до слез, дрожащих на коре чинар.
Поверь, я своей кровью умывалась,
чтоб ты был, милый, молод, а не стар.
А ты, чинара – я молю – ответь,
ответь нам всем, как сестрам и как братьям,
смогла б ты своей зеленью шуметь,
когда б рыдали мы в твоих объятьях?
Ответа нет. А небо давит плечи,
в руках гранит крошится. Ты пойми,
что даже солнце с каждой нашей встречей
садится греться у костра любви.
Что ж дальше? Плачу, словно песнь пою.
И снова, снова спрашиваю Бога:
– Зачем Ты охраняешь жизнь мою?
Куда идти? И где моя дорога?
* * *
Анне АХМАТОВОЙ
Горю, горю. Да так, что даже небо
растаяло от моего огня,
как первый снег, что был и больше не был.
Ты, счастье жизни, не ищи меня.
Лишь строки, строки. Музыка святая.
И слышат ее те, кто одинок.
Когда стихи в глазах твоих читаю,
земная твердь уходит из-под ног.
Нет этих строк прекрасней и священней.
Их в книгах не отыщет книгочей.
Так дай душе горящей разрешенье
Читать их до моих последних дней.
Нет времени. Есть только строки эти.
Они скользят по звездному лучу.
Зачем, земное счастье, ты мне светишь?
Счастливая, я счастья не хочу.
* * *
По собственной душе бродя,
прошу ответа я, как милость –
куда же подевалась я,
когда душа ко мне явилась?
Как тяжела на сердце боль.
В нем даже кровь разлукой дышит.
Где бродишь ты, моя любовь?
Иль позабыл о нас Всевышний?
* * *
Я больше не хочу писать о смерти.
Всему свой срок и без моих стихов.
Неси меня по свету, горный ветер,
теченье рек, дыхание песков.
Перо мое, ты радость обещай мне.
Забудь о смерти, пой, моя строка.
Лишь иногда чуть слышные прощанья