Клаустрофобия души

Он вспомнил, что Ольга сейчас дома и ждет его звонка.

–– Привет, милый! Зачем тебя вызывали? – поинтересовалась она.

–– Помнишь, я тебе рассказывал о своем однокурснике, Фёдоре?

–– Нет.

–– Не важно. Он каким-то образом оказался здесь, в Нью-Йорке, попал в жуткую историю, в общем, выпал из окна номера гостиницы. Погиб. Полиция считает это несчастным случаем. Надо было опознать. Слава Богу по фотографии, – протараторил Володя.

–– И как же тебя нашли?

–– В его телефоне был вбит мой номер.

–– Я за тобой заеду в семь, – через паузу произнесла Ольга.

–– Зачем? – растерялся Володя, удивляясь такой резкой смене темы разговора.

–– Ты забыл про вечеринку?!– искренне удивилась Ольга.

–– О, боже! – простонал Володя. – У меня сегодня встреча с молодым композитором из Беларуси.

–– Мы же договаривались! Отложи ее на завтра! – возмутилась Ольга.

–– Это невозможно. Он на днях уезжает, к тому же я ему обещал, – оправдовался Володя.

–– Придумай что-нибудь, – поставила точку Ольга.

3.

У каждого иммигранта своя история. Несколько часов полета меняют не только географические координаты вашего местоположения, но и вашу личность, будто вы попадаете в новое измерение, но понимаете это не сразу. Вы начинаете совершать поступки не свойственные вам ранее. То же самое вы наблюдаете и от людей хорошо вам знакомых из прошлой жизни. Вы кажетесь себе другим, понимая, что вы – это вы. Происходит некое раздвоение личности, которое вы чувствуете и в себе, и в других. Это странное ощущение. Со временем оно проходит, и вы даже забываете об этом. Но кем вы становитесь при этом, тоже не понятно. Может быть, кем-то третьим. И в этом кроется опасность: можно получить не ту работу, не тех друзей и в конце концов не свою жизнь. Володя ехал в Америку с наполеоновскими планами, чаяниями, какими-то виртуальными вариантами жизни с чистого листа. Когда он переехал в Штаты, у него уже был немалый опыт жизни заграницей, в Европе. Все там начиналось не так уж и плохо. Во всяком случае лучше, чем у многих, кого он знал. Правда, конец оказался головокружительным штопором.

Ему было уже под сорок, когда – да здравствуют "Одноклассники" – его нашли счастливые грехи молодости: бывшая подруга объявила ему, что у него есть взрослая дочь. Надо сказать, что Володя как-то удачно проскочил возраст, когда люди женятся, поэтому эта новость его не только ошарашила, но и растрогала. Он плакал и сам не понимал от чего. Фотография взрослой дочери не оставляла сомнения, что это его ребенок. Он всем показывал это фото и все действительно поражались схожести с Володей. Его поколение – это поколение последних романтиков. Он, конечно же, был из этой когорты, более того – идеалистом. Поступок жениться выглядел для помнивших его товарищей, к тому времени уже преодолевших бракоразводные процессы, признаком благородства. Свадьбу сыграли на родине и "молодые" уехали во Францию. Говорят, что в то время он выглядел ухоженным и упитанным. Его небогатая шевелюра стала еще беднее, но трехдневная, тщательно поддерживаемая небритость, придавала ему налет богемности, а берет, съехавший на бок и старомодный плащ из секонд-хенда, делали его похожим на бывшего участника французского Сопротивления. Семейная жизнь явно шла ему впрок. Как вдруг случилось то, что обычно бывает в плохих фильмах: жена ушла к другому, более успешному и богатому, а проще – к своему начальнику. Неожиданно и быстро.

В тот злополучный день, накануне Рождества, его шеф позволил ему уйти с работы раньше обыкновенного, и он отправился в торговый центр присмотреть подарки жене и дочери. Прикидывая, что купить, он поднимался по эскалатору торгового центра. Навстречу ему сверху плыл сплошной пестрый поток людей. Он купался в своем теплом уютном мирке, никого не замечая, чувствуя себя самым счастливым человеком на свете. И вдруг что-то заставило его всмотреться в лица людей, спускающихся на эскалаторе. Это была его жена. Он чуть было не крикнул ей, но потом решил подождать, так как она была еще слишком высоко. "Вот это сюрприз! – подумал он. – Когда будет ближе, я ее позову". Неожиданно жена обратилась к рядом стоящему высокому брюнету, тот что-то ответил ей, она улыбнулась и прижалась щекой к рукаву его дорогого – это было заметно – пальто. По мере их приближения стали проступать детали. Она держала его под руку и, косясь на него снизу, непрестанно говорила. В этом ее жесте было что-то заискивающее. Такой он ее раньше не знал. По мере приближения он стал улавливать, как ему показалось, знакомые интонации ее голоса. Когда их уже разделяло метра два, он позвал ее. Его голос утонул в общем гвалте, но, как ни странно, она его услышала. Их взгляды встретились, столкнулись, как две птицы в полете, а после, отпрянув друг от друга, соприкоснулись вновь, но в одно мгновение размазались о движущийся поток. Он брел по торговому залу, когда кто-то взял его сзади за локоть с чувством принятого решения, как ему показалось. Жена уже пришла в себя, что-то говорила про будущее, в котором их не видит и т.д. и т.п. Он не мог смотреть на нее. Почему-то ему было стыдно.

После такого удара судьбы его отношение к женщинам претерпели изменения: он перестал им доверять. Вместе с недоверием пришло и неприятие. Он почувствовал в себе признаки женоненавистничества. Трансформация его сознания была, как говорят, на лицо, но к счастью не на лице, поскольку монстр, которого он взрастил не по своей воле, как он считал, был хорошо воспитан и внешне проявлял себя лишь в некой небрежности при общении с женщинами, в незаметном желании быстрее закончить вынужденный разговор, вызванном, видимо, опасением себя обнаружить. Особенно это касалось сексуально привлекательных особ. И чем больше такая дама прельщала, тем больше он ее презирал. Его как-то успокоил один знакомый журналист, причем, не зная о его проблеме. Тот сказал как бы между прочим, что большинство мужчин после 50-и становятся женоненавистниками, а уровень отношений определяется лишь степенью культуры и воспитанием обоих. У него даже была своя теория, объясняющая этот феномен. Он считал, что женщины воспринимают мужчину преимущественно объективно, а мужчины женщин, напротив, больше субъективно. Это не отрицает любви, но встречается она крайне редко. Объективная оценка предполагает ряд вопросов, которые женщина задает себе и на которые должна ответить: что этот мужчина может мне и моему ребенку дать, какие у него социальный статус, возможности, связи, доходы и т.п. Если этого пока нет, то она оценивает перспективы. Может и ошибиться. Крайняя и вульгарная степень отношения: мужчина – это сочетание банкомата и вибратора. Мужчина же попадается на эмоциях: внешний вид женщины, перспектива с ней переспать. Секс – это всегда подавление, вторжение и в чем-то насилие. Мужчина это чувствует подкоркой, его это возбуждает, и он подсознательно мстит женщине за такое отношение к нему. С возрастом у женщин объективная составляющая начинает доминировать. Этим объясняется тот факт, что женщина легче переносит жизнь без мужчин. Есть подруги и этого достаточно: можно душу отвести. Мужчины острее и больнее переживают одиночество. По этой причине и самоубийств среди них больше. Мужчина всегда проигрывает. А если еще учесть физиологическую слабость мужского организма, то мужчина терпит абсолютное фиаско, если он только себя не реализовал в профессии, что является не таким уж и сильным утешением. Женщина, в отличие от него, реализует себя практически всегда. Правда, в каждом правиле, есть исключения.

–– Как ты? – спросила его Ольга, когда они возвращались домой после вечеринки.

–– Я в норме, а ты? – откликнулся Володя.

–– Я тоже.

–– Ты останешься? – Володя неожиданно почувствовал прилив энергии.

–– А ты этого хочешь?

–– Странный вопрос. Ты хотела о чем-то поговорить или мне показалось?

–– Думаю, сейчас ты не в том состоянии.

–– Напротив, я в том состоянии, когда спокойно смогу выслушать даже смертный приговор для себя, – с пафосом ответил Володя.

–– Ого! Это не смертный, но, наверно, тоже приговор.

В голосе Ольги появились игривые нотки с интригующим налетом, но Володя, скорее всего их не заметил.

–– Ну, так огласите! – продолжал он.

–– Я беременна, – строго и почти скороговоркой ответила Ольга.

Володе показалось, что ему в лицо плеснули холодной водой.

–– Хорошо, что за рулем я, а то мы бы сейчас куда-нибудь влетели, – усмехнулась Ольга.

–– Мне не до смеха. А ты уверенна? – спросил Володя после заметной паузы.

–– В том, что влетели бы? – еще раз хихикнула Ольга.

–– Нет, в том, что залетели, – серьезно ответил Володя.

–– Залетел ты, – продолжала отшучиваться Ольга.

–– Уверена? – настаивал Володя.

В качестве ответа, Ольга резко перестроилась в первый ряд и остановилась.

–– Ты чего? – в голосе Володи проскользнула обида.

–– Вон видишь аптеку? – спросила Ольга, кивнув головой.

–– Ты считаешь, что мне нужна помощь? – с недоумением спросил он.

–– Купи тест для беременных. Ты же хотел узнать – уверена ли я?

–– Как он выглядит?

–– Просто спроси и тебе продадут.

Володя вышел из машины и быстро зашагал к аптеке. Через пять минут они неслись по дороге, и Володя вертел в руках тест, пытаясь прочесть руководство к пользованию. Заметив это, Ольга усмехнулась.

–– Не напрягайся. Сейчас приедем к тебе, я пописаю на него, и мы посмотрим. Может, я действительно ошиблась.

До Володиного дома они ехали молча.

Пока Ольга занималась тестированием в ванной комнате, Володя, расположившись на диване, с тайной надеждой на ошибку в диагнозе, размышлял. Конечно, беременность Ольги не входила в его планы, но, по правде говоря, планов на жизнь у него тоже не было. Он представил себя с младенцем на руках, памперсы, прогулки с коляской, бессонные ночи (а у него и так бессонница), дополнительные расходы и ему все это не понравилось. Дети его раздражали. "А Ольга как-то спокойно и по-деловому отнеслась к этому событию, – подумал он, усмотрев в ее действиях тайны смысл. – Как будто получила то, что хотела. Когда же он прокололся?" Пока он размышлял над всем этим, Ольга вышла из ванной комнаты и протянула ему тест.

–– Я в этом ничего не смыслю, – сказал Володя, брезгливо поморщившись и не решаясь взять его в руки.