Невский Дозор

Глава 5

– Смотрите, Геннадий Петрович. – Я достал из кармана карту памяти и протянул начальнику, взглядом предлагая вставить ее в соответствующий разъем в ноутбуке на рабочем столе. – В основном каталоге откройте папку «Петровский».

Драгомыслов послушно выполнил мои указания и махнул рукой, приглашая сесть на стул рядом с ним. На экране ноутбука появились изображения трибун, заполненных болельщиками с сине-бело-голубыми флагами. Шеф звонко щелкал кнопкой беспроводной «мышки», просматривая кадр за кадром.

– Промотайте чуть дальше, – нетерпеливо попросил я.

– Вот на этой фотографии у тебя горизонт завален, – неуместно хихикнул Драгомыслов.

– Геннадий Петрович, я бы попросил без комментариев, – сердито буркнул я в ответ, но в душе улыбнулся. Вот за что люблю нашего шефа, так это за то, что всего одной фразой он может снять царившую после тяжелого разговора о моей маме в кабинете напряженную атмосферу тоски и отчаяния. Я моментально настроился на рабочий лад и преисполнился желания как можно скорее отыскать футбольного хулигана-Темного.

– Вот! – остановил я начальника. – В верхнем левом углу. Увеличьте масштаб и приблизьте.

– Сейчас… – задумчиво отозвался Драгомыслов, обводя клавиатуру ноутбука задумчивым взглядом.

– Позвольте мне, Геннадий Петрович?

– Да пожалуйста! – фыркнул шеф и пододвинул в мою сторону ноутбук с «мышкой». Думаю, его компьютерная малограмотность была вещью напускной, и в случае необходимости он мог использовать даже тостер для взлома серверов Пентагона, возникни такая нужда.

Найдя то, что было нужно, я продемонстрировал шефу изображение, на котором Темный Иной был запечатлен в момент, когда он единственный раз попал в кадр стоя в полный рост.

– Видите, Геннадий Петрович, он что-то держит в руках?

– Вижу, Степан, вижу.

В руках у Темного был четко виден некий стеклянный предмет, закупоренный сверху и снизу металлическими или скорее медными крышками. Внутри стеклянной колбы находился моток проволоки или ниток, источающий неровное алое сияние.

– Как думаете, что это может быть? Артефакт?

Драгомыслов ненадолго задумался, после чего покачал головой и ответил:

– В который раз поражаюсь я этой твоей особенности, Степан. Вот как, как тебе удается запечатлевать на фотографии проявления магии? Ведь ни у кого, кроме тебя, не получается. А поверь мне на слово, многие пытались! – Геннадий Петрович задумчиво постучал пальцами по поверхности стола. – Ладно, об этом мы позже еще поговорим. Вернемся к более насущным вопросам. Надо бы, конечно, сходить в подвал, в архив, но там сейчас Юля важные изыскания проводит. Так что придется тебе довольствоваться электронной копией текста.

Я непроизвольно поморщился, а шеф беззлобно рассмеялся. Он знал о моей нелюбви подолгу читать текст и что для поиска нужных мне материалов я приноровился использовать простенькое поисковое заклинание, которое не только моментально находило нужные отрывки текста, но и переносило информацию напрямую в мою память. Правда, в последний раз я переусердствовал со слишком частым применением заклинания и весь следующий день ходил квелый, словно с похмелья.

– Так, посмотрим, – Драгомыслов вновь завладел ноутбуком и принялся копаться в папках на рабочем столе, – раздел «Иные и наука». Где-то здесь должно быть. «Коктейль Саушкина», «Музыка Михальчука», «Чемоданчик Гранина»[9 - Подробнее о «Коктейле Саушкина» читайте в романе С. Лукьяненко «Сумеречный Дозор», о композиторе Михальчуке – в романе С. Лукьяненко и Алекса де Клемешье «Участковый», а о чемоданчике Гранина – в романе Алекса де Клемешье «Сын Дога».]… Почему не в алфавитном порядке файлы рассортированы? А, вот, нашел! Садись, Степан и читай.

Шеф вернул мне ноутбук, и на экране я увидел простой текстовый документ, озаглавленный «Катушка Теслы». Я принялся изучать файл.

«Многие ошибочно считают (в основном благодаря Светлому Иному седьмого уровня, сотруднику будапештского Ночного Дозора по имени Чаба Орош и его пятитомной энциклопедии «Все об Иных, именуемых вампирами»[10 - Историю написания энциклопедии «Все об Иных, именуемых вампирами» вы можете узнать в романе С. Лукьяненко «Шестой Дозор».]) Николу Тесла вампиром. Это утверждение правдиво лишь отчасти. Тесла действительно был потенциальным Темным Иным, но от инициации отказался. И инициировать его пытались сотрудники нью-йоркского Дневного Дозора, а не Элеонора, супруга тогдашнего президента Рузвельта (как опять же ошибочно принято считать благодаря энциклопедии все того же Ороша).

Тесла был известен не только как изобретатель в области электротехники и радиотехники, но и как ярый сторонник существования эфира – особой формы материи, поддающейся использованию в технике. Конечно, мы с вами понимаем, что в основу своих исследований эфира Тесла заложил собственное видение Сумрака потенциальным Иным…»

– Геннадий Петрович, – обратился я к шефу, – а это правда? Ну, насчет восприятия Сумрака неинициированными Иными? Я думал, для них это закрытая книга.

– Как бы тебе попроще объяснить… – Драгомыслов откинулся на спинку своего кресла. – Для многих потенциальных Иных Сумрак недоступен, тут ты прав. Но есть и такие, кто чувствует его на некоем интуитивном уровне. И не только потенциальные Иные, но и простые люди. А уж если это ученые… Ты, Степан, возможно, думаешь, что технический прогресс в мире тормозила обычная инквизиция, но это не совсем так. Наша Инквизиция тоже приложила к этому немало усилий. Все тот же Тесла потрепал им немало нервов. Помню, лет сто назад в Париже, когда он делился с общественностью своими открытиями, меня пригласили на проходившее там же в то же время заседание специальной коллегии Инквизиции с участием Темных и Светлых.

– Ого! И это собрание созвали из-за пусть и потенциального Иного, но все же человека, Николы Теслы?

– Отчасти он был одной из причин. Но Иных тогда волновал весь технический прогресс. Понимаешь, в тот момент люди с помощью научных достижений вплотную приблизились в своих возможностях к магам и ведьмам. Радио, синематограф, автомобили и аэропланы. Постепенно люди получали в свои руки власть над окружающим пространством, сопоставимую с нашей. И это особенно не нравилось Темным. Говорили, что они пытаются использовать открытия людей в своих целях. Поэтому за Теслой так пристально следили. Но хватит исторических справок. Чего ты там копаешься? – заворчал вдруг Драгомыслов. – Разучился быстро читать? Ничего ты, Степан, без заклятий своих не можешь! Шестая страница, второй абзац снизу.

Я лишь рассеянно кивнул в знак благодарности и прокрутил колесико «мышки», отыскивая нужный фрагмент.

«Незадолго до своей смерти Тесла принял заказ, присланный ему через подставных лиц от Дневного Дозора. Результатам этого заказа стал своеобразный гибридный артефакт, сочетающий в себе индукционную катушку и амулет для сбора и длительного хранения человеческих эмоций. Но за несколько дней до сдачи проекта тело Николы Теслы было обнаружено горничной и директором отеля «Нью-Йоркер». На двери его номера висела специальная табличка, требующая не отвлекать изобретателя от работы. До сих пор остается неизвестным, выполнил ли гениальный ученый свой последний заказ. Так как представители Дозоров и Инквизиции не смогли обнаружить прибор ни в гостиничном номере, ни среди вещей в мастерской».

Я оторвался от экрана ноутбука и посмотрел на начальника.

– А куда же делась «катушка»?

– Долгое время, Степан, это была одна из загадок истории. Большинство считало «катушку Теслы» мифом. Признаюсь честно, до сегодняшнего дня я был в числе скептиков и полагал, что ученый попросту не смог изготовить столь сложный прибор. – Геннадий Петрович хитро улыбнулся. – А теперь промотай в самый конец файла, там есть черновые наброски чертежа «катушки».

Поспешно выполнив указание начальника, я буквально не поверил своим глазам. Фотография – хотя, скорее, это был отсканированный рисунок – отличалась не только хорошим качеством, но еще и тем, что чертеж был выполнен в цвете. Я с недоумением смотрел на рисунок, точь-в-точь изображающий предмет, который я заметил в руках Темного Иного на стадионе.

– Дела… – протянул я, глядя то на рисунок, то на шефа.

– Ага! – кивнул тот в ответ. – Ядрена копоть, как любит выражаться наш коллега.

– И какие наши дальнейшие действия?

– Нам следует проявить осторожность, – шеф даже понизил голос, – у нас на руках есть и мыслеобразы оперативников, столкнувшихся с футбольным хулиганом на «Адмиралтейской». Есть твои фотографии, но мы ими воспользуемся только в исключительном случае, если прижмет. Как я уже говорил, светить твой маленький талант перед Дневным Дозором я не собираюсь.

От этих слов мне сделалось не по себе. Почему шеф так старательно хочет укрыть от Темных мою способность фотографировать в Сумраке и запечатлевать на снимках остаточные проявления магии? Надо будет подумать над этим на досуге.

– Подумаешь, Степан, обязательно подумаешь. – Драгомыслов явно читал мои мысли. – Ой, делать мне больше нечего, в голове у тебя постоянно копаться. Не имею такой привычки, не Темный. У тебя и так все на лице написано вот такими буквами.

Шеф широко развел руки в стороны, демонстрируя высоту гипотетического шрифта.

– В общем, у нас есть чем прижать этого гада. Осталось дело за малым. Поймать и задержать. Ну а после предъявим претензию Дневному Дозору и стрясем с них воздействие первого уровня. Слышишь, Степа? Все будет хорошо. Только для этого нужно поработать. Уяснил?

– Уяснил, – кисло ответил я.

– Все, задачу я тебе поставил. Марш с глаз моих долой.

Забрав протянутую шефом карту памяти, я поднялся и поспешно покинул кабинет начальника.

– Не вышло? – с сочувствием посмотрела на меня Ляля, разбиравшая файлы в глянцевых папках, когда я закрыл за собой дверь.

– Не вышло, – согласился я.

– А хочешь, чаю попьем? – Видя мое настроение и оживившись, девушка вскочила из-за стола. – У меня перерыв как раз, только чайник поставила, а Юлька из аналитического печенье сегодня принесла, с клюквенным джемом. А?

Чаю не хотелось. Вообще ничего не хотелось.

– Ты хорошая, Ляля, – улыбнулся я. – Но не сегодня, ладно? Уверен, печенье вкусное. Вы лучше с девчонками посидите, больше достанется.

Девушка зарделась румянцем, проступившим на густо напудренных щеках. Комплимент явно пришелся ей по душе. Хоть кому-то сегодня я сделал приятное.

– Не грусти, – сказано это было с таким лицом и таким тоном, с каким обычно сюсюкаются с карликовыми собачками.