Муравей

Его мама из Владикавказа, отец, лётчик-истребитель, погиб на одном из заданий. Лёша поэтому решил стать лётчиком, но его забраковала медкомиссия. И поэтому он решил стать пилотом боевого вертолёта.

Что нужно делать?

Машина, перевозившая моего друга должна подъехать к городу сегодня вечером и остановиться у кафе на въезде.

Знаю это кафе, там дальнобойщики останавливаются.

Лёша добрался без приключений, если не считать того, что его мышцы совсем затекли от неудобного лежания между коробками с товаром. Он был доволен и жизнерадостен.

Познакомься. Это Сергей, у него ты переночуешь всего одну ночь, он согласился приютить тебя.

Хорошо, Егорша, раз так надо.

Я тебе приготовил лагерь в горах, ты там побудешь до послезавтра. А с утра я и мой знакомый возьмём у тебя интервью, и, надеюсь, ты через несколько дней станешь свободным человеком. Правда, ты должен понимать, что некоторое время придётся проходить некоторые медицинские процедуры, тебе это необходимо.

Назавтра мы отвезли его на конечную поляну перед подъёмом к Аслановой пещере. На следующий день рано утром, как и договаривались, ко мне в гостиницу приехал Сайман. Он разместился в той же гостинице «Владикавказ», тоже на третьем этаже, как и я.

Егор, может, ты мне объяснишь, во что я ввязался?

Я тебе сейчас покажу видеозапись.

Сайман с присущим только ему сарказмом начал просматривать видеозапись, но уже через несколько секунд воскликнул:

Не может быть, неужели такое возможно?! Откуда у тебя эта запись, это же бомба! Я знаю некого доктора-нейрофизиолога, он несколько лет назад получил серьёзный грант на свои исследования. Но, если мне не изменяет память, его фамилия Лебедев. Зачем ему представляться чужой фамилией, даже не представляю.

Да, это Лебедев Павел Тимофеевич, это выяснила моя жена-фармацевт.

А ты разве не остался с той девушкой, кажется, её Верой звали?

Должен тебя разочаровать, объедками не питаюсь.

Тогда предстоит серьёзное журналистское расследование.

В этом я полностью с тобой солидарен, вот почему я связался с тобой.

Сайман внимательно досмотрел запись до конца и наконец произнёс:

Егор, он ведь твой друг, и почему именно во Владикавказе нужно брать это интервью? Мы бы его спрятали так, чтобы ни одна сволочь не знала, где он находится.

Вот этого я больше всего и опасаюсь, любая редакция как решето.

Согласен с тобой. А где мы будем брать интервью?

А с этого момента ты оставляешь свой телефон в хранилище гостиницы, и мы выезжаем на место интервью.

Согласен, дело действительно конфиденциальное.

Я взял свой видавший виды Nikon, штатив. И мы спустились вниз к подъехавшему старенькому «Мицубиси». Владикавказ славится отсутствием пробок, путь до поляны под пещерой занял всего два с половиной часа. В горах уже рассеялся утренний туман к этому времени. Мне пришлось сделать звонок на телефон Лёши, хотя это не входило в мой план, разговор был без свидетелей. Пришлось придумать способ уединиться для разговора якобы о забытых дополнительных аккумуляторах для камеры, их пришлось забыть, как бы случайно. Хотя я и сознавал, что это лишнее, но всё же предупредил друга о времени нашего приезда, чтобы он к этому времени спустился из пещеры и ждал нас на поляне под скалой.

Наш внедорожник лихо развернулся на поляне и затих возле ручья.

Лёша, это корреспондент одного из центральных телевизионных каналов ИТР, мой однокашник, познакомься – Александр Белов. Он возьмёт у тебя интервью, ты всё ему расскажешь с подробностями и именами врачей, тебя оперировавших. Не забудь упомянуть руководителя проекта, кстати, его настоящая фамилия Лебедев Павел Тимофеевич. Мне только нужно поставить правильно штатив с камерой, поставить тебя в правильной локации – и сразу начнём съёмку. Как только твоё интервью появится на экранах, можешь считать себя свободным, правда, подозреваю, тебе снова придётся лечь в Центр инновационных технологий, но уже в качестве легального пациента.

Запись длилась без малого три часа, отдать должное профессионализму Саймана, он постоянно задавал уточняющие вопросы, и интервью приобрело стиль дружеской беседы. Солнце поднялось за это время, и мне пришлось поменять локацию. Примерно за полтора часа до окончания сьёмки где-то внизу недалеко приземлился вертолёт.

А как часто здесь летают вертолёты? Я не помню, чтобы они здесь летали раньше, – задал я вопрос Сергею. И продолжил снимать дальше.

Неожиданно сзади раздался голос:

Алексей Васильевич, вам пора снова в наш центр, вы очень необдуманно покинули квартиру реабилитации, и мы заменим персонал. Так что прошу вас присоединиться к нам добровольно. А вы, Егор Денисович сейчас же отдадите карту памяти начальнику службы охраны пациентов и отдадите флешку, на которой он рассказал о своём лечении, мне пришлось сменить прежнего начальника в связи с побегом вашего друга.

К Лёше в этот момент подошли четверо по-видимому сотрудников службы охраны. Всё произошло так быстро, что мне не удалось даже отключить камеру, и она снимала всё происходящее. Лёша вдруг резко подпрыгнул метров на десять и стал прыжками передвигаться к спасительной скале. Но люди Лебедева были готовы к этому, и один из них выстрелил, как мне показалось, сначала дымовой гранатой. Что это было, стало ясно через мгновение, когда сеть опутала беглеца с головы до ног и он забился в бессилии на земле. Но уже через мгновение поднялся и на глазах удивлённых сотрудников начал рвать эту сеть, состоящую из прочнейшего капрона. Ещё через мгновение Лёша был на воле. Лебедев был в ярости:

Стреляйте же ещё сетью!

Но беглец изменил тактику и начал резко в прыжке менять направление, стрелки каждый раз промахивались, и сеть расходовалась впустую.

Стреляйте снотворным, нам надо его обездвижить во что быто ни стало как можно быстрее. Как же я недооценил его тягу к свободе!

Я же снял камеру со штатива и начал снимать побег и всё происходящее вокруг побега. А происходило следующее: стрелки каждый раз промахивались в меняющую каждый раз направление мишень. У меня даже возникла надежда, что ему удастся благополучно скрыться. Уже потом мне удалось определить момент попадания при большом увеличении. Лёша постоянно перемещался по скале, не давая прицелиться в себя и одновременно издеваясь над незадачливыми стрелками. У него именно после этого момента появилась неуверенность в движениях. Он совершил ещё серию прыжков, видимо намереваясь скрыться из виду, и сорвался в пропасть.

Мне, несмотря на гибель моего лучшего друга, всё же удалось трясущимися руками вытащить карту памяти и заменить её на другую. Я незаметно нагнулся и поместил карту памяти под ближайший камень, постаравшись как можно точнее запомнить место. Поиски тела проводились ещё сутки. Лебедев как с цепи сорвался, сразу же после гибели Лёши он вырвал камеру из моих рук и вытащил карту памяти.

Мне пришлось выписаться из гостиницы и поселиться на сутки у Сергея до извлечения карты памяти. Наверняка на поляне под скалой всё вытоптали, и уверенности не было никакой, что мне удастся её найти. С Сайманом мы распрощались разу же после моей выписки из гостиницы.

Тамару Вячеславовну я застал дома и решил, как можно меньше пользоваться телефоном. Разговор с ней был тяжёлым, раньше на востоке казнили вестника плохих известий. Она не стала проклинать меня, а только сказала, выслушав рассказ о гибели сына:

Егор, ты больше не появляйся у меня, ты ведь говорил о том, что сделаешь всё для Лёши. И обещания своего не выполнил, проклинать тебя я не буду, это большой грех.

Затем я позвонил Ане, коротко рассказал ей о гибели друга и пообещал вернуться как можно быстрее. Потом выбросил левую симку и телефон.

На следующий день меня подвёз Сергей на поляну. На ней действительно всё было вытоптано, после получасовых поисков мне удалось найти карту памяти под камнем. Я сразу же вставил её в камеру для предварительного просмотра, больше во Владикавказе делать было нечего. Надо было как можно быстрее выехать из города, а то люди Лебедева вовсю идут по моим следам. Я попросил Сергея остановиться у остановки общественного транспорта. Мне нужно было добраться как можно быстрее до Москвы. Я вышел на остановке у рынка и сразу же направился к стоянке таксистов, издалека выбрал самый свежий автомобиль. Хозяин авто был лет тридцати.

Мне надо через двое суток добраться до Москвы.

Только это будет дорого стоить, – и назвал сумму.

Хорошо, согласен, поехали.

Рано утром через двое суток я позвонил в редакцию ИТР, чтобы узнать, где находится Сайман. Мне ответил достаточно молодой голос.

Здравствуйте, вы не могли бы передать Белову Александру, что его конкурент в ухаживаниях за девушками будет ждать его у входа в редакцию через час. Мне нужно срочно переговорить с ним.

Я отлично знал характер Саймана, он нравился юным особам. И, та которой я оставил свою просьбу, наверняка сразу же созвонилась с ним.

Через час мы уже были в кафе напротив, но перед этим я скопировал весь материал.

Как тебе удалось оставить у себя карту памяти, ведь этот Лебедев при мне выхватил у тебя камеру?