Управление рейтингом

– Понятно… А Тина, если я не вернусь, мужа найдет себе?

– Конечно найдет. Мужчин свободных много, так что может быть уже нашла. Только она не к новому мужу в семью перейдет, а его в свою заберет. Она сейчас за старейшину осталась, так зачем ей статус терять? И остальные женщины тоже так сделают. Когда вернемся – у тебя в семье людей, считай, уже вдвое больше будет.

– Да… К такому меня жизнь не готовила!

– Так ведь она никого ни к чему не готовит. Люди сами за себя решают. Думаешь, в сенат столичный как у нас выбирают представителей? Собираются старейшины, главы семей и решают, что нужно клану. Там весело бывает: все набухаются, орут, иногда дерутся. Потом троих отправляют на собрание кланов. Там тоже сначала бухают, потом выбирают тех, кто в сенат пойдет. Обычно тех, кто громче всех орал. Выбранные едут в столицу. Если вдруг кто-то из них накосячит, то его просто выгонят из клана. Какой он после этого депутат? Он тогда – никто. Но такое редко бывает.

Павел подумал, что при таком подходе коррупция здесь, вероятно, почти исключена. Просидев в сенате свой срок, человек возвращается в клан. Там с него свои же спросят за то, что он натворил и какие решения принял, без всяких судов и адвокатов.

– А у "Черной дружины" так же людей в сенат выбирают?

– У них идет тот, кому их главные скажут.

– И они же следят за своими людьми?

– Конечно. Поэтому они за корпорантов и стоят. Те просто платят командирам. Но и "черные" администрацию титанового комбината тоже за глотку держат, потому что если охраны не будет, оттуда все работяги разбегутся. Можно своих людей завезти, так уже пытались делать. Но жить им пришлось в казарме. В город не выйти – постоянно какие-то происшествия с ними случались. Ха-ха!

– Наверное, и рабочие разбегаться начали?

– Конечно. Дошло даже до восстания. Тогда много народу к нам сбежало.

Не удивительно! Запертые на комбинате охранники наверняка озверели и срывали зло на рабочих, а в хорошей мастерской примитивную гранату, или арбалет сделать – ничего сложного нет. Восстание имело все шансы на успех. В итоге пришлось вернуть старых охранников. Павел уже знал из разговоров в поселке, что Герцог, главарь "Дружины", пользуется ситуацией, постепенно прогибая колониальную администрацию под себя. Рано, или поздно, но ее контроль над комбинатом станет чисто формальным и здешнему сенату останется только национализировать предприятие, которое продолжит работу, но уже в интересах Весты, а не Доминиума. "Мягкая революция".

Разумеется, всё это произойдет при полной поддержке "ковбоев", которые хотя и не так хорошо организованы, но зато их много и они контролируют поставки продовольствия в город. И органическое топливо производят они. Вот только… Кто тогда будет покупать и вывозить металл? Сельских жителей этот вопрос не волнует, но зато он вплотную касается городских.

В этот день они установили первый датчик. Павел вскрыл один из ящиков, с трудом вытащил из него небольшой, но тяжелый прибор и перенес его в вырытую в каменистом грунте яму. Датчик включился, выпустил небольшую параболическую антенну на длинной ножке и та закрутилась, отыскивая висящий на орбите "Призрак". Теперь нужно было только забросать прибор гравием.

Закончив, они двинулись дальше, а ближе к вечеру наткнулись на одного из изгнанников. Мирного, на этот раз, в виде исключения. Из оружия у того были только праща и нож. Нож висел на поясе, а пращу он как раз и раскручивал, собираясь попасть камнем в пасущуюся неподалеку и ничего не подозревающую одичавшую овцу. Путешественников увлеченный охотой изгнанник не замечал. Павел переглянулся с ковбоями, усмехнулся и вскинул автомат.

Праща развернулась, щелкнув, камень полетел (мимо!) и одновременно послышалось негромкое чихание глушителя. Овца покатилась в траву. Изгнанник обрадованно заорал и начал, виляя задницей, исполнять дикарский танец, напоминавший старый классический "тверк". Выглядело это довольно забавно и "ковбои" даже покраснели, переглядываясь и сдерживая смех.

Лошадь при желании может подойти к вам практически бесшумно. Так вышло и сейчас. Оборванец, сматывающий пращу, охнул, подпрыгнул от испуга и приземлился на "пятую точку", когда кобыла Павла громко фыркнула у него над ухом. Крис и Адик наконец-то расхохотались в голос. Изгнанник, сидевший на траве, переводил взгляд с одного всадника на другого и при виде его широко открытых, испуганных глаза, улыбнулась даже Элли.

– Чего смотришь? – наконец спросил Крис, отсмеявшись. – Хватай добычу и разделывай. Варить будем.

Глава 15

– За такими, как он, нет смысла гоняться, – сказал Крис, методично очищавший зубами от мяса овечьи кости. – Флаеры – это дорого. Энергии много кушают, никаких солнечных батарей не напасешься, а если сломается, то совсем плохо. Починить можно только на комбинате, причем задорого. Если "черные" будут посылать их по округе, ловить таких одиночек, то могут упустить полную обойму капсул со ссыльными, которая грохнется неподалеку от космодрома. К тому же рабочие из изгнанников получаются так себе и стараются снова сбежать, да еще других с собой сманивают.

– В общем: не выгодно! – кивнул Павел.

– Ага. Нету смысла. Но детей у них "черные" иногда покупают. Это факт.

– Зачем им детей покупать?

– Так вырастят же! – Крис даже удивился непонятливости землянина. – А как вырастят – тогда можно решить, в шахту его, или в "дружину". У них много таких стрелков, кто у изгнанников куплен был.

Если подумать, то ничего удивительного в таком подходе не было. Вырасти мальчишку, замени ему семью – и он будет драться за тебя до последнего патрона. Герцог местный явно не глуп.

Из примитивного шалаша высунулась лохматая голова. Женщина изгнанника решила проверить, не найдется ли и для нее не до конца обглоданных костей. Она уже не раз выглядывала так, а когда сыто отдувавшийся Крис кинул на траву баранью лопатку с остатками мяса, осторожно подобралась, подняла кость и собралась утащить к себе.

Павел протянул ей несколько ребер, только что вынутых из котелка. Обрадованно схватив и их, женщина снова спряталась в свое убежище. Из шалаша послышался треск хрящей. Жан (так звали изгнанника) сердито что-то проворчал на тему того, что баб можно и не кормить вовсе.

Кажется, он всё-таки был немного больным на голову. Из расспросов выяснилось, что его никто не изгонял из клана, а он сам ушел, предпочитая вольную жизнь. Бродил по предгорьям один, недавно к нему прибилась незнакомая женщина (и он даже не стал расспрашивать, откуда та пришла). Теперь она постоянно тянет его в сторону ближайших поселков у акведука, а ему к людям неохота. И без них хорошо.

Нет, еды ему не жалко. Баран большой. Просто порядок такой: мужчина ест первым.

Испуганный черный глаз время от времени с надеждой посматривал на них из шалаша. Судя по тому, что женщина была очень худой, мясо у них в меню бывало не часто.

– Что они будут делать, когда расплодятся хищники? – спросил Павел у Адика.

Тот только плечами пожал. Проблемы одичавших баранов и бродяг его не волновали. Тогда юноша переключился на оборванца.

– Жан!

– Ы? – отозвался тот с набитым ртом.

– Ты в городе изгнанников бывал?

– Угу.

– Далеко до него?

– Утром вышел, вечером уже там! – Жан, проглотив то, что жевал, махнул рукой в сторону гор. – Но дорога плохая. Горы, тропа. Если по хорошей дороге идти, в обход – тогда два дня. Потом еще десять дней идти быстро – забор. Но туда лучше не соваться. Подстрелить могут.

– Комбинат?

– Ага. Карьер ихний. Яма здоровенная, даже дна не видать. Я там был.

– Сбежал?

– Конечно. Потом у пастухов жил, но мне не понравилось. Теперь один живу. Вернее: с нею, – тут он посмотрел на шалаш. – Выгнать бы, да рука не подымается.

Павлу было ясно, что с карьера здесь и началась постройка акведука. На планету опустили мобильный реактор, кое-какую технику, а потом просто снимали верхний строй грунта с месторождения и перерабатывали его на керамопласт, из которого как из пластилина лепили всю конструкцию, постепенно двигаясь к полярной шапке. Заодно обнажились залежи руды, которую стало возможно добывать открытым способом.

Масштабы стройки и в самом деле были эпические, но поскольку на ней трудились в основном роботы, причем в большом количестве, дело шло очень быстро. Русло акведука служило дорогой для автоматических гравиплатформ, а когда его закончили, второй реактор поставили у ледника, плавить лед. Дешево и сердито. Единственные серьезные расходы – это мобильные термоядерные установки и их монтаж.

– В городе изгнанников много людей живет? – спросил Павел.

– Не знаю, – Жан помотал головой и почесался сальными пальцами. – Не считал. Да кому надо считать их?

– Там был самый первый космодром, а сейчас лабиринт из старого оборудования, – буркнул Крис. – Это же свалка! Контейнеры, ломаная техника, хлам всякий… Сам черт ногу сломит. Вы как хотите, а я внутрь не полезу.

– Нам и не придется, – успокоила его Элли.

– Говорили, помню. Но пистолеты всё равно наготове держите.

Понемногу разговор прекратился. Костер, который и так горел не слишком ярко, почти погас. Павел собрался было идти спать, как всегда оставив сканер в режиме сторожа, но сделать это ему не дали. Пришел вызов от капитана.