Божественная трагедия

Полшага наверх. Возвращение на землю

Инанна, оказавшись на земле, увидела страшную картину. Пустые засохшие от палящего солнца поля, мертвая каменная потрескавшаяся земля. Обмелевшая почти до самого дна великая река Бурануну. Ни травинки, ни листочка. На деревьях ни одного листика. Иссохшие тела мертвецов по обочинам дорог. Их даже некому было собирать.

Чудовищный и безысходный голод поразил еще недавно процветающую страну. Инанна ужаснулась. Нужно спасать землю. Нужно спасать людей. Нужно спасать себя. Если люди разуверятся в ней, она просто исчезнет. Превратиться в тень. А если исчезнут люди, верящие в нее, то и тени не останется.

Даже если земля возродится прямо сейчас, до следующего урожая нужно будет ждать еще несколько месяцев. И многие еще умрут. Но появится надежда. С надеждой легче.

Инанна нахмурилась и над землей вмиг сошлись грозовые тучи. Синяя влажная тьма впиталась в каждую частичку воздуха. И хлынул дождь. Земля, ждавшая богиню плодородия, воспряла. Прямо на глазах из щелей, оставленных засухой, а теперь залитых дождевыми потоками стали пробиваться робкая зелень. Бурануну, прямо на глазах стала подниматься.

Умирающие и изможденные люди выползали на улицы некогда богатого города Урука, дивясь дождю. Радуясь, что закончилась великая сушь.

Но Инанна торопилась. Она спешила к Думузи. Он ее ждет и оплакивает.

Около Храма, она увидела вооруженных солдат, не пускающих никого на храмовую площадь. У входа в храм стояли повозки с зерном, глиняные сосуды с вином. Видимо, солдаты охраняли все запасы города, свезенные в одно место. Мудрый поступок мудрого правителя, решила Инанна.

Вмиг она взлетела в верхние покои зиккурата. Она знала, что он там. Она чувствовала. Она почти ощущала его горячее тело. Она хотела прижаться к нему. Утешить его своим возвращением. Ведь он, так же как и она не мог найти себе покоя, пока ее не было рядом.

Верхние покои, однако, были полны людей. Вернее женщин, абсолютно обнаженных. Только белые ленты в волосах выдавали в них жриц всех храмов города. В центре, на широкой перине, возлежал Думузи. Он пил вино из золотого кубка. Сразу три жрицы ублажали его тело. А он, смеялся и казалось, ни минуты не страдал в отсутствие своей богини.

Вокруг в комнате было полно еды, хлеба, мяса, молока. Остальные обнаженные жрицы веселились, танцевали, задевали курдюки, и молоко, выливалось на каменный пол. Инанна пришла в ярость. Она топнула ногой, Ниншубуру, не покидавшая госпожу ни на минуту, внушила жрицам ужас. Девушки, не видя никого, вдруг почувствовали неописуемый страх. Они с криками выбежали из покоев, оставив богиню одну с царем Урука. Ниншубуру тоже удалилась. Думузи увидел Инанну со всеми амулетами и божественными одеяниями. И лицо его сжалось от страха.

– Я вижу, ты не скучал без меня, – Инанна старалась говорить спокойно.

– О божественная Инанна, я так рад тебя видеть. ТЫ жива, мы думали ты умерла, – начал лепетать Думузи.

– Я отправилась к сестре, которая меня убила, только за тем, чтобы быть с тобой вечно, чтобы испросить для тебя бессмертие. Но ты быстро утешился.

– Ты не правильно все поняла. Это жрицы. Мы проводили священный ритуал, чтобы земля стала плодородной. Чтобы семя, упавшее в почву, дало жизнь. Чтобы земля увлажнилась.

– Аааа, я поняла! Ты трудишься? – Инанна произнесла спокойным голосом, но за которым чувствовалась нарастающая ярость, – ты трудишься во благо города? Да, мой дорогой Думузи?

– Да, божественная Инанна. Это ритуал, – сказал он более твердо, но за словами его прятался страх, неуверенность. За словами его была ложь.

– Ах ритуал. Ну тогда, ты познакомишься с еще одним ритуалом, неблагодарный червь. Ты заменишь меня в стране без возврата. Раз ты меня ждал таким образом, то проживешь вечность без меня. И можешь проводить там ритуалы с тенями этих жриц, когда они умрут, сколько тебе захочется.

Думузи рванулся к выходу, а Инанна смотрела ему вслед, и впервые, пожалуй за всю ее жизнь, от обиды слезы хлынули из ее глаз, густо подведенных тенями, оставляя на щеках черные полосы.

Она вышла из Зиккурата, в городе шел ливень. Гремел гром и люди, радовались, что их молитвы к Божественной Инанне были услышаны. Что дождь, наконец, вернет урожай, убитый трехлетней засухой.

Инанну дождь не мог даже намочить. Она видела, как Думузи скачет на быстроногом горном осле в сторону Ура. Она грустно смотрела, как бежит от нее тот, за кого она пошла на смерть. «Неужели все люди такие?» Она позвала Ниншубуру:

– Я его больше не хочу видеть, пусть слуги Эрешкигаль забирают его. Они найдут его в Уре, у его сестры Гештинанны. Он ее любит, и, наверняка, отправился к ней. Я устала, – добавила она.

Ниншубу, поняла, что лучше госпоже не задавать вопросов. К тому же, все и так стало понятно. Она отправилась к первым воротам стены без возврата, и передала стражу мира мертвых, где можно найти того, кого божественная Инанна выбрала себе на замену.

Шаг 26. Венецианский купец

В десять утра, через три с половиной часа, после того, как они покинули Рим, «серебряная стрела» выехала на мост. Макс припал к окну, за котором на солнце блестело лазурное воды лагуны. Стремительно приближались красные крыши Венеции.

– Венеция – чудесный город, – произнесла Марлен. – Один из красивейших городов мира. Тебе понравится, Макс.

Она вспомнила, как гуляла по узким набережным с Алексом, как они катались в гандоле, вспомнила песни гандольера и объятья своего любимого. Она почти ощутила его прикосновение, его крепкую руку.

– Да, – хмыкнул Барт, – Тебе понравится Венеция. Абсолютно мертвый город. Одни туристы, плесень, и все.

Едва выйдя из поезда они очутились в толпе туристов, апокалептическим потоком идущим в сторону выхода вокзала Санта Лючия. В одиннадцать утра в Венеции было не протолкнуться. Туристы шумели, галдели, смеялись и кричали, грохотали чемоданами на колесиках, но, как ни странно, не толкались. Максу и раньше было сложно понять, как это европейцы умудряются не толкаться на вокзалах и аэропортах, не отдавливать другим ноги. В школе их так учат что ли? От мыслей его оторвал твердый голос Марлен:

– Нам стоит держаться все время в толпе. Вот очередь к вапоретто.

– Вапо-что? – переспросил Макс шепотом.

– Вапоретто! – улыбнулась Марлен, щелкнула пальцами подыскивая слово, – По-нашему – мммм….. водный трамвайчик, или скорее – маршрутный теплоход.

Они встали в шумную и веселую очередь к маленькому кораблику с желтыми ржавыми бортами, который медленно принимал пассажиров.

– Этот водный автобус идет прямо к Сан-Марко, – объявил Барт. – Оттуда сразу во дворец Дожей, разделимся и осмотрим витрины.

Заметив неодобрительный взгляд Макса, Барт воскликнул:

– Что? Это же ты предложил! Осмотреть все витрины. Что искать мы знаем.

– Скорее всего такие вещи хранятся в запасниках, – проронила Марлен.

– Главное ввязаться. Решение придет по ходу, – отозвался Барт.

Один вапоретто отошел и люди, ждущие следующего кораблика, осталась стоять перед пустым причалом. Зрелище престранное, будто толпа самоубийц ждет своей очереди, чтобы утопиться в мутной пахнущей воде, спрыгнув с бетонного щербатого пирса.

Макс нутром почувствовал на себе пристальный взгляд. Но вокруг было столько людей, площадь перед вокзалом кишила туристами, смотрящими в разные стороны в поисках различного транспорта до центра Венеции.

– Господа кладоискатели, позвольте предложить вам комфортабельный катер, – и перед ними вырос Лингфилд. – Не дергайтесь, это не к добру, – резко прикрикнул он и легким движением руки указал на двух здоровяков в дурацких футболках и с зонтиками, стоявших позади Марлен и Барта. Остальные туристы в очереди обернулись было на повышенный голос, но быстро успокоились, вид Лингфилда внушал безусловное уважение.

Лингфилд был в легком светло-бежевом костюме и шелковым золотистым платком, завязанным в широкий замысловатый узел и заколотым золотым гвоздиком. Молчание несколько затянулось, и Лингфилд, с вежливой легкой улыбкой повторил приглашение:

– Я буду счастлив принять Вас на борту моего катера в качестве гостей. И советую поторопиться, если я Вас нашел так просто и быстро, то люди с менее доброжелательными намерениями вас также смогут отыскать. К тому же, и мои намерения могут измениться, поверьте они пока крайне доброжелательны, – и англичанин расплылся в еще большей улыбке.

– Как мне надоело быть все время на прицеле! Куда идти? – сказал Макс.

– Разумное решение, и, советую прибавить шаг. Мой катер здесь совсем недалеко. Наши общие враги могут быть тоже поблизости.

И он повел их вперед, не оглядываясь. Метрах в ста у пирса покачивался белоснежно-хромированный катер. По стилю катер был постройки годов шестидесятых, и именно так в фильмах изображают катера потомственных английских аристократов. Они зашли на борт и сели на открытую палубу.

Едва катер отчалил, сразу понесся по Каналу Гранде мимо роскошных дворцов, обгоняя сотни катерков, лодок и гондол.

– Куда вы нас везете? – холодно спросила Марлен.

– На яхту, она как раз стоит стоит здесь в лагуне. Нам ведь надо совершить ту сделку, которую мы с вами обсуждали вчера.

Макс оказался первый раз в Венеции, но внимание его привлекал вовсе не сказочный город, а Лингфилд.