Откровенные романы. Девичий паровозик. Немного счастья, когда шел дождь. Карамболь без правил

– Понимайте, как хотите. Девочки, – крикнула она, громко обращаясь к ним, – можно размыкать ваши нежные ушки.

– Д-да! – озадаченно протянул я, совершенно сбитый с толку.

– Вы же любите ее, не так ли? Значит, и меня немножко полюбите, от нее не убудет, – философски заключила она и нетрезво засмеялась.

– Я думал о вас лучше! Вот вы недавно рассказывали о себе, я вас даже жалел. Вы тогда были настоящая или сейчас? – промолвил я с негодованием.

– И тогда и сейчас. Это жизнь – мой господин. В ней нет только белого и черного. Все мы белые и пушистые – пока нас черный ворон не клюнет. Ну, я в третий раз предлагаю на брудершафт. У вас есть выбор. Вы можете отказаться. Я ж не насильница какая-то. Просто все имеет цену – и мое молчание тоже.

Сестры сменили пластинку, поставили Вавича «Я ехала домой». Густой бас издалека рванул душу.

Я взял бокал. Мы завели руки друг за друга. Поцелуй ее, мне, впрочем, не показался противным. При определенных обстоятельствах – все может быть. Впрочем, мне необходима была пауза, нужно было время собраться с мыслями.

«Если она сейчас уйдет, то неизвестно, чем это обернется! Как быть?!! Что же делать?!! – думал я, – Нужно найти выход. Выход должен быть. Рядом в трех шагах находилась девушка, молодая женщина, от которой я был без ума, а тут эта свалилась мне на голову. И как ловко все устроила, моралистка чертова. И не вывернешься. Ищи! Ищи выход! Выход должен быть!!!».

Последняя доза коньяка была особенно большой. Я почувствовал легкое головокружение. «Уселась. Даже закусить нельзя. А? Это брудершафт – его не закусывают, в смысле едой».

Я взглянул на убежище Маши. Видит ли она меня? Наша комната, совершенно неожиданно, среди ночи, превращается в разнузданный вертеп. «Бедная и несчастная! А что же делать мне!? Надеюсь, она слышит этот разговор и понимает, что мне не оставили выбора!»

Аида запустила мне руки за рубашку и стала гладить волосы на груди, потом принялась крутить в пальчиках мои соски. «Оказывается, мужская грудь тоже отзывчива на эти ласки! – подумал я. – Но да, это, же выход, – озарило меня.– Эврика! Надо ссылаться на мужскую природу! Точно. Так и буду упирать на это».

– Слушай Аида! – сказал я миролюбиво.

Она сразу, по голосу, почувствовала изменения в моем настроении и прислонилась своей щекой.

– Слушаю. Вся во внимании.

– Понимаешь, ты женщина опытная, а у мужчин сама знаешь, как устроено если не ЭТО… то и не ТО!

– Что так плохо? – усомнилась хозяйка, лукаво взглянув на меня.

– Не уверен, но вроде так.

Она встала, внимательно посмотрела на меня ниже пояса. Вроде все, что я говорил, соответствовало действительности. У меня затеплилась слабая надежда на благополучный исход. «Природу не обманешь!» – злорадно подумал я и оглянулся на кровать. Наверно Маша все слышала и оценит мою находчивость.

Девушки подкрутили ручку на граммофоне и поставили новую пластинку. Контральто знаменитой В. Плевицкой наполнило комнату. Сквозь легкий треск полились чарующие звуки романса «Золотым кольцом сковали».

Аида, соблазнительно качая бедрами, прошла к зеркалу. Я напрягся. В шаге от нее была Маша. Она расчесала челку. Похлопывая ладошкой, поправила прическу на голове. Переколола пару шпилек. Выпустила сильней в районе ушей два волнистых локона, закручивая их на пальцы и видимо удовлетворенная результатом вернулась. У нее были богатые пышные волосы, и она это знала. Видимо, недавно над всем этим великолепием, поколдовал местный парикмахер.

– А мы это сейчас поправим, – заверила она, наклоняясь к моему уху.

– Как? – удивленно и недоверчиво бросил я.

– Увидишь, – многозначительно улыбнулась хозяйка.

Аделаида захлопала в ладоши.

– Девочки-сестрички – музыки конец! И идите ко мне. Так!! Вы у меня в спектаклях играете?

– Да!

– Да тетя Ада, – безропотно согласились девочки, поглядывая на нее с послушанием.

– Танцевать умеете? Песен без счета знаете? – воодушевилась хозяйка, с гордостью посматривая на своих воспитанниц.

– Да тетя Ада.

– Сегодня все будет по-другому. Вы будете так же петь танцевать, но только с одной, очень маленькой особенностью – вы это будете делать без одежды.

– Ка-а-а-акк? Что? Нет!

– Разве такое можно?

Заверещали хором девушки, и лица их зарозовели. Изредка они бросали быстрые взгляды в мою сторону и тушевались еще больше.

– Я еще не все сказала. Не перебивайте. Все это, чтобы вам не бояться вы будете делать с завязанными глазами. Михаил смотреть на вас не будет. Ведь, правда, Михаил? Вы же его боитесь, я думаю, а не меня?

Девушки, потупившись, молчали. Плечики у них ушли в себя.

– Забыли, как я вас вырвала из рук кучера – Яшки Хромого, когда он вас в ямщицкую потащил? – напомнила она грозно и с вызовом. – Кто вас спас, взял к себе убогих. Кто мне ноги целовал. Кто одевает вас, обувает, премудростям великосветским учит, грамоте?

Девушки, не поднимая глаз, молчали, взявшись за руки и перебирая пальцы друг другу.

– Ну, выбирайте! Иначе вы сами знаете!!! Знаете? Не надо объяснять?

Девушки растерянно переглянулись. На лицах их было смятение.

– Не слышу?

– Знаем.

– Да, тетя Ада, – с трудом по очереди промямли девушки.

– Вот и хорошо. Значит договорились. Никто на вас не покушается. За погляд денег не берут, а я вам куплю обновки из джерси и каждой по шали с бахромой – как обещала.

Аида нашла тряпку, разорвала с треском ее наполовину, и плотно подвернув в два раза, завязала девушкам глаза.

– Михаил! Отворачивайся! – сказала она картинно и громко и махнула мне рукой, что это меня не касается на самом деле.– Отвернулся? Давайте девочки никто на вас не смотрит. Не бойтесь.

Девушки еще помялись немного и, наконец, старшенькая Даша, неохотно повела плечом, потом сильнее. Легкий муслин сполз с узкого плечика. Тоже она сделала и с другой стороны. Материя повисла на локтях, оголив нежную белую грудь девушки. Она чуть отвисала вниз, но была упруга и полновесна. Большие пятна сосков смотрели чуть раскосо и в стороны. Сами сосочки выделялись как две виноградинки с зачатками канальцев по центру.

– А что Варвара у нас скромничает!? – обратилась она к другой девушке. Не отворачивайся – не нужно этого делать. Я же тебе говорю, что кроме меня – никто не подсматривает. Давай. Или вы мне не верите?

На Варе был надет белый халатик из хлопка, похожий на длинную ночную рубашку прямого кроя, подпоясанный на бедрах. Такие платья-рубашки с вышивкой, напоминающей узоры крестьянских полотенец, были тогда очень распространены в Малороссии. Варя теребила концы пояса, не отваживаясь их развязать. Наконец она решилась. Развязала, и пояс, выпав у нее из рук, упал пол. Она попыталась на ощупь найти его на полу и когда нагибалась, полы халатика разошлись, обнажая худые ножки, и в легкой дымке обрыв в низу живота. Найдя его, она встала и сильней запахнулась.

– Ну, ну давай Варя! – ласково подбодрила хозяйка свою юную воспитанницу.

– Я и Даша думаем, что в каждом человеке есть бес, который соблазняет на все дурное, – сказала Варя запальчиво и громко, – и вдруг одним махом, решившись, скинула халат, и чуть сгибаясь, прикрыла руками грудь и внизу начало ног.