Luftwaffe-льники ЧАСТЬ 1

Полковник почему-то пристально посмотрел на молчащего лейтенанта. Тот тоже непроизвольно съежился и попытался где-нибудь затеряться или просто испариться.

– Мама поплачет и перестанет. А ты – гордость школы с физико-математическим уклоном все равно военным станешь. Где это видано, восемь поколений Петровских служило своей стране, а девятое поколение –  цветоводом в оранжерею?! Вот уж хренушки, сыночек  дорогой! Пойдёшь со вторым потоком сдавать экзамены. И только попробуй мне отчислиться. На порог не пущу. Фамилии лишу! Я давеча с твоим будущим командиром роты переговорил. Оставляет благоприятное впечатление толкового мужика. Если заметит, что ты дурака валяешь и под отчисление из училища начнёшь косить, не обижайся. Я санкционировал применение к тебе весьма доходчивых методов воспитания от двух самых признанных и авторитетных педагогов.

Петровский-младший, чернея лицом и сдуваясь, словно проколотый мячик жалобно промямлил:

– Типа Макаренко, папа?

Петровский-старший ласково и многообещающе улыбнулся.

– Лучше, сынок. Гораздо лучше. Он обещал «Ипатьевский» метод применить и метод «Еблонского». В строгой зависимости от твоих персональных закидонов, мой драгоценный. И от внешних обстоятельств. Вот так! И никак иначе.

Полковник обвёл мудрым отеческим взглядом строй замерших абитуриентов. Было заметно, что данная сцена его откровенно тяготит и раздражает, но отеческий долг, как и воинский долг, этот человек выполнит до конца. Причём, любой ценой.

– «Ипатьевский» метод – это значит «ипать», «ипать» и ещё раз «ипать». Скрупулёзно и методично. Пока до вас, дорогие мои, не дойдёт, что делать всё надо с первого раза. В отведенный срок, точно и качественно! А метод «Еблонского» – это сразу с правой… в «ебло»! Больно, унизительно, обидно, согласен. Метод крайне непопулярный, но прогрессивно доходчивый! Надеюсь, до этого не дойдёт. Ты мальчик понятливый. А как говорил великий Зигмунд Фрейд: «Человек – такая скотина, которую надо или кормить или бить! А лучше  чередовать». Старый, проверенный временем метод кнута и пряника, морковки и палки, кому как нравится.

Петровский-старший уже обращался ко всем, стоящим в строю. Мы инстинктивно подтянулись и заворожено внимали словам убеленного благородной сединой военного.

– А нашей мамочке я передам, что ты её любишь, скучаешь, целуешь. Но сегодня сбылась твоя самая заветная мечта – стать настоящим мужчиной и продолжить славную династию Петровских, в которой были царские офицеры, белые офицеры, красные офицеры, советские офицеры. И какого бы цвета флаг не реял над нашей многострадальной Родиной, Петровские будут всегда защищать этот флаг и родную землю.  А то, что руководить вами станут командиры не всегда достойные уважения, и приказы будут один дурнее другого, не удивляйтесь. Это беда армии. Беда именно из-за вас самих, ребята. Умные и толковые, устав от хамства и тупости бездарей, обличенных властью, зачастую не доходят до выпуска, бросая все на полпути. А бездари, чтобы скрыть ничтожность свою, лезут и прутся в армию. Где у подчинённых нет возможности обсуждать действия командира-самодура, карьериста, лизоблюда, раздолбая, истерички и недоучки. Беда это нашей армии, беда… Поэтому ребята, хорошо учитесь! Достойно служите! Настанет и ваше время. Когда станете большими начальниками, не глумитесь над людьми, как сейчас вам достаётся от…

Полковник, мельком бросив взгляд на лейтенанта так и стоящего с открытым ртом, замолчал и повернулся к сыну.

– Ты ещё здесь? А ну, марш на  экзамены!

Петровский сдал все вступительные экзамены на пятерки. И служил образцово, наряды тянул без нытья и стенаний. Папой героическим никогда не кичился и за его авторитет не прятался. Перед остальными ребятами московскими замашками не рисовался. Короче, был вполне нормальным и адекватным  мужиком.

Так сложилось, что по воле мандатной комиссии распределили нас с Петровским в 4-ю роту. И однажды, все еще находясь под впечатлением от его виртуозно-матерной тирады, я поинтересовался, откуда рафинированный москвич обладает столь глубокими познаниями в непечатном разделе русской словесности.

Курсант Петровский улыбнулся и задорно подмигнув, выдал следующее.

– Понимаешь, мы же не всегда в Москве жили. Папу помотали по гарнизонам, мама не горюй! Я асфальт в первый раз увидел, когда мне 12 лет исполнилось. Но не в этом дело. Там, где я вырос, детских садиков вообще не было. И моими няньками были солдаты. Все их «педагогическое образование» –  это ШМАС . Ребенком я был, ой, каким непослушным. Так что о методах Ипатьева и Еблонского, можно сказать, наслышан с самого детства. Вот так!

Справедливости ради, курсант Петровский был очень вежливым, корректным, ответственным, исполнительным и аккуратным военнослужащим, и скрупулезно выполнял все поручения, приказы и распоряжения. Единственное, что его отличало от остальных ребят – когда шутки некоторых зарвавшихся офицеров с убогими потугами на юмор и оригинальность доводили нас до белого каления, он твердил с философским спокойствием и обреченным придыханием.

– А что вы хотели? Мы все здесь с вами  люфтваффельники.

Так и прозвали его – Люфтваффе. Далее, в зависимости от обстоятельств, прозвище трансформировалось в Люфт, Ваффе, Люфтвафельник или просто – Ваффельник. Он никогда не обижался. Ибо считал, что данное прозвище наиболее правильно обозначает и емко отражает не его человеческую сущность как личности, а положение курсанта в армейской иерархии в целом.

3. Очень нужная вещь

Прошли вступительные экзамены. Закончились всевозможные психологические тесты. Местами хитрые, местами занудные. Завершились дотошные и скрупулезные проверки по линии особого отдела. Мы посетили военных медиков, проскочили суровую мандатную комиссию. И наконец поступили в военное училище ВВС.

Впереди нас ждала ассимиляция в армейской среде в виде КМБ  и планомерная подготовка к принятию Присяги.

Переодевшись после бани в военную форму, мы сразу поняли, что детство закончилось.

Все, *здец, you are in army now, baby! И никаких соплей, мамок, нянек.

Беззвучный щелчок невидимого переключателя и… ты уже взрослый. Ну что же?! Ладно. Взрослый, так взрослый.

– Так! Где тут ближайший оружейный склад?! Мне, как действующему «защитнику Родины» персональный автоматик с пульками полагается?! Ась? Хочу автомат! Срочно дайте мне автомат! Хочу автомат! Хочу, хочу, хочу…

Чуть ли не на второй день нас в полном составе учебного батальона (а это в районе тысячи пока еще не оперившихся потенциальных орлов, местами похожих на свежеощипанных бройлерных цыплят с синюшными черепушками, подстриженными в а ноль) организованно повели на склад. Мы должны были получить обязательную и самую необходимую для любого военнослужащего вещь. Без которой в армии, ну просто никуда.

Что характерно, эта замечательная вещь постоянно сопровождает каждого военного человека на протяжении всего срока его службы. От эпохального момента незабываемой процедуры подстрижки налысо в 17-летнем возрасте посредством убогой паликмахтерской машинки с безнадежно тупыми ножами, тайно мечтающей стать гламурным эпилятором и поэтому безжалостно и остервенело выдирающей волосы из скальпа, аж до самого выхода на заслуженный пенсион после 25-ти безупречных лет.

Эта, несомненно, нужная и незаменимая в армейском хозяйстве вещь навязчиво преследует абсолютно любого солдата, матроса, прапорщика, мичмана, офицера и даже генерала – независимо от его принадлежности к виду или роду войск от авиации – до флота, от сухопутных – до военно-космических сил.

Она является обязательной к регулярному использованию во всех местах службы защитника Родины от весьма Крайнего Севера до знойного Юга, от очень Дальнего Востока, до самых западных границ необъятного СССР.

И даже, проходя службу за пределами Советского Союза  в странах Варшавского Договора например, тем более и тем паче, первое, что ты получишь по прибытию к новому месту службы обязательно будет – … ?!

А вот и не угадали, совсем не оружие! Оказывается, есть более важная штукенция, без которой любой военный – не военный!

П Р О Т И В О Г А З !!!

Да, да, именно – противогаз, без которого в армии просто ступить некуда. Уже будучи офицерами, куда мы только не забрасывали этот ненавистный с курсантских времен предмет!

Но нет, он как мифическая птица Феникс опять возрождался из небытия и забвения.

Несколько раз в году с гаденькой подачи штатного химика (чтоб у него носовой платок, одеколон и все домашние цветы благоухали исключительно хлорпикрином) от начальства поступал строгий и многообещающий рык.

– Найти! Отмыть! Пришить бирки к сумке! Привести в соответствие! Предоставить к осмотру! Быть готовым сдать все нормативы!

Тихий «восторг», переходящий в истерику.

Оказывается, как убедительно вливал штатный химик в наши благодарные уши, несмотря на огромное количество всевозможных конвенций, актов, пактов, биллей, протоколов, коммюнике, мораториев, договоренностей и прочих международных соглашений о полном запрете химического, биологического, бактериологического и прочего-прочего-прочего оружия, опасность его применения чрезвычайно высока. И следовательно, каждому новоявленному защитнику Родины непременно полагается иметь индивидуальное средство защиты – противогаз!

Это как минимум. А в идеале – еще и личный ОЗК  или Л-1, что между прочим составляет еще несколько килограммов высококачественной резины.

И все это резиновое великолепие надлежало носить до такой степени часто, а желательно постоянно и не снимая, чтобы курсанты неизбежно срослись со средствами химзащиты до полного гармонично-монолитного единения.

Обалдеть, какая перспектива! И почему тогда мы сразу не рождаемся с резиновой кожей, щедро посыпанные слоем талька? Матушка-эволюция явно не доработала. Чем не задачка для генетиков?

4. Резиновое откровение

Итак, нас организованно сопроводили на склад хим.имущества, где от обилия резиновых изделий, плотно разложенных на многочисленных стеллажах и необъятных полках, у всех парней откровенно зарябило в глазах, перехватило дыхание и поехала крыша. Вот оно, прозрение!

Только здесь мы наконец-то поняли по какой веской причине в стране победившего социализма образовался тотальный дефицит с детскими надувными шариками, а также с далеко недетскими презервативами.

Судя по грандиозному училищному складу, вся резина, произведенная в советском государстве, прямиком шла на изготовление несметного количества противогазов, ОЗК и костюмов Л-1, не иначе. Увиденные массы и объемы хранящихся резиново-химических изделий вызвали у вчерашних школяров безвольное отвисание нижней челюсти.

Сколько таких складов в стране?! А сколько таких училищ и воинских частей в СССР и за его пределами?! А сколько складов гражданской обороны?! А сколько складов хим.имущества на промышленных предприятиях?! А сколько заныкано тайных складов НЗ  по лесам, горам и буреломам?! То-то!

Заводы все выпускают и выпускают. А ранее изготовленные изделия все накапливаются и накапливаются. Кто-нибудь видел хотя бы один противогаз на свалке или помойке? А? Я не видел. Не выбрасывают такое богатство, не выбрасывают.

А во время нашего счастливого детства и беззаботной юности ни шарик тебе красивый надуть, ни презерватива в аптеке купить. Вся резина в государстве, тю-тю, на противогазы вышла, не иначе. А куда же еще?!

Вспоминайте, кроме резиновых сапог, убогих калош и бракованных мячей в полусдутом состоянии, на прилавках магазинов резиновых изделий не наблюдалось. Даже кровоостанавливающий жгут в аптеке мало-мальски приличный не купишь. Чтобы потом хулиганскую рогатку замастрячить с целью высадить пару соседских стекол. Фигушки тебе, а не полноценное детство. Вот так и пришлось остаться приличным благовоспитанным пацаном, почти не познавшим всей прелести битья оконных стекол. Даже начинает развиваться некий комплекс неполноценности с ненавязчивым осознанием персональной ущербности и недоразвитости что ли…