Напишите Тянитолкаеву письмо

Во всех этих рюмочных, как поднимешь уставшее лицо со стола, а также во всех чебуречных, как пройдешь взглядом от стойки и направо, туда где свет из окошка, так часто видишь фею с крылышками, прозрачную и красивую и маленькую. Присядет она тебе на руку, немного щекотно, и что-то пролопочет тоненько, не разберешь. Но все равно приятно.

А свет из окошка, что в московских, что в питерских, он далекий как от звезды.

Про целесообразность

Один человек умывался в ванне, а потом потянулся за полотенцем и поскользнулся и упал и разбил себе голову и умер.

И много крови вытекло из его головы.

Потом ангелы забирали его душу и говорили промеж собой:

– Вот дурак, не мог рядом полотенце положить.

И санитары, которые забирали тело, тоже говорили:

– Что за дурак, не мог полотенце положить рядом.

И все, кто его хоронили, тоже думали об этом.

Но какие-то очень мелкие букашки, едва различимые простым взглядом, повыползали из-под ванны и весело ели засохшую кровь одного человека и говорили при этом:

– Хорошо ведь, что этот дурак не положил рядом полотенце.

Надеюсь, вы не кушаете и я не испортил вам аппетит.

Не подходят

Тянитолкаев пришел в магазин покупать ботинки и долго не мог ничего выбрать. То ему в носке жмут, то в заднике, то хлябают, то подошва скользкая.

А еще молния неудобная, заедает.

А еще цвет какой-то не такой.

А еще…

Тут продавец принес пару со словами: «Вот эти, не поверите, просто волшебные, примерьте!» – и Тянитолкаев, напялив ботинки, взялся придирчиво ходить взад и вперед по магазину, а потом по его стенам, а потом по потолку не менее придирчиво, а потом споткнулся о потолочный светильник и с грохотом свалился на пол.

– Нет, эти тоже не подходят! – хлопнул дверью Тянитолкаев и ушел.

Прогулки

Один человек каждый вечер прогуливался по городку, в котором жил. И каждый вечер ему встречались одни и те же дома, деревья и автобусные остановки. Да и люди тоже одни и те же встречались.

Каждый вечер один человек проходил по улице до крайнего дома и до крайнего окна в этом доме, потом заворачивал за угол и по обратной улице возвращался домой и пил чай. А в том крайнем окне всегда тихо светилась лампа и белели занавески.

Но однажды занавески оказались раскрытыми. Один человек увидел в окне очень красивую женщину, как на картинке. Женщина в ответ смотрела на одного человека, а потом поднесла горящую спичку к волосам и вся вспыхнула и в один миг сгорела, будто была из папиросной бумаги.

Один человек закрылся рукой от яркой вспышки, потом перешел на обратную улицу и вернулся домой и выпил чаю.

На соседнем дереве

Когда береза устает жить и высыхает, она переламывается пополам, но не полностью, и безлиственной верхушкой упирается обратно в землю и стоит таким треугольником очень долго, годами. Усаживается на нее лесной ворон и курлыкает, будто оракул, а еще осенними вечерами свистит в березе ветер, застревая в расщепившихся волокнах сухого ствола. Тоска, одним словом.

Если же березе повезет, то она ломается вся сразу, а при ударе о землю еще и разбивается на множество чурок. Полежат эти чурки в траве, полежат, а потом начинается! В одной муравьи заведутся, в другой заживут синие с черным отливом жуки, в третьей забегают красные с пятнышками лесные тараканы, что постоянно спариваются, а их в это время деловито склевывают пичужки, свившие гнезда под четвертой и пятой чурками, а шестую обступили сырые поганки, а под седьмой себе норки нарыли веселые мыши, а восьмую прикрыли морочные папоротники, а девятую обскакал было заяц безумный, ну ровно похмельный, да ненароком зацепил ее лапой, и покатилась та чурка с треском в овраг. И торчит из травы уже мертвый березовый сколок, и дятел расхаживает по нему, продолбил уже ствол до дыр с просветами.

А Боженька глядит на суету всю эту с соседнего дерева и радуется чему-то.

Следующий

Один человек пришел в парикмахерскую постригаться и долго сидел в кресле и парикмахер очень долго его постригал, а потом закончил и сказал:

– Сто рублей.

Но один человек продолжал сидеть и не двигался, потому что превратился в глиняную мумию.

– Тьфу, зараза! Третий уже такой сегодня! – воскликнул парикмахер, вытащил молоток и ударил одного человека в темя.

Глиняный один человек распался на куски, а парикмахер собрал их в ведро и унес за шторку.

– Следующий! – крикнул он, сжимая молоток.

Все впереди

Согласно нижеследующим указаниям вышестоящих инстанций и следуя перечисленным пунктам прилагаемых перечней установить порядок беспорядка частей в соответствии с общим и целым с целью предотвращения отвращения и возобновления утративших силу в силу ряда приведенных причин за исключением упомянутых в приложении исключений по следующему списку, а именно.

Так думал молодой пупырчатый тепличный огурец, подъезжая в картонном ящике в грузовой газели к овощному магазину.

Все впереди.

Все дешево и все пригодится

Один человек купил в комиссионном магазине сувенирно-кулинарный керамический набор «Кабан и три кабаненка».

– Не уходите без покупки, у нас все дешево и все пригодится, – убедительно произнес одному человеку продавец, сухой такой, в поношенном костюме и погнутых очках. И что-то в продавце том было такое, будто его самого сдали в магазин на комиссию.

Один человек открыл было рот, чтобы возразить, а потом зачем-то взял и купил это кулинарно-сувенирное непонятно что. Всего за сто рублей.

И что же это было?

Главный кабан представлял собой овальное животное из обожженной глины размером с добрую дыню, выкрашенное коричневой краской, с нарисованными клыками и маленькими черными глазками, свирепо глядящими на одного человека.

Кабанята были поменьше и тоже недобрые.

Все четверо были полые, а вместо спинок у них были крышки, как у кастрюль. В папу-кабана можно было засунуть курицу и приготовить ее в духовке, а в кабанят – цыплят, и тоже запечь. А можно было ничего не запекать, а просто, например, хранить в полых созданиях коллекцию пробок от пивных бутылок или значки. Правда, один человек не коллекционировал ни пробки, ни значки.

С неудобным пакетом, в котором побрякивала угрюмая семейка, один человек вышел из комиссионного магазина на дневной свет и помотал головой, будто освобождаясь от одури.

Дома он поставил животных на кухонный подоконник. А потом всякий раз, заходя на кухню, невольно вздрагивал от пучка острых взглядов. Поэтому один человек переставил семейку в комнату, но ничего не изменилось, потому что теперь он вздрагивал, заходя в комнату. Что было делать?