Амнезия. Параллельные

– Ничего, милая, просто попросил пацана не ломать ту красивую бедную ветку.

– Боже, Джон, тебя нельзя оставить ни на секунду.

– Разве я был не прав? Ей же больно.

– Прав, Джон, прав, но теперь больно уже тебе.

– Зато я ее спас. Он не успел сломать ее. Мой глаз стоит этого.

Рядом стоял полицейский и наблюдал. – Нужна скорая, мисс?

– Нет, что вы! – ответил я за Лизу, – из-за таких пустяков поднимать людей? На дорогах пробки, причем стоит такая жара.

– Не обращайте на него внимания, – вступила Лиза, – сейчас мы придем в отделение.

– Ничего, я подожду.

Я встал на ноги. Голова немного кружилась, но глаз перестал пухнуть.

– Будет синяк, – просто сказал я. – Идемте. Я уже в порядке.

Лиза взяла меня под руку, и мы пошли в отделение. Не знаю, когда она успела, и сколько времени прошло, но ее знакомый адвокат уже был внутри. Нас провели в отдельную комнату, и попросили меня написать заявление.

– Какое заявление? – не понял я.

– На того жлоба, – пояснил адвокат. – К сожалению, на его сынка не получится.

– А зачем? – удивился я.

– Его накажут, – просто пояснил адвокат. – Причем неплохо накажут. С вас снимут побои, есть свидетели. Дело простое.

– Но я не хочу, что бы его наказывали, – запротестовал я, – его могут посадить, и сын на время останется без отца.

У адвоката отвалилась челюсть. Он встал, вышел и вернулся с Лизой.

– Лиза, – попросил я, – пусть меня отпустят. И того тоже. Я не буду ничего писать.

Она была уже в курсе дела, адвокат успел объяснить ситуацию.

– Гарри, наверное, ты не поймешь, но лучше закрыть это все. Просто я его знаю. Не обижайся, я так тебе благодарна за приезд.

– Но ведь это простейшее дело, – удивленно пожал плечами тот, – если не наказывать таких, то к чему мы придем?

– Ты прав, ты полностью прав. Только тут особый случай, поверь мне.

Адвокат опять пожал плечами.

– Лиза, я тебя знаю столько лет. Тебе не кажется, что твоему подопечному место в другом отделении, не в полицейском?

– Все нормально, Гарри, положись на меня. И еще раз спасибо.

– Ладно, мне то что. Раз вы так решили, пойду, скажу, чтобы его выпустили.

– Передайте ему, что я не обижаюсь, – добавил я, – только попросите, чтобы его сын больше не ломал растения. – Адвокат вышел, хлопнув дверью немного сильнее обычного.

Полиция была не на моей стороне. На меня все косились, но документы я все-таки получил. Лиза сделала все, чтобы мы быстрее уехали.

– Джон, я прикую тебя к себе наручниками, – сказала она уже в машине.

– Дорогая, разве ты бы не вмешалась, если на твоих глазах от нечего делать ломают живой, да еще такой прекрасный куст?

– А заявление?

– Он сам себя накажет, поверь мне. Я это уже понял и ты это видишь. За все, что я кому-то сделал, я теперь расплачиваюсь. Извиняюсь, прошу прощения. Так будет и с ним. А если его посадят, у него появится злоба, сын останется на время без отца, что в этом хорошего? – Не навреди, – сказала мне Марта.

– Но навредили ведь тебе?

– Пустяки, синяк за неделю пройдет. Зато куст спасен, а сын не останется без отца.

– Я не знаю Марту, хотя слова она тебе сказала хорошие, но… как тебе объяснить, в этом случае я больше на стороне Гарри, чем на твоей. Хотя, твою логику я уже научилась пытаться понимать, но так до конца и не поняла. Ты что, хочешь быть вторым Христом?

– Нет, милая. Я хочу быть самим собой. Не волнуйся и будь на стороне Гарри, я же тебе говорил, мнение каждого по-своему ценно. Я все равно тебя люблю.

Глава 16. Нирвана

Лиза резко затормозила, и уткнулась головой в руль.

– Джон, я могу все понять, но не так быстро. Я поняла тебя сегодня утром, то есть уже днем. Ты мне можешь объяснить твою последнюю фразу?

– А что я такого сказал? – удивился я. – То, что я тебя люблю? А что, я разве тебе этого никогда не говорил?

– Джон…

– Я тебя не просто люблю, а очень. Я люблю Стива, за то, что он хороший, и помогал мне от чистого сердца. Тот спасенный куст я тоже люблю. Как его можно не любить, ведь он такой хороший, и дарит нам всем бесплатно свою красоту. Люблю нашего профессора,…

– А кого ты не любишь, Джон? – с ноткой ехидства спросила Лиза.

– Наверное, только себя. – Подумав, ответил я. – Но когда все кончится, я и себя полюблю.

– Джон, – она вздохнула и вытерла пот со лба, – я женщина, а ты мужчина. Только что ты сказал, что ты меня любишь. Как прикажешь мне это понимать, а?

– А причем здесь пол? – удивился я. – Просто, я сказал, что я тебя очень люблю. Странно, что я не говорил тебе этого раньше, хотя я любил тебя при каждом твоем посещении моей палаты, то есть меня. А с каждым днем я люблю тебя все больше и больше.

– Боже, – взмолилась она, – дай мне силы понять его логику. Дай ему силы, понять мою, нашу, человеческую логику. Поехали.

Мы тронулись дальше и благополучно въехали в ворота моего дома. Я считал его уже нашим, ведь мы жили в нем на одинаковых правах.

Наверное, когда я спал сегодня утром, Лиза сходила или съездила в магазин. Сейчас она накрывала стол, и я восхищался ею. Все блюда были исключительно из овощей, мяса и в помине не было. В бутылках была только минеральная вода, даже без вкусовых добавок. Я подошел к ней и мягко поцеловал ее в щеку.