«Смерть красавицам» или Петербургский мститель

– Однако.

– Каково? – спросил с улыбкой Мечислав Николаевич.

– Очередная авантюра, – пожал плечами Филиппов. – И много ли тех, кто попался на эту удочку?

– Достаточно.

– И теперь с жалобами к нам?

– Само собой.

Начальник сыскной полиции покачал головой.

– Сколько вы приняли заявлений?

– Достаточно, но я связался с Лембергом…

– С полицией? – удивился Филиппов.

– Увы, австрийская полиция нам навстречу не идёт. Так получилось, что у меня там есть знакомые, вот к ним я и обратился… – Кунцевич умолк.

– Не томите, Мечислав Николаевич, театральными паузами, рассказывайте, как есть.

– Степан Борисов действительно проживает в Лемберге, но появился в городе только два месяца тому, живёт на широкую ногу, не имея при этом никаких занятий, и ежедневно из России и Румынии получает десятками денежные пакеты. Доподлинно установлено, что этот Борисов Степан Гаврилович – не дезертир, а оргеевский мещанин, сорока двух лет от роду.

– Направьте бумагу в полицейское управление Лемберга. Как-никак, Оргеев – российский город, а значит, и преступник должен предстать перед нашим правосудием. Результата, конечно, не получим, но, может быть, австрийцев наш Борисов не обманет.

– Хорошо.

– Что-нибудь ещё?

– Что делать с пострадавшими?

– Что с ними делать? За легковерие надо расплачиваться. Слава Богу, на сей раз малой кровью – всего-то десятью гульденами, это сколько по нынешнему курсу? И почему гульденами? Насколько помню, в Австрии кроны?

– Здесь тоже маленькая хитрость. Австрийская крона равна тридцати девяти копейкам, а голландский гульден – семьдесят восемь.

– Понятно. У вас, я знаю, Мечислав Николаевич, в «Петербургском листке» есть знакомые, – и пытливо посмотрел в глаза Кунцевичу.

– Есть.

– Вот дайте им тему, пусть пропишут, чтобы не попадались больше простодушные на уловку Борисова.

– Разрешите представить письмо?

– Не возражаю, главное, чтобы легковерных меньше стало. У вас всё?

– Не знаю, как будет вернее, к счастью или к несчастью, но ещё есть некоторые подробности одного дела.

– Излагайте.

– Дело по убийству учительницы училища Правдиной.

– Что там? Вроде бы кухарка описала убийцу. Нашли?

– Дело оказалось сложнее, чем представлялось вначале. Оказывается, жена городового Васечкина служила кухаркой. Она случайно узнала, что Правдина получила большую сумму денег в ассигнациях. Сказала об этом мужу, тот привлёк к делу дворника. Они вдвоём убили учительницу, похитили деньги, а жену городового связали, чтобы на неё не пало подозрение в соучастии. Теперь двое из них сознались.

– Кто?

– Дворник и жена городового.

– Тогда в чём трудность?

– Пристав Зарудский, защищая честь мундира, не разобравшись в деле, пожаловался министру, тот государю, вот и завертелось дело.

Филиппов покачал головой.

– Понятно: как всегда, не разобравшись, наши начальники рубят с плеча. Вы подготовьте бумаги – мне скоро идти на доклад к министру, там я ему доложу по существу дела. Только доказательства должны быть неопровержимые.

– Так и есть.

– У вас всё?

– Теперь всё, – Кунцевич поднялся со стула.

Симка удержал руку Ивана Григорьевича.

– Позвольте мне. Матрёна меня знает, а от вашего жетона замкнётся и ничего не скажет. А я хочу, чтобы эту гниду, – он скрежетнул зубами, – либо я нашёл, либо вы.

– Лады, но ты только начни беседу.

Красный постучал. Почти спустя минуту дверь распахнулась, и на пороге застыл с открытым ртом купец, который заикающимся голосом спросил.

– Вам что надо?

Из-за его плеча выглянула Матрёна-Диана в накинутом на плечи голубом пеньюаре.

– Красный? – произнесла она с ноткой удивления, и глаза её расширились. – Тебе-то чего надо?

– Разговор есть, – с решительностью в голосе сказал Симка.

– Небось подождёт. Вишь, я занята, – она взяла купца под руку, тот скосил взгляд на девицу.

– Я-то думал, это вино принесли, – с досадой выдавил из себя клиент Матрёны.

– Дорогой, – Матрёна щекой прижалась к плечу купца, – подожди одну минутку, – затем с неожиданной лёгкостью отодвинула его в сторону и вышла в коридор. – Ну и? – кивнула головой.

Девице было лет двадцать с небольшим. Большие голубые глаза, румянец на щеках, пухлые губы и зачёсанные назад волосы.