Маньяки выходят из подполья, или Супериор

– То есть, они её всё-таки схватили… – протянул Коюров растерянно.

– Вот чего не видела, того не видела! – ответила Макаровна хлёстко. – Далеко они уже были! Но Таню я потом тоже не видела! Так что думаю, она от них не ушла…

– Та-ак… – хмыкнул Максим. – Скверно… А что же вы в полицию не заявили?

– А на что ж заявлять? – Макаровна аж всплеснула ручищами. – Мало ли парней за девками гоняется и потом в машины сажает… что ж на всех заявлять!

– Но хорошо… а потом? Сами же только что сказали: пропала? – наседал Максим.

– Ну да, пропала. Но это я только сейчас поняла, – сообщила ему Макаровна, скроив прехитрющую доверительную мину и понизив голос. – Как ты спрашивать начал, так и поняла.

– А, задним, значит, числом! – поморщился Максим.

– Что-что? – буркнула Макаровна сварливо. Вот в эту минуту она выглядела настоящей старухой – старухой-склочницей. И сплетницей. Обаятельная сексапильная крепкая тетка внезапно как бы отступила куда-то на задний план.

– Неважно, – отмахнулся Максим. – Так вы говорите, что в одном подъезде живете?

– Ты не думай, мы тоже детективы по телепу смотрим! – взвилась Макаровна, точно шилом её кольнули. И тут же продолжила другим, угрюмым тоном: – Да, живу, а что!

– Не могли бы мне дверь в подъезд открыть? – Коюров включил самую обворожительную из своих улыбок.

– Могу! Только тебе-то что?! – кипятилась старуха.

– Хочу на Танину квартиру взглянуть, – пояснил Максим. – Может, что интересное увижу…

– Ладно, провожу! – проворчала Макаровна.

Недолгий путь до подъезда Коюров занял подобием светской беседы. Спросил про погоду, вообще про климат в Милоровске, потом опять – про обстановку… При этом даже попытался взять Макаровну под ручку – но она вызволила свою массивную руку из его осторожного захвата. Держалась холодно. Открыв дверь магнитным ключом, неожиданно спросила:

– А как же ты в Танину квартиру попадёшь, ведь она закрыта?

– Да это я неудачно выразился! – улыбнулся Максим. – Мне хотя бы на дверь посмотреть, нет ли следов взлома.

– Ага… – промычала Макаровна.

– Всё, дальше я сам! – сказал Максим, одною рукой удерживая открытую дверь в подъезд, а другую – выставив перед Макаровной как шлагбаум.

«До чего въедливая старуха! – отметил он шагая по ступенькам. – Ведь даже имя из аусвайса считала! Зато про взрыв в НИИ сельхозмашин ни мур-мур…»

На площадке Коюров сначала посмотрел по сторонам, прислушался, потом извлек из барсетки набор отмычек (универсальный ключ от магнитного замка у него тоже имелся, однако он предпочёл проникнуть в подъезд более натуральным способом, раз уж беседы с Макаровной не удалось избежать).

3

Переступив порог, Максим попал в другой мир. В пространство, которое существовало совершенно параллельно невинному уличному флирту, мелкому обману и правонарушениям средней тяжести. Время здесь застыло, законсервированные в нём предметы едва слышно тосковали по ушедшей отсюда жизни. Запахи были сильнее – всего сильней. Как бы поверх тёплой затхлости давно не проветриваемого помещения, в которой легко различался душок прогретой пыли, аромат увядающих, засыхающих без поливки цветов, отчётливо звенел аромат духов Тани. Да, вот он и проник туда, где она жила…

Коюров не глядя повернул барашек замка, запирая за собой дверь. В центре белой пластмассовой коробочки, прикреплённой к стене над верхним наличником, пульсировала сочная красная капля сигнального светодиода. «Ну почему же внутри, а не снаружи! – чертыхнулся Коюров про себя. – Обычно выставляют этот диод напоказ – чтобы отпугивать незадачливых домушников…» Впрочем, знай он о сигнализации, что бы это изменило? Всё равно бы полез!

Не впадать в панику, одёрнул себя Коюров. Авось, успею до приезда гоблинов. Включил свет, оглянулся в тесноватой прихожей. Вот: на обувной тумбочке база телефона и в неё вставлена трубка – на зарядку. Разумно. Выхватил трубку из посадочного гнезда, нажал кнопку вызовов. Так и есть, последний звонок был сделан по адресу «охрана». Таня, какая же ты у меня умница! – пропел Максим про себя.

Одновременно выключил сигнализацию (светодиод погас) и нажал вызов. До чего же медленно работает связь! Ответили после второго гудка, казённый, а может быть, просто усталый женский голос: – Вневедомственная охрана…

– Металлистов 22, квартира 17, снимаю квартиру с сигнализации! – выдал Коюров бодренькой скороговоркой.

– Назовите кодовое слово… – всё так же монотонно продолжила усталая диспетчерша. И выжидательно замолчала.

Максим никаких попыток – типа угадай с трёх раз или с трёх нот – делать не стал. Нажал на телефоне кнопку отбоя, снова воткнул аппарат в базу – продолжай заряжаться…

Кинулся в комнату – может, чересчур порывисто, но времени оставалось в обрез. Квартира была однокомнатной. Ну да, ведь Таня как-то раз говорила. Да и кто даст сироте из детского дома многокомнатые хоромы? Хорошо хоть однушка нашлась.

Обстановка довольно бедная – платяной шкаф, диван (он же, наверно, и кровать), перед ним низенький журнальный столик – пара-тройка каких-то тоненьких и не очень глянцевых изданий в самом деле на нём лежала. Телепьютора нет, однако на тумбочке в углу оставлен сложенный нетбук. Ничего, что могло бы пролить свет… «А на что ты рассчитывал? – спросил себя Максим. – На подробную записку, в которой изложены подробности и обстоятельства? Так, посмотрим ещё, что там на кухне…» Однако на кухню попасть не удалось.

– Выходите с поднятыми руками! – раздался грубый голос из прихожей. «О, местная охрана не зря свой хлеб ест!» – восхитился Максим.

Коюров вернулся в прихожую не просто с поднятыми руками. В левой он держал полицейское удостоверение на имя старшего лейтенанта Михаила Анатольевича Муренкова, а в правой – Особый Ордер. Пластиковый жетон Ордера был практически настоящим – в чип забиты были биометрические данные самого Максима, да и голографическая карточка изображала не чью-нибудь, а именно его физию – вот только выписан был документ опять-таки на имя старшего лейтенанта Михаила Анатольевича Муренкова, оперуполномоченного особого (снова особого!) отдела областного управления внутренних дел (оно и понятно: чтоб не было глупого разнобоя в личных данных предъявителя). Матерчатые перчатки (с резиновыми пупырышками на внутренней поверхности), в которых он вошёл в квартиру, он успел сдёрнуть и запихать в карманы куртки. Двоё чоповцев в чёрной униформе, в глубоких касках по брови, закрывающих уши, стояли в дверях квартиры, наставив на него раструбы укороченных «бёрдышей».

– Старший лейтенант Муренков, особый отдел …! – с улыбкою представился Коюров.

Чоповцы однако глядели на него по-прежнему насупленно. Один из них взял протянутые Коюровым документы, другой всё так же держал его на прицеле.

– Знаете, какие права даёт Особый Ордер? – небрежно поинтересовался Максим. Руки он уже опустил, не дожидаясь разрешения.

– Знаем, – буркнул первый гоблин, продолжая придирчиво разглядывать поданные ему жетоны. Коюров нарушил как минимум четыре федеральных закона, включая закон о неприкосновенности жилища и закон о неправомерном вторжении на охраняемую территорию (глупый и совершенно не нужный закон, по мнению многих, но утвержденный обеими палатами парламента лет пять назад). Так вот, Ордер давал полный иммунитет на подобные обвинения.

Потому, должно быть, чоповец с такой видимой неохотой и разочарованием вернул документы Коюрову. Тот убрал их во внутренние карманы куртки.

– А позвольте полюбопытствовать, чем наш скромный городок так заинтересовал полицию областного центра? – сиплым недружелюбным голосом проскрипел первый гоблин.

– Вообще-то Особый ордер даёт мне право не отвечать на этот вопрос, но для вас я, пожалуй, сделаю исключение, – осклабился Коюров. – Террористическая угроза. Как известно, Особые ордера были введены с резким обострением террористических угроз. Так вот, здесь я именно по такому делу. Нам известно, что проживающая здесь гражданка Белозёрова уже примерно пять дней, как находится… вернее, местонахождение её неизвестно. И есть все основания предполагать, что внезапное исчезновение гражданки Белозёровой связано с латентной террористической угрозой. Большего я сказать не могу.

Чоповцы переглянулись – как показалось Коюрову, не только угрюмо, но и растерянно.

– Да-да! – настаивал на своём Максим. – А что, какая вообще обстановка в городе? Что слышно? Эпидемий никаких нет?

– Эпидемий? – как бы даже изумленно переспросил второй гоблин. – Да нет, ничего такого вроде нет. И обстановка вроде спокойная… – почему-то и он касательно обстановки в целом отвечал не очень уверенно, отметил Максим. – Ничего вроде не слышно…

– Так-так… – покивал Максим. И вдруг добавил: – Где тут у вас можно вечером хорошо отдохнуть? Развлечься? Подраться?

Второй гоблин засмеялся.

– Я серьёзно! – обиделся Максим.

– Есть тут у нас один ресторанчик, – начал объяснять первый чоповец. – Туда серьёзная публика ходит. Так и называется, «Ветеран»… А если…

– А если подраться, – хохотнул второй гоблин, – есть и другой. «Человек-жук». Только…

– Только – что? – перебил Коюров.

– Только, если до драки в самом деле дойдёт, серьёзно навалять могут! – с удовольствием заверил гоблин-весельчак. – Контингент полуотмороженный – роботы с механического завода!…