Последнее заклятие

Немного поплутав по незнакомому коридору, я не сразу, но нахожу лестницу, ведущую вниз. Спустившись по ней и оказавшись в обеденном зале трактира, я направляюсь к стойке. Трактирщик – мой старый знакомый, не любящий межгорцев – выглядит испуганным.

– Что угодно доброму гостю? – лепечет он.

– Вина, – отвечаю я. – И мяса.

– Какого вина угодно?

Я пытаюсь вспомнить название, но безрезультатно.

– Того самого, что я вылил на голову лесоруба Кавара!

– Золотистое кагоарское… – испуганно подсказывает трактирщик. – Большой кувшин или…

– Самый большой!

– Двадцать пять медяков…

– Чего?! – не понимаю я. После всего пережитого голова моя работает ещё не так хорошо, как прежде…

– Цена… – упавшим голосом бормочет трактирщик. – За вино… Медяков… И за мясо… Двадцать пять…

– Хорошо, – отвечаю я и лезу в карман за кошельком. Интересно, есть у меня столько или нет?

Среди вываленной мной на стойку меди одиноко блестит серебряная монетка. Так. Двенадцать медяков, это одна серебряная. А восемь серебряных – одна золотая. Ну, золотой-то здесь у меня точно не пахнет… Но, вроде бы, на вино и мясо хватает…

– И когда вы изобретёте нормальную систему денежного исчисления? – недовольно бормочу я, отсчитывая трактирщику деньги. – Мозги сломаешь при таких подсчётах…

Трактирщик, приободрившийся после получения денег, начинает орать на прислугу, те тут же теряют свою сонливость и принимаются порхать, словно мухи. Я оглядываю трактир. Народу здесь – не протолкнуться. И только теперь я замечаю, что все взгляды прикованы к моей персоне.

От одного из столов поднимается какой-то человек в одежде ремесленника и, поклонившись издалека, приближается ко мне.

– Ты ли тот самый отважный межгорец, давший отпор злобному Каараару? – почтительно спрашивает он.

– Ну? – хмуро отвечаю я.

– Меня зовут Парилар, – представляется он, не переставая учтиво улыбаться. – Я оружейный мастер. Позволь угостить тебя вином?

– Не сейчас, – отказываюсь я.

– Лесоруб Кавар рассказывал, какой ты отважный воин, – с уважением в голосе произносит оружейник. – И какой ты благородный человек! Ни один межгорец не оставил бы в живых раненного закриарца! Ты же поступил иначе! И даже похвалил Кавара, хотя тот, по его же словам, дрался не так уж хорошо… И потом ты не побоялся поднять свой меч против Каараара – злобного мага, от которого уже не стало житья ни в Закриарье, ни в Межгорье… То есть… – оружейник запнулся. – Во всей стране…

Я неопределённо хмыкнул. Действительно, нелюбовь закриарцев и межгорцев была взаимной и довольно сильной. Никто из них не упускал случая отправить на тот свет кого-нибудь из жителей противоположного берега Криара. Так что восхищение моим благородством вполне имело на то основания. И тут я как раз вспомнил, что благодаря колдуну Каараару остался без оружия.

– Слушай! Этот… Как тебя?..

– Парилар, – с готовностью подсказал оружейник.

– Да… Он самый… Дело в том, что мне нужно оружие. Посмотри, хватит ли этих денег на то, чтобы его купить? – я указал на небольшую кучку мелочи, оставшуюся после расплаты с трактирщиком. – Мне говорили, что в Закриарье очень хорошие мастера, а ты как раз принадлежишь к оружейникам…

– В Закриарье – лучшие мастера! – гордо заявил Парилар. – Я лично преподнесу тебе в подарок любое оружие! И денег мне за это не нужно! Для меня будет большой честью, если моим оружием станет владеть столь благородный человек, как ты! Который с уважением относится к Закриарью и к людям, его населяющим! Какое именно оружие тебе нужно? Меч или топор?

– Меч, – ответил я.

– Сегодня же лучший меч из моей мастерской будет у тебя в руках! – поклонившись, произнёс Парилар.

– Спасибо тебе, – кивнул я и отправился наверх.

В комнате меня уже ожидал приятный сюрприз в виде большого кувшина с вином и деревянного блюда с жареным мясом. Кувшин действительно был большим, а от мяса по всей комнате распространялся вкусный запах, мгновенно заставивший меня вспомнить о рефлексах Павлова. Я сразу почувствовал, что жизнь опять налаживается, сел за стол и наполнил вином три кружки.

– Благодарю тебя, Оке, но я не пью вина, – отказался Гилэйн с вежливой улыбкой.

– Как хочешь… А ты? – я протянул кружку Лариаре.

Девушка бросила быстрый взгляд на своего учителя. Было ясно, что отведать вина она не прочь, но опасается реакции Гилэйна. Кто его знает, продумал я, а вдруг колдуны и колдуньи вообще не пьют? Может, вера у них такая…

– Выпей, если хочешь, – разрешил Гилэйн и Лариара осторожно, словно боясь обжечься, взяла кружку и пригубила вино. По выражению её лица я понял, что напиток пришёлся ей по вкусу.

– Кстати, Лариара, – сказал я, отхлёбывая из своей кружки. – Ты не будешь возражать, если я стану называть тебя иначе? Короче как-нибудь… Лара или Лари, например…

– Тебе не нравится моё имя?! – удивилась она.

– У тебя очень хорошее имя, – возразил я. – Но у меня почему-то начинает болеть язык, когда я пытаюсь выговаривать закриарские имена…

– Я уже заметила, что ты вообще не очень-то любишь Закриарье, – усмехнулась Лариара, ставя на стол опустевшую кружку. – Вы, межгорцы, всегда относились к Закриарью, как к своей собственной земле!

– Ага, – согласился я, наливая ей ещё вина. – Тем более что это и правда, земля Межгорья. И закриарцы – точно такие же люди, как и межгорцы. Да они и есть межгорцы, просто живут за Криаром… И имена себе выбирают такие, что язык сломать можно…

– Хорошо, – пожала плечами девушка. – Если тебе так хочется, можешь звать меня Ларой. Пожалею твой несчастный язык…

– Ну, и отлично, – сказал я и повернулся к Гилэйну. – А теперь рассказывай!

– Хочу сразу предупредить тебя, Оке, что всей правды ты от меня не услышишь, – произнёс Гилэйн. – Всю правду я могу сказать только Йорке из Риифорских болот.

– Это почему же?! – удивился я.

– Есть на свете вещи, о которых лучше не знать, – ответил Гилэйн.

– Согласен, – кивнул я, немного подумав. – Но объясни хотя бы, почему этот… Каараар, да?.. так не любит именно меня? Не тебя, не Лару, а меня!

– Жизнь человека похожа на дорогу путника, – проговорил Гилэйн. – В ней есть и перекрёстки, и развилки, и тупики, оканчивающиеся глухой стеной. И никто не может знать, что ждёт его за поворотом дороги…

– Очень интересно, – сказал я. – Ты читаешь стихи или отвечаешь на мой вопрос?

– Отвечаю на вопрос.

– Тогда продолжай, – я налил себе ещё вина и положил в рот кусок мяса. – Я тебя внимательно слушаю.

– И человек не может видеть конец своего пути. Его последняя остановка на дороге может не совпадать с его целью, но ему не дано этого знать. Некоторые же люди умеют разглядеть то, что скрыто от остальных. Например, то, что ожидает человека, выбравшего на развилке тот или иной путь…