Ночь начертила на двери
тень тополя узорно.
Тут вспомни мать или умри —
всё будет незазорно.
Успеем отдохнуть в земле;
под скальпелем хирурга
мы все лежали на столе
и живы с перепуга.
Жизнь принимать нас не спешит —
по капле, понемногу;
здесь каждый взрезан и зашит,
и предоставлен Богу.
Судьба, спаси и сохрани
всех, кто лежит в палате,
продли немереные дни,
а мы тебе отплатим.
Завяжет с выпивкой Иван,
курить забросит Мишка,
не будет бить жену Степан,
я накропаю книжку.
Утихла б только эта боль
да выписали к сроку —
и станет ангелом любой,
хотя в том мало проку.
Отдав поклон за всё врачу,
опять набедокурим,
мы не изменимся ничуть,
и выпьем, и закурим,
начнём любимых миловать,
ведь списывать нас рано.
…Скрипит тихонечко кровать,
подушка греет рану.
1995
ДВЕ ВЕТКИ
О. Маслову
На твоей могиле ветка Палестины,
светит в изголовье Вифлеемская звезда —
не дальневосточная, в общем-то, картина,
но не всё ль едино, где ждать Страшного суда.
Может быть, однажды с Дальнего Востока
веточку багульника я принесу тебе;
ни в каких скрижалях нет такого срока,
никакою датой не помечен он в судьбе.
Пальмовая ветка будет ждать свиданья,
сопки от багульника сиренево пылать.
Уходящим в вечность не нужно прощанье,
всем, кто остаётся, это надо понимать.
МЕЧТАЮ
О чём мечтаю? —
Съездить на рыбалку,