Станция «Гермес»

На берегу его встретил молчаливо-осуждающий взгляд пацанов. Очевидно, он нарушил неписаные правила по соблюдению тишины во время рыбной ловли. Антон развел руками – ну извините, так получилось.

Он плюхнулся на траву и немедленно почувствовал интерес к себе со стороны множества крошечных существ, снабженных жалами, хоботками, жужжальцами и прочими органами, изобретенными для издевательства над голым мокрым человеком. Подлость была в том, что каверзные существа имели крылышки и легко смывались от возмездия, в то время как мокрый голый человек, как Прометей, был прикован к земле и вынужден молча терпеть пытку, отмахиваясь руками и ногами.

Сидеть на месте оказалось невозможно. Обмотавшись полотенцем, Антон подошел к пацанам. Со вчерашнего дня его не отпускала мысль, что странные звуки со стороны горы имеют под собой разумное объяснение. Чем быстрее он прояснит этот факт, тем лучше.

На его вопрос парни переглянулись.

– А, так это экскаватор небось тарахтит, – пояснил тот, что постарше. – Там же старый меловой карьер. Кому надо, подгоняют самосвал и мел грузят.

– Мел грузят? – переспросил Антон. – Экскаватором?

Очень разумное объяснение, и замечательно простое.

Однако младший возразил:

– Нету там давно никакого карьера.

– Допустим, нету, – заспорил старший. – Но мела-то там навалом, бери не хочу. И экскаватор там видели.

– Видели, да ржавый он стоит, – упрямо сказал тот.

– Ладно, откуда тогда звук берется?

– Да Вындрик, ясное дело, – неохотно сказал младший и тихонько высморкался, используя для этого кусок лопуха.

– А, – протянул старший.

Наступило молчание.

Антон слегка обеспокоился.

– Подождите, это вы о чем сейчас? Вындрик – это кто?

Пацаны молчали, глядя каждый на свой поплавок. Наконец, тот что постарше, сказал нехотя:

– Слух такой, или байка. Старики говорят, под горой древний зверь живет. Как проголодается, жутко воет, так что земля трясется. В старые времена всей деревней его подкармливали, чтобы помалкивал. Да и сейчас его кормят, вроде.

– Чем кормят, человечиной? – заинтересовался Антон.

– Не, зачем? – удивился старший. – Он только свекольную ботву жрет. А у нас ее завались! Тридцать тонн с гектара… Ну, раз Вындрик воет, значит, опять проголодался…

Он пожал плечами.

Антон вздохнул. Древний зверь? Это еще что за бред? Версия про экскаватор ему сразу понравилась своей обескураживающей прямотой. Разумеется, мел в хозяйстве пригодится, а тут целая меловая гора даром простаивает. Это же просто подарок местным жителям. Поздно вечером подгоняй трактор «Беларусь» и загружай мел хоть тоннами. Разумеется, это незаконно. Как минимум нарушение закона о недрах. Но в конечном счете, кому это вредит? Мела тут хоть залейся, весь правый берег реки представляет собой сплошные меловые скалы.

Антон попрощался с юными рыбаками, сделал шаг в сторону и вдруг подпрыгнул как ужаленый. Ощущение было, словно его укусил кто-то за пятку.

– А-а-а! – закричал он, скорее от удивления, чем от боли. Змея, что ли?

Младший из рыбаков удовлетворенно кивнул.

– О! Нашелся… Четкий крючок. – Он строго посмотрел на Антона. – Вы его, дядь, полегоньку вытаскивайте, чтобы не сломать. Он мне еще пригодится…

Шипя от боли, Антон попытался вытащить «четкий крючок», но это оказалось не просто. Острый кончик на полсантиметра погрузился в подошву. Все познается в сравнении, и летающие насекомые вдруг стали казаться Антону мелочью, не заслуживающей внимания.

– Что случилось? – услышал он знакомый голос.

Увидев Надежду, он не слишком удивился… Неожиданно было то, что вместо офисной блузки и юбки сегодня на ней были майка-топ на бретельках и джинсы, а вместо классической косы она собрала волосы в хвост.

– Ерунда, – застеснялся он. – Откуда вы узнали, где я?

– У нас не спрячешься… Косари видели, как вы к речке шли. Так что там у вас?

Быстро осмотрев ногу, девушка одним ловким движением вынула крючок и вернула его владельцу.

– Рану нужно обязательно промыть кипяченой водой и перевязать, – серьезно сказала она Антону. – Иначе натрете пятку, будет заражение!

Когда они вместе вернулись в «графский дом», девушка достала йод и бинты из шкафчика на стене.

Антон с детства тайно ненавидел и боялся больниц и докторов, но девушка так ловко и непосредственно приняла в нем участие, помогла вскипятить воду на газовой плитке, промыть и перевязать рану, что он даже не заметил, как все процедуры закончились и они неожиданно принялись пить чай с домашним печеньем, пакет которого как бы случайно оказался у Надежды в сумочке.

– А вы неплохо тут ориентируетесь, – подметил он.

– Ну, я здесь часто в гостях бываю, – пояснила она, покраснев. – После смерти матери женщин в доме не было. Отец Феликса дома практически не бывал, постоянно в командировках. Владимир Максимович был человек тяжелый, вспыльчивый… и сильно пьющий, так что без него в доме было спокойней. Хотя ко мне он относился как к родной. Я же и вправду их дальняя родственница. У нас даже фамилии одинаковые – я Велесова, они Велесовы. Владимир Максимович шутил, как удачно все сложилось, можно замуж выходить и паспорт не менять.

– Подождите, – заинтересовался Антон, – это что значит, вы с Феликсом родственники?

– Очень дальние. Моя мать – сестра жены его двоюродного племянника.

Антон озадачился.

– Это как интегральная сумма криволинейного интеграла второго рода?

Девушка сначала наморщила лоб, потом улыбнулась.

– Это вы так шутите? Просто тут полдеревни Велесовых, так или иначе все друг другу кем-то приходятся.

– То есть его отец был не против ваших, э-э-э… отношений?

– Вовсе нет. Против были мои родители. Точнее, моя мать, – поправилась она. – Моему отцу было все равно. Они с матерью разведены, и вообще он нас бросил.

Она призналась:

– Дело в том, что Феликс странный. В деревне об этом судачили… Вот мать и не хотела, чтобы я вышла замуж за сумасшедшего… Но он вовсе не сумасшедший, не подумайте! Просто немного не в себе. Интеллект у него получше чем у многих! Ну, мог задуматься внезапно, вечно ему что-то мерещилось…

Антон задумался.

– Странный, говорите… А вам ничего в доме не казалось необычным? Ну, вот это все? – он обвел рукой обстановку.