Праздники Православной Церкви с подробным объяснением. Книга 1

Праздники Православной Церкви с подробным объяснением. Книга 1
Игорь Изборцев

В первой части этой объемной книги представлен подробный рассказ о праздниках Православной Церкви – Двунадесятых, Великих и особо чтимых на земле Российской. Самым тщательным образом рассказывается об истории каждого праздника, его духовных смыслах, о богослужении этого дня, о связанных с праздником народных традициях и его отражении в Русской поэзии, а также приведены соответствующие этому дню проповеди и поучения, а также тропари и молитвы. Автор-составитель Игорь Изборцев.

Игорь Изборцев

Праздники Православной Церкви с подробным объяснением. Книга 1

Праздники

Блажени людие ведущие воекликновение:

Господи, во свете лица Твоего пойдут.

(Пс. 88, 16).

Праздник! Святое слово. Когда Бог осудил падшего человека возделывать землю, обремененную проклятием греха, и в поте лица своего есть хлеб свой, Он изрек человеку заповедь – праздновать субботу: «день же седьмый – суббота Господу Богу твоему». Это не значит только: один день отдыхай, человек, от трудов своих. Нет, это значить много более: неделю работал ты, человек, в заботе о земном приникая лицом к земле, твоей питательнице, – но в седьмой день воздвигни лицо твое от земли, обрати взоры свои к небу, к Богу Создателю твоему, и воспари к Нему благодарной душой. И тогда – оставь гнетущие тебя заботы; упразднись и от богатства и чести, и от нищеты и безчестия, и обратись к источнику жизни безсмертной – туда, где нет нужды, болезни, зла и неправды.

Это вековечный завет Божий человеку. Святая Церковь наша крепко хранить его, и все верные дети ее, все любящие Церковь, хранят его крепко и верно и любовно, потому что не могут не любить праздники, посвященные воспоминанию великих событий в Церкви Христовой.

Как бы мы, верующие, жили здесь без этих праздников, как бы пуста и безотрадна показалась нам жизнь, посреди всей ее суеты, посреди гнетущих забот, посреди нужды и неправды! А всякая душа «скорбящая, озлобленная, помощи и милости от Бога требующая», без праздника, – куда бы давалась, на чем бы отдохнула от своей отчаянной скорби? Всякую душу, как бы ни была она погружена – и в молву людскую, и в безмолвие одиночества, – праздник призывает петь песнь Вседержителю Богу.

Слово это понятно и сочувственно русскому человеку, с детства воспитанному в благочестивом обычай, с детства знающему церковь с ее праздниками. Русской человек всю свою жизнь, все свое рабочее время, привык размерять по праздникам церковным. Русская душа отдыхает и радуется в церковный праздник, и благо тому, кого благочестивые родители с детства приучили чтить праздник, с радостным чувством ждать его и услаждаться его освежающею и возвышающею силой. А Церковь наша своим богослужением так торжественно обставила не только великие праздники, но и таинственное ожидание их для верующих, что праздник сам собою постепенно вступает в душу, озаряя ее тихим светом благодати.

Весь год светится этот свет тому, кто привык ощущать его. Настает весной праздников праздник, Пасха Христова – и ему предшествует семь недель торжественного приготовления и ожидания – непрерывной цепью молитвенных созерцаний, таинственных воспоминаний и вдохновенных песнопений. Настает подлинно «царица времен, весна душам», как сказано в каноне на неделю св. Фомы. – За Пасхой идет ряд недель по Пасхе, посвященных Евангельским воспоминаниям, умиляющим душу, – до радостного Вознесения, на котором Церковь собрала подлинно и песнопения и звуки, исполненные светлой радости. Недолго за тем ждать цветущего праздника Пятидесятницы: «небеса поведают славу Божию», природа пышным расцветом своим призывает славить Бога во Святой Троице, и живые с усопшими соединяются в общей друг за друга молитве. Осень приводить великие дни Преображения, Успения, Рождества Богородицы, Воздвиженья и Покрова. И уже в начале зимы возникает в душе чаяние Введеньева дня, когда затеплится заря Рождества Христова и в церкви уже слышится тихое пение: «Христос раждается!» Ждем сочельника, – и чему уподобить торжественную тишину этого дня, исполненного, от царских часов до вечерни и всенощной, таинственных образов, пророчеств и песнопений! Знают эти дни все церковные люди, кто стаивал в трепетном ожидании первой вечерней стихиры: «приидите, возрадуемся Господеви, настоящую тайну сказующе».

Вслед за Рождеством – Богоявление со своим торжественным сочельником, – Сретение, Благовещение, уже озаряемое дальним сиянием Пасхи.

Многим людям, принадлежащим к Церкви, но не имеющим живой связи с нею и с ее Богослужением, странно и непонятно кажется – радостное ожидание Великого Поста. Но церковный человек стремится к нему как к источнику живой воды в пустыне, и жаждет ощутить в нем тишину, среди житейского шума. Открывается постная Триодь, наступает неделя Мытаря и Фарисея, предвестница поста, и уже видятся вдали отблески первой зари Воскресения.

С раннего утра в чистый понедельник уже ощущается тихое веяние Великого Поста. Какая тишина в Московских улицах и переулках, и в свежем, чистом весеннем воздухе, какой гармонией звучат серебристые переборы колоколов, отовсюду зовущих к утрени! Войдешь в любую церковь – она наполнена, и в какой тишине стоять всюду первые говельщики. Зачинается что-то торжественное всюду – и православный человек ждет, когда за вечерней потекут умилительные песни великого Канона и послышатся давно не слышанные тихие, величественные напевы ирмосов: «Помощник и Покровитель».

Каждая неделя затем – новая ступень восхождения к великому празднику. Ждать этого праздника, переживая день за днем возвышенные богослужения страстной недели – и, наконец, вступить в час светлой полуночи: – счастлив, кому знакомы эти ощущения, кого они переносят светлым воспоминанием в дальние годы цветущего, невинного детства.

Такова благословенная цепь праздников, связующая из года в год жизнь христианина в церкви. Но в течение года и на каждой неделе сияет верующей душе – день Воскресный. Утомленный шестидневной суетой и заботой, жаждет человек вечера субботы – и вот, опять раскрывается пред ним священная поэма субботы – на воскресной всенощной: торжественное начало вечерни, голосами природы призывающее славить Господа, – потом осмогласие воскресных стихир, и вечерняя песнь на солнечном закате; – потом, в сумраке и тишине молитвы и возвышенные образы псалмов Давидовых; потом в сиянии света громкие торжественные песни Воскресения, с детства радующие слух верного сына Церкви, и на каноне чудные песни ирмосов на 8 гласов, один другого благозвучнее, один другого торжественнее, все издавна знакомые слуху, все неизменно умиляющие душу…

Так совершается венец лета в церкви и в жизни православного христианина. Истинно блаженны люди, ведущие воскликновение в праздниках церковных.

К. П. Победоносцев

Рождество Пресвятой Богородицы

8 (21) сентября

Когда в семье рождается ребенок, то радуются родители, радуются и все окружающие. Радуются потому, что новый человек родился в мир. Радуются, хотя и не знают, каким вырастет это дитя и что несет оно с собой в мир – внесет ли добро или зло, будет ли чадом света или чадом тьмы. Люди радуются рождению нового человека, ибо надеются на то, что каждый человек должен внести в мир добро.

Когда в семье престарелых Иоакима и Анны родилась дочь Мария, то радовались родители и все близкие к ним. Радовались не только потому, что теперь снято было поношение с их семьи, ибо в древности отсутствие детей считалось за великий позор, но и потому, что, как было им возвещено, через их дочь даровано будет миру спасение.

Теперь же этому событию радуется весь христианский мир, ибо в этот день родилась Пречистая Дева Мария, – Невместимого Бога во чреве вместившая и радость миру родившая.

Само событие это было предопределено еще на заре человеческой истории. Когда через праматерь Еву первозданная чета впала в грех, тогда, после праведного суда Божия над прародителями, было дано от Бога и обетование, что через женщину же придет в мир и спасение: Семя жены сотрет главу змия (см.: Быт. 3, 15).

Это обетование Божие о спасении человеческого рода всегда хранилось в памяти древних народов. Особенно свято оно сохранялось в богоизбранном народе израильском, ибо именно родоначальнику его – праведному Аврааму Господь обещал, что благословятся в семени его все племена земные (Быт. 22, 18). Но от кого же именно и когда должен был родиться Спаситель? Ожидали, что Спаситель (по-еврейски – Мессия) произойдет от рода славного царя Давида. Но династия рода Давидова давно уже не правила страной. Потомки царя-героя жили в безвестности, как простые люди, и никто из них не мечтал когда-либо сидеть на престоле иудейских царей. Да это было и невозможно, ибо после возвращения из плена вавилонского страна долгое время находилась под властью то персидских, то греческих, то сирийских царей. Одно время, когда Иудея вышла из-под власти поработителей, ею правили цари из династии народных героев Маккавеев. Потом она снова попала в зависимость. В тот период, о котором сейчас идет речь, Иудея находилась в полной зависимости от Рима и во Святом Городе Иерусалиме, в славной столице царя Давида, сидел на царском троне ставленник ненавистных поработителей-римлян Ирод, ненавидимый народом как чужеземец, как узурпатор и вместе с тем как жестокий, кровожадный правитель.

Потомки царя Давида, самого любимого царя древних евреев, время правления которого всегда считалось в народе «золотым веком», давно уже жили как простые люди, но у многих из них хранилось и передавалось из рода в род предание о славных предках, хранилась и передавалась и родословная, которая велась от самого Давида.

В дни, предшествовавшие пришествию в мир Спасителя рода человеческого, в небольшом городке Назарете, расположенном в Галилее на севере Палестины, жил праведный человек именем Иоаким, происходивший из рода царя Давида. Из книги Царств мы знаем, что у Давида было много сыновей. Одним из них был Нафан, родившийся, когда Давид был уже царем (см.: 2 Цар. 5, 14). По прямой линии от этого Нафана, через которого евангелист Матфей ведет родословную Иисуса Христа, происходил и праведный Иоаким. Жена его Анна происходила из колена Левиина, которое, согласно воле Божией, изъявленной на горе Синае, было посвящено на служение Богу. Все потомки Левиины исполняли обязанности служителей при скинии, а потом при храме. Из этого же колена происходил и первый первосвященник народа Божиего Аарон, старшие потомки которого по мужской линии должны были занимать пост первосвященников, все же остальные становились священниками. Вот из этого священнического колена Левиина, из рода первосвященника Аарона, и происходила праведная Анна – жена Иоакима. Отец Анны был священник Матфан, а мать – Мария из колена Иудина, из города Вифлеема. У Анны было две сестры – Мария и Совия. Мария была замужем в Вифлееме и у нее была дочь Саломия, а Совия тоже жила замужем в Вифлееме и имела дочь Елисавету, ставшую потом матерью Иоанна Крестителя. Анна была младшей из сестер. Ее отдали замуж за Иоакима, и она жила с ним в далеком городке Назарете.

Несмотря на дальность расстояния от родных мест, Анна никогда не теряла связи со своими сестрами, жившими в Вифлееме, и виделась с ними. Это было тем более легко, что Вифлеем находился неподалеку от Иерусалима, куда вместе с мужем ходила она каждый год, чтобы посетить храм в дни великих праздников.

* * *

Праведно и свято жили супруги. Как принято было говорить в то время, они ходили пред Богом. Ежегодно отделяли они часть своих доходов на храм, а часть – на бедных. Мирно текла их жизнь. Не посылал Господь им каких-либо тяжелых испытаний, но вместе с тем не посылал Господь и благословения Своего – доброчадия. Не было детей у Иоакима и Анны. Уже наступила старость, а вместе с ней окончательно рушилась и надежда иметь детей, и это страшно удручало обоих супругов.

Как мы уже выше заметили, отсутствие детей в те времена было самым тяжелым горем для каждого человека. Бесчадие считалось наказанием Божиим, немилостью Божией. Только за большие грехи наказывал Господь безплодием. Примеры этого из Священной истории всегда хранились в памяти народной. Безплодием была наказана гордая жена Давидова Мелхола, посмеявшаяся над мужем, когда он в священном восторге плясал перед Ковчегом Завета (2 Цар. 6, 3). А пророк Иеремия, негодуя на злочестивого царя Иехонию, как крайнюю меру Божьего наказания изрек о нем: Запишите человека сего лишенным детей (Иер. 22, 30).

Быть безплодной особенно тяжело было для женщины, ибо все окружающие смотрели на таковую как на ненужное существо, как на ветвь, не приносящую плода, как на сухую и непригодную землю.

Священная история повествует, как тяжело переживалось состояние безплодия женщинами во все времена.

Вот Сарра, жена Авраамова. Безрадостно тянулись годы ее супружеской жизни. Любима мужем, богата имением своим, а нет детей – и в горе с мужем своим коротает она свои дни. С печалью помышляют они, что нет у них никого более близкого, нежели Елиезер, слуга из Дамаска. Не исполняет Господь обещание Свое, не дает сына, и горестно Аврааму. В ответ на все милости Божий, на уверения, что Он его щит и что награда Его будет велика, Авраам отвечает:

Господи! что Ты дашь мне? я остаюсь бездетным (Быт. 15, 2). И какова же радость Авраама и Сарры, когда, наконец, у них рождается сын Исаак!

Вот Ревекка, жена Исаака, сына Авраамова. Так же и она долгое время безплодна. И молился Исаак Господу о жене своей, – говорится в книге Бытия, – потому что она была неплодна; и Господь услышал его, и зачала Ревекка, жена его (Быт. 25, 21).

Вот сын Исаака – Иаков. У него две жены, что по обычаям того времени считалось возможным. Впрочем, не хотел он иметь двух жен. Обманули его, выдали обманом за него замуж старшую, некрасивую сестру той девицы, которую хотел он назвать своей женой, за которую работал простым пастухом семь лет. Снова семь лет пришлось работать Иакову, чтобы получить в жены Рахиль – ту, которую любил он. И вот две жены у него, а детей нет. Тяжко переживают безплодие соперницы-сестры, ибо каждая понимает, что только рождением детей могут они снискать любовь и уважение своего мужа. Тяжелее было горе старшей сестры Лии, ибо чувствовала она, что не любима своим мужем. И как повествует Библия, Господь сжалился над ней и родились у нее дети (см.: Быт. 29, 31). О том, как тяжко было для женщины безплодие, повествуют дальнейшие строки Писания: И увидела Рахиль, что она не рождает детей Иакову, и позавидовала Рахиль сестре своей, и сказала Иакову: дай мне детей, а если не так, я умираю (Быт. 30, 1). Такова была жажда женщины иметь детей. И вспомнил Бог о Рахили, – говорится в книге Бытия, – и услышал ее Бог, и отверз утробу ее. Она зачала и родила сына, и сказала: снял Бог позор мой (Быт. 30, 22–23).

Так было в глубокой древности. А вот уже в дни, более близкие ко времени, когда сложилось царство Израильское, книга Судей повествует о праведном Маное и жене его, не имеющих детей (Суд. 13, 2). Как величайшую радость воспринимают супруги благовестие ангельское о том, что родится у них сын и будет назореем, то есть посвященным Богу. И родился у них сын, которому они дали имя Самсон, и много геройских подвигов совершил он для освобождения народа своего от ига чужеземцев.

Вот некая праведная женщина именем Анна из селения на горе Ефремовой, также не имеющая детей от мужа своего. О ней рассказывается в Книге Царств. Каждый год ходила она в дом Господень, плакала пред Богом и молилась о том, чтобы Господь послал чадо, а чада все нет и нет. И она плакала и не ела, – говорится в Писании. – И сказал ей Елкана, муж ее: Анна! Что ты плачешь и почему не ешь, и отчего скорбит сердце твое? не лучше ли я для тебя десяти сыновей? (1 Цар. 1, 7–8). Но неутешна была Анна, и вот однажды пришла она в Силом, где стоял тогда Ковчег Завета Господня. И была она в скорби души, – говорится в Писании, – и молилась Господу, и горько плакала, и дала обет Господу Сил Небесных, что если Он призрит на скорбь ее и вспомнит о ней, и не забудет ее и даст ей дитя мужеского пола, то она посвятит его Богу на все дни жизни его (см.: 1 Цар. 1, 10–11). Подробно описывается в Библии трогательный разговор скорбящей Анны со старым священником Илием, который, оказывается, во все время ее молитвы следил за ней: Между тем как она долго молилась пред Господом, Илий смотрел на уста ее; и как Анна говорила в сердце своем, а уста ее только двигались, и не было слышно голоса ее, то Илий счел ее пьяною. И сказал ей Илий: доколе ты. будешь пьяною? вытрезвись от вина твоего. И отвечала Анна, и сказала: нет, господин мой; я – жена, скорбящая духом. Вина и сикера я не пила, но изливаю душу мою пред Господом; не считай рабы твоей негодною женщиною, ибо от великой печали, моей и от скорби моей я говорила доселе. И отвечал Илий и сказал: иди с миром, и Бог Израилев исполнит прошение твое, чего ты просила у Него. Она же сказала: да найдет раба твоя милость в очах твоих! И пошла она в путь свой, и ела, и лицо ее не было уже печально, как прежде (1 Цар. 1, 12–18). Когда же возвратилась она в дом свой, то чрез несколько времени зачала… и родила сына и дала ему имя: Самуил, ибо, говорила она, от Господа я испросила его (1 Цар. 1, 19–20). И когда отрок возрос, то, как описывается далее, привела Анна отрока к Илию и сказала: о, господин мой! да живет душа твоя, господин мой! я – та самая женщина, которая здесь при тебе стояла и молилась Господу; о сем дитяти молилась я, и исполнил мне Господь прошение мое, чего я просила у Него; и я отдаю его Господу на все дни жизни его, служить Господу. И поклонилась там Господу (1 Цар. 1, 25–28).

Так было в давние времена. Но вот евангелист Лука говорит, что точно так же тяжело переживали женщины безплодие и в те времена, когда жили Иоаким и Анна. Он пишет, как жили в бездетности священник Захария с женой своей Елисаветой, которая, как уже было сказано, приходилась племянницей праведной Анне. Видимо, давно уже, несмотря на все молитвы свои, отчаялись престарелые Захария и Елисавета в великой милости Божией – рождении детей. И вот однажды, когда Захария, исполняя чреду свою, совершал каждение в святилище, явился ему Ангел Господень по правую сторону алтаря кадильного и сказал ему: Не бойся, Захария, ибо услышана молитва твоя, и жена твоя Елисавета родит тебе сына, и наречешь ему имя: Иоанн; и будет тебе радость и веселие, и многие о рождении его возрадуются, ибо он будет велик пред Господом (Лк. 1, 13–15). И сказал Захария Ангелу: по чему я узнаю это? ибо я стар, и жена моя в летах преклонных. Ангел сказал ему в ответ: я Гавриил, предстоящий пред Богом, и послан говорить с тобою и благовестить тебе сие; и вот, ты будешь молчать и не будешь иметь возможности говорить до того дня, как это сбудется, за то, что ты не поверил словам моим, которые сбудутся в свое время (Лк. 1, 18–20).

И когда потом уже, после всех этих событий, почувствовала наконец Елисавета, что ее благословил Господь быть матерью, то пять месяцев таилась она от людей, боясь сообщить об этом кому-либо, лишь говорила сама в себе: Так сотворил мне Господь во дни сии, в которые призрел на меня, чтобы снять с меня поношение между людьми (Лк. 1, 25). Когда же родила она сына, то, как говорится в Евангелии, и услышали соседи и родственники ее, что возвеличил Господь милость Свою над нею, и радовались с нею (Лк. 1, 58).

Так остро, так болезненно переживалось женщинами безплодие. И вместе с тем так радостно, так ликующе восторженно переживалось и то, когда наконец женщина получала надежду быть матерью и становилась ею. Сколько слез и втайне, и в стенах храма Божиего было пролито теми, кому приходилось лишь издали глядеть, как ласкают детей своих счастливые матери. Сколько слез радостных было пролито женщинами, когда узнавали они, что милостив Господь, не даст умереть в бездетности и не истребится память их в народе Божием.

Тяжка была скорбь престарелых Иоакима и Анны. Воспитанные в Законе Господнем, свято храня предания, шедшие из глубины веков, они не могли рассматривать свою бездетность иначе как немилость Божию и потому скорбели об этом.

В приведенных рассказах из Священной истории уже говорилось, что бездетность сопровождалась не только личной скорбью от боязни сойти в могилу, не оставив по себе никакого следа, никакого потомства, но горе усугублялось еще и тем, что это было предметом поношения. Над бездетными злые люди смеялись, всячески унижали их, полагая, что имеют право превозноситься над ними и считать их людьми никчемными, ненужными.

Священное Предание сохранило нам рассказ, как однажды в большой праздник праведный Иоаким пошел по обычаю, как это полагалось каждому благочестивому иудею, в Иерусалим, чтобы там принести жертву Богу. Очевидно, давно уже знали священники про бездетность Иоакима и, может быть, по народным воззрениям, приписывали это каким-нибудь особым грехам его. Первосвященник, увидев Иоакима, приближающегося к нему со своим жертвенным животным, не захотел принять даров от него. «Не должно, – сказал он Иоакиму, – принимать от тебя дары, потому что ты не имеешь детей, а следовательно, не имеешь ты и благословения Божия. За что-то наказывает тебя Бог, наверное есть у тебя какие-то тайные грехи, которые ты не хочешь поведать Богу и раскаяться в них».

Жертвенник, на котором приносились всесожжения, стоял на возвышении пред вратами святилища. Кругом толпился народ, стояли священники, стояли левиты, ожидали очереди своей остальные люди, пришедшие для жертвоприношения. Слова первосвященника, сказанные громко, разнеслись среди людей… Часто люди бывают безжалостны в счастье своем к тем, кто этого счастья лишен. Когда стоявшие кругом услышали слова первосвященника, обращенные к Иоакиму как к человеку, лишенному детей якобы за какие-то тайные грехи, ропот пронесся по толпе. Не место нечистому с чистыми сынами Израиля! Те, кто посмелее и вместе с тем почерствее, подошли к Иоакиму и, грубо оттолкнув его от жертвенника, закричали на него, что недостоин он стоять вместе с ними и приносить всесожжение Богу Израилеву.

Нам, христианам, может показаться недопустимым такое отношение собратий к грешному человеку, такое превозношение своей праведностью над кем-либо, кто, по нашему мнению, грешнее нас. Но здесь надо вспомнить, что это происходило в ветхозаветном храме, среди людей жестоковыйных, которым даже Закон Моисеев, где было много уступок их жестокосердию, казался трудноисполнимым. Еще не было света евангельского, еще не пришел в храм Свой Господь Спаситель, открывший людям подлинный смысл слов пророка: Милости хочу, а не жертвы, и возвестивший, что Он пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию (Мф. 9,13).

Тяжела была скорбь Иоакима, когда входил он в храм. Во много раз тяжелее стала она, когда ушел он из храма. К скорби прежней присоединилась еще и новая – от того позора, который пришлось ему испытать перед жертвенником как от самого первосвященника, так и от своих собратий.