Сюжеты в ожидании постановки. Выпуск 2

Иуда. Ему не нужна защита.

Зелот. Защита нужна всем. Да и они не просто так хотят спасти его. Никому не нужны волнения. А черни только дай волю. Все умоются кровью. Нужно это избежать. Любой ценой, Иуда. Пусть продажные фарисеи погрязнут в сварах, но не народ. Подумай о нём. О своих родных.

Иуда. У меня не осталось родных, кроме него.

Зелот. Именно. Непримиримые уже взяли след.

Иуда. Ты мне грозишь?

Зелот. Что ты? Но подумай, как отнесутся народ и власти к семье изменника. Да, да. Это подадут именно так. Не лучшая участь, поверь мне. Кто разбирается во время драки, а потом… поздно. Ты должен объяснить ему, пробиться к его разуму.

Иуда. Но я не могу. Да он и не станет слушать меня.

Зелот. Ты его казначей. Значит, он доверяет тебе больше, чем остальным и послушает тебя.

Иуда. Послушает, это не значит, что услышит. Я не смогу.

Зелот. Тогда сможет меч. Нет, не наш. Рима. Они получат повод уничтожить всех.

Иуда. Ты говоришь, как он.

Зелот. Кто?

Иуда. Самуил.

Зелот. Что же, он всё ещё мудрый старик. Позиция Иисуса выгодна Риму. Непротивление оккупации. Чего ещё желать? И если народ пойдёт за ним, то прямо в стойло наместника. Есть только один выход – сдаться наместнику. Они хотели бы, чтобы мы казнили его, но нет, не дадим им такой шанс. Они должны будут решать сами.

Иуда. Но как вы можете даже предлагать отдать его в руки язычников?! Нет! Нет!

Зелот. Да! Да, Иуда. В том и смысл, что Риму выгодно сохранить ему жизнь, а секарии его убьют. Его вышлют, но сохранят жизнь.

Иуда. Но какая тебе выгода в его жизни?

Зелот. Всё просто. На данном этапе его смерть только усилит давление на патриотов и приведёт к большой крови. Но это понимают, увы, не все. Пусть на время исчезнет, переждёт в какой-нибудь дальней провинции. Это ведь лучше смерти. А он уже приговорён, и счёт, возможно, уже идёт на часы. И в твоих руках отведённое ему время тоже. В твоих. Ты поможешь ему, Иуда, если любишь его. Ты укажешь стражникам на него. Это новое пополнение из Сирии, и в лицо они не знают его. Его доставят на корабль, уходящий в Ливию.

Иуда. Откуда тебе это известно?

Зелот. У нас везде свои глаза и уши. Даже в казармах легиона. Ты лишь сообщи о ближайшей встрече. Но об этом никто не должен знать, если ты, конечно, хочешь, чтобы он жил. Я надеюсь, ты понял. Мне надо идти. Через день я буду тебя тут ждать. И не вздумай попытаться скрыться. От нас ещё не уходил никто. Помни об этом. Я пойду первым. Не надо, чтобы нас видели вместе. На тебя пал выбор народа, не забывай это, Иуда.

Скрывается в сумерках.

Иуда. Господи, что же мне делать?! Как спасти и не навредить? И почему мне выпал этот жребий? Сердце моё разрывает сомнение. Дай мне знак, как поступить, Господи! Хоть какой-нибудь. Намёк. Зелоты не шутят. Они просто не умеют шутить. Его убьют, и я… а что я? Что должен сделать я? Мой разум не в силах принять решение, словно гиена огненная сжирает его. О, нет мне покоя. Нет решения, но ради Учителя я должен его найти, должен!. Он не видит опасности и не захочет слушать мои уговоры. Но я должен попытаться спасти его, даже против воли его. Боже, вразуми раба твоего Иуду. Что же ты молчишь?! Отчего глух?! Или тебя и вовсе… Нет! Нет! Умри, мозг! Остановись, сердце! Я простой человек. Как мне выдержать такое, как?!

Скрывается в темноте.

Действие второе

Небольшое помещение среди узких переулков Иерусалима. В комнате Иуда и Иисус.

Иуда. А где все остальные, учитель?

Иисус. У всех свои дела. Да и нужно закупить кое-что к вечерней трапезе. Я хочу собрать вас всех за одним столом. Ты хочешь что-то спросить, Иуда? Ну, что ты отводишь взгляд?

Иуда. Ничего, учитель. Вернее, не знаю….

Иисус. Я вижу, что у тебя тяжело на сердце. Откройся мне.

Иуда. О, Господи! Я не знаю, как быть, учитель. Я люблю и верен тебе, но…. Тяжела ноша моя.

Иисус. Я пойму тебя. Давай отойдём в сторону, и ты расскажешь мне всё.

(Отходят. А на заднике уже высвечивается предутреннее очертание города).

Иисус. Доверься мне, Иуда. Я знаю свою судьбу. Но я рад, что не ошибся в тебе. Не зря я доверял тебе больше остальных. Молчи. И ты поможешь мне воплотить волю Творца. Его искупительную волю.

Иуда. Какую? Я не…

Иисус. Поймёшь, Иуда. Пётр отречётся, Симон – слаб для такой миссии. Только ты сможешь помочь мне воплотить волю отца моего.

Иуда. Но зачем?! Разве сейчас он не может проявить волю свою, не обрекая никого из нас?

Иисус. Нам не понять замысел его. Ты сомневаешься? Посмотри на меня.

Иуда. Не в твоих словах, учитель. А в людях.

Иисус. Для этого и нужна жертва, чтобы прозреть. Через боль осознать любовь. Нужен новый Храм, который призовёт все народы на земле. Храм – любви.

Иуда. Люди не готовы к любви. Пороки, зависть и злость движут ими. Тебе ли не знать, учитель?

Иисус. Да, ты прав. Но для этого и нужна жертва, чтобы прозреть. Ведь если не дать им надежду, люди никогда не придут к идее добра, понимаешь? Никогда.

Иуда. Для этого нужны века, если вообще…

Иисус. Да. Пройдут ещё возможно тысячи лет, пока люди осознают, но наша жертва не забудется в веках. Да и первый камень в этот будущий Храм кому-то ведь надо заложить.

Иуда. Наша? Ты сказал – наша жертва.

Иисус. Ты поможешь мне, Иуда. У всех своя миссия на земле. Всё определено. И мой, и твой путь. Мы должны стать первыми кирпичиками будущего Храма.

Иисус. Каждый из нас должен принести себя в жертву будущему и… не знаю, чья жертва выше.

Иуда. О чём ты?

Иисус. Быть жертвой во славу любви или нести проклятие. Стать жертвой этого проклятия во имя любви, проклятия, – удел исключительной силы духа, Иуда. И ты возьмёшь на себя волю, не мою, нет, а Его.

Иуда. Но они же схватят тебя!

Иисус. Знаю. Так и должно свершиться.