Я все вспоминаю твою школьную форму с блестящими локтями и фартуком под горло…

– Ну, самые яркие воспоминания остались все-таки у меня. На выпускном вечере ты прямо сияла. Платье с блестками, обруч в волосах с блестками, туфли с камушками, кольцо на каждом пальце, три цепочки на шее, сережки до плеч… Только лампочек в ушах не хватало, но и так ты «днем свет божий затмевала, ночью землю освещала». Твоя мама прямо исходила гордостью! Куда вся эта прелесть делась! Весьма сдержанный костюмчик… Во всем, кроме цены… Сен-Лоран, верно?

Помолчали. Первый обмен любезностями закончился вничью, следовало набраться сил. Дамы отхлебнули вина, поглядели друг на друга поверх бокалов.

– Что делаешь в Венеции? – поинтересовалась Джейн, подцепляя на вилку кусочек омара.

– Я, собственно, не в Венеции. В смысле, делаю не в Венеции. Делаю я во Флоренции, а сюда вырвалась дух перевести и всякой морской пакости пожевать. Это, знаешь ли, мой любимый ресторанчик, я каждый раз как в Италию приезжаю, обязательно отправляюсь в Венецию и иду сюда.

– Ничего подобного, это мой любимый ресторанчик, это я сюда уже четвертый год хожу, а ты просто наглая втируша, – проворчала Джейн. – Всегда ты так! Вечно кричала, как ты счастлива, что ни в чем на меня не похожа, а в буфете всегда целилась на то же пирожное, что и я. Столько лет прошло, ничего не изменилось!

– Неправда! – возмутилась Танька, – Признайся, ты сюда первый раз зашла и придумала байку, чтобы меня позлить! У меня не может быть ничего общего с вульгарной, хамоватой, тупой дочкой директорши рынка!

– Это у меня не может быть ничего общего с ехидной воблой сушеной, училкиной дочкой! А что касается умственных способностей, то голова всегда была твоим слабым местом!