Взгляд. Лица и события от Памира до Кремля

Взгляд. Лица и события от Памира до Кремля
Хамдампур Шариф

В центре сборника документалистики известного таджикского публициста Шарифа Хамдампура (Шарифа Хамдамова) – уникальное исследование, посвященное яркой и драматичной судьбе основоположника таджикской историографии Бободжона Гафурова.

В книгу также вошли откровенные и содержательные интервью с известными личностями, творившими историю своих стран и оставившими потомкам немало пищи для размышлений. Это герой Афганистана Ахмадшах Масуд и бывший президент Бурхануддин Раббани, президент Саксонии Матиас Рослер, российский писатель Александр Проханов, гидростроитель Георгий Тихонов, актер Сергей Безруков, певица Манижа и другие видные персоны.

Сверхзадачей автора было нащупать и восстановить ту связь времен меж днем нынешним и днем вчерашним, которую мы теряем в суетной погоне за сиюминутным, но без которой полноценная жизнь не задается…

В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Шариф Хамдампур

Взгляд. Лица и события от Памира до Кремля

© Хамдампур Ш., 2021

© ООО «Издательство Родина», 2021

* * *

Какая замечательная книга Шарифа Хамдампура! Сколько в ней тонкости, деликатности, ума, откровения… Он умеет выбрать собеседника, расположить его, произнести такие слова, что собеседник, подчас осторожный, недоверчивый, вдруг раскрывается ему и говорит о своём, о сокровенном.

Незабываемы часы, проведённые мною с Шарифом. Мы спускались в глубокие подземелья на стройке великой Рогунской ГЭС и видели, как в черноте, в глубине земли работают отважные неутомимые люди. Мы садились с ним за богатые, ломящиеся от явств столы, и ликовали на счастливых свадьбах. Вместе с подразделениями ОДКБ отправлялись на полигоны, где земля сотрясалась от орудийного грохота и рёва танков. Поднимались на гору Тора-Бора, и на этой высокой горе, как два мудреца, мы сидели, беседовали, и нам открывался мир: перламутровые дали, цветущие сады, розовые и золотые зори. Мы видели восходы и закаты солнца. Мы видели народы, которые населяют землю, страдают, ссорятся, просят друг у друга прощения, воздают хвалу Всевышнему.

Дорогой Шариф, ты уже в низине, занят своим замечательным трудом: своими газетами, своей прозой, своей публицистикой, а я всё ещё на горе. Поднимись ко мне, и я обниму тебя…

    Александр Проханов

Бободжон Гафуров – летописец таджикского народа

Бободжон Гафуров (1908–1977) – герой Таджикистана, видный политический и государственный деятель, ученый-востоковед, журналист, выдающийся историк, доктор исторических наук, профессор, академик Академии наук Советского Союза (1968), заслуженный деятель науки Республики Таджикистан, автор книги «Таджики».

Бободжон Гафуров (1908–1977) – герой Таджикистана, видный политический и государственный деятель, ученый-востоковед, журналист, выдающийся историк, известный таджикский востоковед, доктор исторических наук, профессор, член-корреспондент Академии наук Таджикистана (1951), член-корреспондент Академии наук Советского Союза (1968), заслуженный деятель науки Республики Таджикистан (1967).

Был такой мальчик

В самом начале его звали «Бобо», что по-таджикски созвучно слову «дедушка». Бободжоном, то есть «дорогим дедушкой», звать стали позже. Однако в жизни его были дни, когда новая поросль руководителей Таджикистана страшилась даже произнести это имя, тихо бубня себе под нос: «Не Бободжон, а “беда-джон”, чума на наши головы!»

Время было такое, скажет сегодня кто-то. Но ведь не все ему покорялись!

В то время пролить свет на то, что скрывалось за этими причитаниями, было невозможно. Так же, как и пытаться найти лучик света в потухших сердцах тех руководителей. Истина тогда была запечатана за замками стальными в тюрьмах – зинданах всепоглощающего страха, в притонах предательства и карьеризма.

Но, как говорят, время и в камне делает брешь. И в самых мощных стенах пролягут трещины, сквозь которые на пожелтевшие страницы, хранящие тайны времен, пробьются лучики света.

Совершенно секретно

В Москве, в доме на улице Горького (теперь Тверская), 8 в библиотеке академика Бободжона Гафурова меж книг и поблекших папок я обратил внимание на красочный журнал «Огонёк». Перелистывая его страницы, я наткнулся на статью о жизни мальчика-таджика. Автором статьи значился некто Хасанов, педагог Детского дома Худжанда.

Статья меня заинтриговала. Описание «немощного, голодного ребенка, лежащего в лохмотьях с опущенными веками у стены железнодорожной станции», произвело на меня сильное впечатление. История та повествовала, как затем к ребенку подошел милиционер, приподнял с земли его голову, вытер платком влажный лоб и, уложив под тень единственного дерева на том месте, стал поить его водой. Веки мальчика чуть приподнялись, из-под них проглядывали потухшие глаза. После недолгого расспроса милиционер заключил: «Твое место – в детском доме». В приюте он передает мальчика воспитателю, тот бережно кладет ребенка на кровать и спрашивает его имя. «Я нашел его у железнодорожных путей», – было единственным, что ответил милиционер.

Капитолина Александровна, супруга Бободжона Гафурова, застав меня за чтением «Огонька», присела рядом и спросила:

– Автора узнали?

– Нет.

– Это сам Бободжон, он просто не хотел быть узнанным.

В 1922 году трудности того времени забросили 13-летнего Бободжона в детский дом Кистакуза, небольшого селения на севере нынешнего Таджикистана. Позже старейшины Исфисара и Худжанда подтвердят правдивость этой истории. Детский приют распахнет Бободжону двери в совершенно другой, новый мир, из которого через несколько лет окрепший и возмужавший Бободжон выйдет во взрослую жизнь и станет творцом. С сознанием мудреца и железным характером он будет прокладывать новый путь для своего народа, вдохнет жизнь в погибающее тело их Арянам Ваэджи (мифическая прародина древних ариев).

В Исфисаре их называли «адашкан»

Разные источники сообщают, что Бободжон Гафуров родился 18 [31] декабря 1908 года в кишлаке Исфисар Ходжентского уезда Самаркандской области. В то время эти территории относилась к Бухарскому эмирату. Зебуниссо и Тоджиниссо, две сестры Бободжона Гафурова, помогли мне уточнить место его рождения и почувствовать атмосферу времени, в котором проходили детство и юность их брата.

– На самом деле мы ходжентцы, – говорит младшая сестра Зебуниссо. – Трудности жизни привели нас в Исфисор. В Исфисоре не было таджикской школы, была только узбекская. А брат вначале учился в таджикской и не знал узбекского языка. Нас поэтому называли «адашкан», то есть потерянными, перемешанными. Вот почему мою старшую сестру Тоджиниссо брат отдал в русскую школу. Затем его и самого отправили в Москву учиться на журналиста. Жизнь наша была очень тяжелой. Отец был инвалидом, работать не мог…

Лида – первая любовь Бободжона

Кроме матери и любимых сестер, в жизни Бободжона Гафурова были еще несколько женщин, которых он страстно любил. Они станут для него и нестерпимой болью, и счастьем, дарующим жизнь.

Из воспоминаний Зебунисо:

– В 1932 году, когда брат приехал из Москвы в отпуск, он уже был женат. Мне было 12 лет, младшему брату Олиму – всего 4 года. «Вам слишком тяжело, я заберу Тоджинисо и Олима», – сказал брат. Мама не стала возражать.

Тоджинисо, старшая сестра Бободжона:

– Мы сели в поезд, денег на еду у нас не было. Мы были так голодны, что Олим всю дорогу плакал. В сумку мама положила сушеные абрикосы. Когда поезд останавливался, брат набирал абрикосы в свою тюбетейку и бежал на перрон, чтобы обменять на хлеб. Так мы доехали до Москвы – живыми. Бободжон жил в маленькой комнатке в общежитии. Помню, как мы гуляли с ним по улицам Москвы. Завидев любого человека в тюбетейке, мы начинали визжать: «Одам (человек), одам, там – одам!» Будто все, кто не носил тюбетеек, не были людьми…

– Вскоре новая беда постучала в нашу дверь, – продолжает Зебуннисо. Умер мой 22-летний брат. Другой, 5-летний брат утонул в реке. Бободжона положили в больницу, у него страшно болела нога. Мы послали ему письмо, попросили, чтобы он отправил Олима и Тоджинисо обратно к нам.

Через некоторое время с ними в Исфисор приехала Лида, жена Бободжона. Она была очень доброй женщиной. Но когда мы выходили вместе с ней на улицу, люди брезгливо ворчали нам вслед: «Смотрите-ка, адашкан еще и русскую привез!» Однажды Лида заплела мне волосы, привела к озеру и сказала: «Посмотри на воду, видишь, какая ты красивая!» У нас не было зеркал. Нашим зеркалом была вода. Та вода, как и Лида, была доброй, но судьба у брата оказалась очень злой.

Лида была на восьмом месяце беременности. Однажды она выбежала из своей комнаты и начала кричать: «Голова, голова болит!» Мы ничего не поняли. Отец лучше знал русский и догадался, в чем дело. Мы срочно побежали за доктором Манчаловским. Осмотрев ее, он распорядился, чтобы мы отвезли ее поскорее в городскую больницу. Отец привез тележку, и мы погрузили туда нашу Лиду… Она умерла по дороге, немного не доехав до города. Мы все были в шоке. Такая беда привалила к нам! Телеграмму брату мы послали уже после похорон. Он сразу приехал. Уткнувшись в Лидино пальто, он горько и долго рыдал. Мы все рыдали с ним вместе.

Железное перо журналиста

Бободжон Гафуров будет прокладывать свой путь, вооруженный своим пером. Его статьи и сатирические памфлеты будут публиковаться под псевдонимами «Хромой Бободжон», «Хромой Бободжон из Исфисора», «?аламфур», «Батрак Исфисора», «Бободжон из Ходжента», «Корреспондент из Исфисора». Острым словом, он будет вскрывать проблемы на злобу дня, заставляя ответственных лиц «прыгать на раскаленных углях». Мужество журналиста будет признано обществом, партийные руководители заметят его талант.

В 1929–1930 годах Гафуров работает спецкором газет «Овози тоджик» и «Красный Таджикистан». Тогда же ЦК Компартии назначит его заместителем главного редактора газеты «Кызыл Точикистон» (Красный Таджикистан). Через год, в 1931 году, его отправят на учебу в Московский коммунистический университет журналистики (КИЖ).

В 1935 году он окончит этот престижный институт и станет одним из первых журналистов Таджикистана, получившим высшее журналистское образование.

Он возвращается на родину, в Таджикистан, где его назначают вначале заместителем главного редактора, а затем и.о. главного редактора республиканской газеты «Красный Таджикистан». Возглавив это издание, он закатывает рукава для серьезной работы. Не для того, чтобы копать могилу своему родному языку, истории и культуре, а чтобы начать возрождать их. Правду говорят в народе: чтобы сад был зелен, нужен хороший садовник.

Близкие считали, что Бободжон станет маститым писателем. Его статьи и рассказы в газетах и журналах были тому порукой. Тем не менее сам он считал, что для него – сына народа, отрезанного от своих культурно-исторических корней, важнее всего восстановить историческую справедливость. И он выбирает стезю историка.

Понимал ли он, что один в поле не воин, знал ли, что набрать соратников будет неоткуда, что он будет стоять один в жарком поле сражения? Уже тысячу лет, как его народ утратил свое величие. Страшась экспансии соседей, этот народ утешал себя поэзией и песнопением и страдал от своей разобщенности. Ради теплого карьерного места предводители народа отдавали части своей земли в чужие руки. Те же, кто не хотел, чтобы историческая правда вышла на Божий свет, кто не хотел видеть доказательств того, что таджикский народ является коренным народом в Средней Азии, объявляют Бободжону Гафурову войну.

Грязные схватки за историю