Клаустрофобия души

Доктор Лонг протянул Володе листок.

–– Что это? – насторожился Володя.

–– Договор на медицинское обслуживание и ваше согласие, что вы будете следовать всем моим рекомендациям и назначениям.

–– А если я откажусь принимать препараты?

–– Это, конечно, ваше дело, но вы же пришли за помощью?

–– Верно, но, признаться, единственные таблетки, которые я пью от головной боли, ну, еще, аспирин, если высокая температура. Ко всем остальным отношусь с болезненной, если можно так назвать, осмотрительностью? А тут психотропы… Знаете, всю жизнь боялся разной зависимости, поэтому и наркотики не пробовал, хотя такая возможность была. Есть ли другие способы лечения?

–– Например, гипноз.

–– Да, но тут тоже теряешь контроль над собой.

–– Думаю, что здесь все дело в доверии.

–– Видите ли, я никогда раньше не обращался к психотерапевтам. Сам вытаскивал себя из таких состояний.

–– Решали проблемы с помощью горькой? По-русски?

При этих словах Володя загадочно, как показалось доктору Лонгу улыбнулся, и коротко кивнул головой. Он вспомнил, как после расставания с женой он впал в отчаяние, а затем в депрессию, которая плавно перетекла в стадию продолжительного запоя. С договором решили пока повременить.

Встреча с молодым композитором состоялась вечером того же дня в баре, который находился в двух кварталах от Володиного дома. Несмотря на небольшие размеры, в заведении было старенькое пианино, на котором Володя иногда, по просьбе хозяина, наигрывал для здешних посетителей разные композиции на свой вкус и скорее для своего удовольствия, чем за деньги. У него со временем даже появились поклонники, которые приходили специально его послушать. Хозяин бара сразу усмотрел в этом выгоду для себя, поэтому Володю здесь всегда хорошо привечали, и выпивка для него была бесплатная.

Дмитрий, оказался высоким худощавым молодым человеком. Он получил классическое музыкальное образование, но судьба пианиста-исполнителя как-то не сложилась. Володя обратил внимание на его необыкновенно длинные пальцы. Его приятный баритон и манера говорить, в которой присутствовала некая насмешливость и которую можно было легко принять за проявление высокомерия или скрытую неуверенность отдаленно что-то напоминали. Володя даже несколько отвлекся от разговора, пытаясь разгадать эти скрытые смыслы. Он увидел в Дмитрии человека нервного, с тонкой душевной организацией, в котором уживались одновременно и внутренняя неустроенность и амбициозность. О Володе он узнал от своего друга, у которого некоторое время гостил в Кливленде, где тот продолжал музыкальное образование и был сыном Володиного товарища по консерватории.

–– Сколько времени ты уже здесь? Как тебе Штаты? – поинтересовался Володя.

–– Две недели. Ничего, люди нормальные, жить можно. Правда, как-то пришлось ехать ночным автобусом, страха натерпелся. Сплошные маргиналы: то ли наркоманы, то ли психические больные. Непонятно, – рассказал Дмитрий.

–– Здесь народ в основном на своих машинах перемещается, но бывает и такое, – объяснил Володя.

В целом ему парень понравился: была в нем какая-то наивная вера в себя, нестандартность, которые в итоге могут, вопреки общепринятой логики, вывести на свою и только свою дорогу. Ему захотелось помочь и отдаленно быть причастным к его будущему. Володя взял у него демодиск и пообещал связаться с ним в течение двух дней, до его отъезда.

По большому счету Володя не успел здесь обзавестись связями в мире музыки. Он был компаньоном небольшой звукозаписывающей фирмы, правда, при любых знакомствах представлялся как музыкальный агент и даже заказал себе такие же визитки. Если попадались трудоемкие заказы по звуку, часть работы он отправлял знакомым за океан, где профи качественно делали всю работу. Небольшие гонорары их вполне устраивали. Что касается второго направления его деятельности, к которому он стремился, то сложность заключалась в приобретении круга знакомств в сферах, где требовалась музыка, а для этого надо было попасть на тусовки, где собиралась богема. Когда удавалось достать приглашение, что было непросто, он старался познакомиться, как ему казалось, с заинтересованными людьми, среди которых были кинопродюсеры, музыканты, режиссеры. Те охотно шли на контакт и даже иногда предлагали свои услуги, выясняя при этом его возможности, которые на тот момент были весьма скромные. Не дождавшись обещанных звонков, он звонил сам, но на другом конце провода ему обычно говорили о возникших проблемах, невозможности встретиться или, в лучшем случае, откладывали встречу, ссылаясь на занятость. Все это напоминало игру, порой безжалостную и лицемерную, пока он не понял ее правила: прошлые заслуги и планы на будущее не имели никакого значения, смысл был только в настоящем. Так проходили дни, недели. С большим трудом ему удалось зацепить пару-тройку человек из киноиндустрии. Володя старался держать их на коротком поводке, напоминая о себе при каждом удобном случае.

5.

Неделя пролетела незаметно. С Ольгой эти дни Володя общался исключительно по телефону. Судя по ее голосу, она была на подъеме, да и он смирился со своей судьбой, успокаивая себя старой китайской притчей о превратностях судьбы.