Амнезия. Параллельные

– Его у тебя никогда не было и не будет, Джон. Это все?

– Да, Джим. – Слезы покатились из моих глаз, и, развернувшись, я медленно пошел домой.

– Псих, – последнее, что я услышал от Джима, и хлопок двери.

Лиза буквально впихнула меня в дом, и дала таблетку. Я безразлично ее выпил. Она ничего не говорила и не спрашивала. Просто обняла, и повела меня наверх. И закрыла за мной дверь моей спальни.

Я остался один, и вдруг разрыдался. Как мне было больно, стыдно и противно за себя. Сколько гадости я должен был бы сделать, чтобы человек так мог меня ненавидеть! Не раздеваясь, я упал на кровать, даже не выключив свет. И мгновенно уснул.

Глава 15. Первые шаги

Я проснулся от стука. Открыв глаза, я понял, что стучат в дверь.

– Заходи, Лиза, – крикнул я, и дверь открылась.

– Милый, извини, что стучала, но я нервничала. У тебя все в порядке?

– Конечно, – удивился я, – а почему ты спрашиваешь?

– Потому что, за все время, сколько я тебя знаю, ты никогда так долго не спал. Уже полдень, Джон, поэтому я и стучала.

– Полдень?! – я протер глаза. – Не может быть. Милая, не стой на пороге, зайди. Ты же не будешь меня стесняться?

– Может тебе что-нибудь снилось? – она зашла, и даже села на кромку моей огромной кровати.

– Не припоминаю, – задумался я, – мне кажется, это первый раз, когда мне ничего не снилось, хотя…

– Что?

– Лиза, я себя хорошо чувствую. Мой мозг начинает вспоминать о вчерашнем, а сердце улыбается, и так хорошо на душе…

– Ты думаешь, у тебя упал камень с души?

– Точно, именно так я бы и сказал. Но сколько их еще осталось.

– Ты уверен, что хочешь с этим продолжать? Ведь, насколько я тебя поняла, твой сосед не простил тебя.

– Ну и что? Зато я попросил у него прощения. Лично и чистосердечно. Знаешь, сколько это для меня стоит? Да, я хочу продолжать, до последнего. И будем делать, по-твоему. Ты – моя умница.

– Ну, нет, Джон, – задумалась Лиза, – вчера у тебя был эмоциональный срыв. И это – естественно. Помнишь, еще тогда, в клинике, наш профессор говорил давать тебе всего по чуть-чуть. А ты, как я вижу, рвешься в бой. Отдых! – заключила она.

– Лизонька, милая, ну пожалуйста. Я не смогу просидеть день дома. Давай хоть в мой банк съездим тогда, я хоть узнаю, что и как.

– У тебя все нормально, милый.

– А сколько у меня денег, ты знаешь?

– Да. Из твоего дела. Почти три миллиона.

У меня волосы встали дыбом.

– Но откуда?!

– Джон, тебе же говорили, твой бизнес процветает. Твоя мастерская существует уже много лет, и пользуется огромной популярностью. Ты – талант в технике. – Она посмотрела на мою реакцию. – Если хочешь, в виде исключения, можем съездить в полицейский участок за документами. Они тебе не помешают, а мне их не выдадут.

– Три миллиона, – не укладывалось у меня в голове, – теперь я понимаю, откуда у меня такой домище, и классная тачка. А в полицию съездим, спасибо тебе за разрешение.

– Только на моей машине, и я буду за рулем. – Выпалила она.

– Хорошо, милая, а можно я тебя обниму? Просто так? У меня действительно прекрасное настроение, и я тебе жутко благодарен за все.

– Джон, я и так сижу в твоей спальне, на твоей кровати, и ты уже не мой пациент. Ты действительно этого хочешь?

– Извини, дорогая, ты права, я не хотел тебя обидеть, просто у меня так вырвалось.

Но она прилегла рядом, и обвила мою шею. Наверное, со стороны, эта картина выглядела однозначно, не хватало поцелуя, а может и того больше. Но у меня ничего такого не возникало. Я просто наслаждался такою близостью, наслаждался чувствами, душевным комфортом, и исходящей от себя же благодарностью. И, мне казалось, что Лиза это почувствовала.

– Спасибо тебе, милый, – тихо сказала она. – Я и не сомневалась.

Мы понимали друг друга, и она мне становилась еще дороже. Единственный человек в этом мире, который мне доверял безгранично. Я просто не мог ответить иначе.

Вскоре мы уже выехали на голубой Тойоте, и двигались к центру. Я как всегда крутил головой по сторонам. Напротив полицейского участка был маленький, но приятный парк. Деревья давали изумительную тень, а в центре был даже маленький фонтанчик, хоть и без воды. Я вышел, пока Лиза парковала машину. Совсем недалеко, пацан лет десяти, пытался обломать ветку прекрасного куста, с ярко-желтыми цветами. Ему это уже почти удалось, но тут появился я.

– Дорогой ты мой, ему же больно, – я присел на корточки. – Зачем ты ломаешь такую красоту?

– А не пошел бы ты? – услышал я в ответ. – Вон идет мой батя, смывайся быстрее, пока не получил.

Я повернулся и увидел подходящего к нам громадного верзилу.

– Эй, – обратился он ко мне, – это – мой сын. Что тебе от него надо?

Я поднялся, и посмотрел ему в лицо. – Я просто попросил, чтобы он не ломал куст.

– А тебе какое дело? Ты что, садовник?

– Нет, но ему же больно.

– Кому? – не понял тот.

– Кусту, конечно. Если бы вам ломали руку или ногу, как бы вы себя чувствовали?

Верзила удивленно посмотрел сначала мне в лицо, потом по сторонам, и взял меня за грудки.

– Руку сломаю тебе я, а ты мне скажешь, что ты почувствуешь, – нагло сказал он.

– Вы не правы. – Я без страха смотрел ему в лицо, не отводя глаз. – К тому же, ваш сын смотрит на вас.

Я почувствовал удар, и из одного глаза посыпались искры. – Джон! – услышал я голос Лизы, и перед тем, как упасть, заметил бегущих к нам полицейских. Верзила бы успел сбежать, но он был с сыном. Его скрутили и повели в участок. Лиза прикладывала мне что-то холодное к глазу, он пульсировал, и раздувался. – Что ты сделал?