Сюжеты в ожидании постановки. Выпуск 2

Ангел. Гонишь?

Вадим. Тебе решать.

Ангел. Если бы. Я к тебе приписан. С рождения. Так что… куда мне идти?

Вадим. Что-то я тебя раньше не видел.

Ангел. Просто ты раньше не замечал меня. Так бывает.

Вадим. Вот и не читай мораль. Самому тошно. Не верю я, понимаешь, что, может, что-то из этого получится. Весь опыт возражает. Да и кому сейчас это нужно?

Ангел. Тебе. Нам. Ты просто боишься.

Вадим. Да, боюсь. Боюсь опять пережить пустоту.

Ангел. Не бойся. Тебе уже нечего терять.

Вадим. Нечего, кроме репутации.

Ангел. А она у тебя осталась? Ты Тамару послушай, рискни. А репутация…

Вадим. Репутация… Душа должна цепляться за крючок надежды.

Ангел. Вот, хорошо сказал. Можно записать?

Вадим. Да пошёл ты…

Ангел. Прибраться? Начинаем новую жизнь?

Вадим. Попробуем. Но….

Ангел. Что?

Вадим. Ты мне поможешь.

Ангел. Да всё, что угодно.

Вадим. Будешь моим внедрённым агентом.

Ангел. Кем?! Где?

Вадим. Будешь моими глазами и ушами в той пьесе, что я пишу.

Ангел. Нет, только не это, я не умею.

Вадим. Теперь ты ангел сомнения?

Ангел. Нет, конечно, но….

Вадим. Я дам тебе главную роль. Ты будешь – Иудой.

Ангел. Стой! Почему именно Иудой?

Вадим. А моя пьеса будет о нём в этой вечной истории. Это жертвенная фигура и до сих пор загадочная история, где немало логических нестыковок. Бог, человек, правда и ложь. Разве что-то о изменилось с тех пор? Нет, мы не изменились. Не стали мудрее. Да, много нестыковок и ты поможешь мне отыскать их. Так как?

Ангел. А у меня есть выбор?

Вадим. Думаю, нет.

Действие первое

Сумерки на Востоке внезапны. Огненный закат разливается по небу. Город, шумный Иерушалаим успокаивается. Всё реже встречаются случайные прохожие. Но эти двое, закутанные в тёмные плащи, почти слившиеся со стеной, высвечиваются неярким ночным заревом.

Зелот. Как вы решились? В городе небезопасно, и если вас узнают….

Посланник. Я знаю. Но в резиденции не должны узнать о нашей встрече. Да и эти проклятые зелоты везде имеют свои уши. Так что выбора у нас нет. Дело очень важное. Император знает о нём. Ты понимаешь, как важна тайна?

Зелот. Это означает, что она так опасна, что…

Посланник. Именно. Тебя не подозревают?

Зелот. Я на хорошем счету у непримиримых. Мне верят.

Посланник. Надеюсь. Цель выбрана верно. Этот Иисус наиболее заметен из всех ваших пророков. Теперь нам нужен тот, на кого обратить подозрение народа. Кто- то из его учеников.

Зелот. Быть может, Симон? Или Пётр? Хотя, Пётр слаб и….

Посланник. Нет! Слабому меньше веры. Кого-то более значимого.

Зелот. Они все равны. Разве что казначея. Иуду?

Посланник. Казначея? Может быть… Может быть.

Зелот. Что?

Посланник. А он ненавидит Рим? Ну, говори же.

Зелот. Трудно сказать. Иисус учит их примирению.. Непротивлению. Но я думаю… Иуда – не сторонник Рима.

Посланник. Почему ты так думаешь?

Зелот (мнётся). Ну, мне так кажется.

Посланник. Не бойся огорчить мой слух. Сейчас не много сторонников Рима. Ладно. Пусть будет этот казначей. Патриот, предатель… Хорошая цепочка может получиться. Мне нужен был этот пророк, Иешу. Или, как зовут его греки – Иисус, но если империи сейчас важнее его смерть, то пусть вина падёт на иудея, а не на римлянина. Это высокая политика. И интересы Рима важнее всего. Ну, а грязь ляжет на этого, как его?

Зелот. Иуда.

Посланник. Вот именно. Он должен это сделать. С нашей помощью, конечно.