Теперь ты в армии

– Батарея, отбой! – чтобы на следующий день начать все с начала.

Кроме этого, в учебке существовало множество ритуалов и ограничений, которые курсанты должны были неукоснительно соблюдать. Например, передвигаться по территории учебки курсанты имели право только строем. Даже если двух курсантов отправляли по какой-нибудь надобности в соседнее здание, они должны были идти строго в затылок друг другу, печатая шаг. Ещё курсанты не имели права держать руки в карманах, сидеть днём на койках, а при входе в бытовое помещение, если там находились сержанты, должны были спрашивать у них разрешение на то, чтобы войти.

Но ничего этого Зуев, естественно, в свой первый день в армии не знал, ему только предстояло всё это испытать.

***

Следующий день была суббота – генеральная уборка в казарме. Сдвинув койки, курсанты как угорелые носились по «цепе» с ведрами и швабрами.

Зуев на гражданке часто впадал в состояние меланхолической задумчивости, вот и теперь, утомившись от беготни, он отставил швабру и присел в уголке. Но не прошло и трёх минут, как был выведен из созерцательного состояния окриком сержанта:

– Почему не работаем, курсант?

Зуев интеллигентно, улыбаясь, ответил:

– Да вот, присел отдохнуть, тащ сержант.

Ответ сержанта, при своей простоте, поразил Зуева глубиной скрытого в нем смысла, объясняющего всю суть армейской службы:

– Здесь не отдыхают, солдат!

Схватив швабру, Зуев побежал пидорить дальше.

Вообще сержант в учебке был царем и богом. Офицеров было мало и были они далеко, сержанты же были с курсантами всегда, днём и ночью, спали и ели вместе с ними. Сержантами становились те же курсанты, которым после окончания периода обучения, занимавшего в среднем 4 месяца, присваивали звание «младший сержант» и вместо отправки в войска оставляли служить здесь же: командовать курсантами следующих призывов. Еще во время обучения командование присматривалось к курсантам, отмечая тех, кто не стесняется командовать своими же ребятами из учебного взвода, проявляют, так сказать «лидерские качества», чтобы оставить их в учебке на смену отслужившим, уходящим на дембель сержантам. Человеческие качества людей, обожающих командовать даже среди своих товарищей, как правило, соответствующие.

Старшим и по званию, и по должности в 1-ой УЗАБ был старшина батареи старший сержант Савастеев или Савва. Это был яркий пример простого крестьянского парня, попавшего в армию и внезапно обнаружившего, что здесь-то ему самое место и единственная возможность выбиться в начальство. Как большинство недалёких людей, дорвавшихся до власти, был он лишён чувства юмора и воспринимал службу всерьез. Когда в казарме звонил внутренний телефон, он вкрадчиво говорил в трубку, представляясь:

– Слушаю старший сержант Савастеев.

Все слова начинались на букву «с» и сливаясь, составляли один длинный свистящий звук, похожий на шипение змеи. К курсантам он обращался насмешливо-презрительно: «дядя» («ты что, дядя, припух?»). Курсанты его не любили.

Следующими по старшинству были сержанты на должностях заместителей командиров взводов – Ермаков и Ефремов. Они были полной противоположностью Савве. Были они так же, как и Зуев, «годичниками», то есть призванными после университетов на один год, только заканчивали они университеты, не имеющие военных кафедр: один – педагогический, а другой – сельскохозяйственный и поэтому призваны были общим порядком, на полгода раньше Зуева. Ермаков, из педагогического, обращался с курсантами подчеркнуто интеллигентно, называя их только на «вы». Ефремов, из сельскохозяйственного, был попроще. Оба они жили в том же городе, где размещалась учебка, и, наверное, оставлены были здесь по какому-то блату. В отличие от Саввы, они всем своим видом показывали, что прекрасно понимают, что все происходящее в учебке – это всего лишь игра в дисциплину, и нужно просто принять эти правила игры. Строгость их была напускная и вне службы это были в общем-то нормальные ребята, тем более свои же братья – студенты.

Также было несколько младших сержантов из предыдущего курсантского набора, они стали сержантами совсем недавно и ещё не успели привыкнуть к своему новому статусу. Они должны были заменить уходящих зимой на дембель Савву, Ермакова и Ефремова, а пока учились командовать, старательно подражая их повадкам. Получалось у них пока не очень.

Между тем, их четверка бывших студентов, пришедших с военной кафедры, находилась в некотором затруднении: все-таки они прошли военную подготовку, имели воинскую специальность, приняли присягу наконец, и состоять на положении «духов» в учебке представлялось им ненормальным. Они пошли в штаб поговорить с командованием полка. Начальник штаба подполковник Месяц был в курсе создавшейся ситуации. Выслушав их, он согласился, что переучивать готовых специалистов химических войск в зенитчиков глупо и сообщил, что уже принято решение о досрочном присвоении им званий сержантов и скорой их отправке в другую часть, где они должны будут служить на должностях, соответствующих их подготовке.