Заразилась я твоей тоскою,
Как же это все мне пережить?
Перевод с узбекского
Дилором Эргашевой
ВСТАНЬ, ГЛИНА, РАСПРЯМИСЬ
Я маму посадила в землю,
Дрожала телом, будто лист.
Я папу посадила в землю, –
Встань, глина, распрямись.
Не взвыла (Господи, прости!) –
Так высока была печаль…
Потом и брат ушел расти
В ту глину – новая печать
На сердце, путы на ногах;
Как нити, смешаны пути…
Однажды я сама во прах
Сойду, чтоб из него расти.
Я маму посадила в землю.
Дрожь, отпусти меня, уймись.
Я папу посадила в землю, –
Встань, глина, распрямись.
ПИСЬМО К ЖИЗНИ
Смотрю наружу сквозь холодное стекло больницы: местный пес взвизгнул, получив от своего хозяина пинок, и, жалобно скуля, метнулся прочь. Я испытала к нему зависть.
Жалкая участь глядит на заре
В комнату белую черного сна:
Это надежда… Но пес во дворе
С лаем своим он счастливей меня.
Сколько в нем жизни!
День ото дня
Голос его – этой улицы крап.
Мне бы туда, по следам его лап.
Буду побитой, как он – пускай.
Топать по солнечной пыли; от ламп –
Тусклых, униженных – в яростный май!
Эй, человек, я не знаю тебя,
Но, если хочешь, – кричи, пинай.
Чем униженье бездвижности – я
Буду, как он, верна за кусок,
Псом этим буду счастливым, ок? –
У твоих ласковых ног.
* * *
Господи,
Дай силы мне,
Терпенья – дай,
Чтоб расти, как дерево – лишь вверх,
Когда снег в груди уже не тает –
Нужно излучать, как прежде, свет.
Даже когда птицы улетают, Оно терпит…
Самый холод терпит, самый мрак.
А потом вдруг раз – и обретает