Человек-катастрофа

Человек-катастрофа
Григорий Жадько

Увлекательное и грустное путешествие, где присутствуют сверхъестественные способности, которые неожиданно открылись у главного героя. В результате последовали необыкновенные, но грозные события, трогательная любовь, предательство и равнодушие людей.

Человек-катастрофа

Григорий Жадько

© Григорий Жадько, 2021

ISBN 978-5-0053-2020-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Человек-катастрофа

От автора. Надеюсь не разочарую своих читателей.

Происшествие в Мацони

Лиза не согласилась, а потом согласилась, когда Олег предложил отпраздновать их знакомство в кафе. Конечно, они даже и предположить не могли чем закончится этот поход.

– Вообще надо было остановиться на уйгурском ресторане! – вредничала Лиза, небрежно рассматривая меню.

Ее светлые волосы отливали в солнечных лучах, что тянулись с окна. А на плече у нее покоилась коса, которая была в тени.

– В жизни необходимо что-то менять! – остужал ее пыл Олег и улыбался одними глазами.

В уйгурском ресторане им порядком наскучило. Там подавали много разных блюд, но идти туда стоило только за мантами. Нужно было взять штук 5—8, в зависимости от выносливости, и насладиться ими, съедая один за другим. Но это они могли сделать и дома, а хотелось праздника.

Кафе Мацони, легкого типа, было расположено на склоне Александровского холма, над Обью, недалеко от речного вокзала. Обслуживание и блюда не впечатляли, но цены были приемлемые.

– Н-да! Ресторанчик так себе, – вздохнула Лиза.

– Народу много, – согласился муж. – А так, неплохо. Отличный обзор.

С окон открывался вид на город, лежащий в низине. За дореволюционным зданием ведомства Кабинета Его Императорского Величества, сковала Обь помпезная Михайловская набережная. На ней возвышался памятник Александру III в окружении чугунных столбов и пушкинских фонарей, а у самой реки возвышались: колесо обозрения и аттракционы Горки Джотаро.

Олег с Лизой жили уже двенадцать лет, но детей завести не удавалось. Это тяготило молодого человека. Ему уже стукнуло тридцать три, а они не расставались, что-то притягивало их больше, чем отталкивало. С Лизой было удобно, она была хорошая хозяйка, нежная и приветливая и полностью заменила безвременно ушедшую маму Олега, которая воспитывала его одна.

Они сидели не на открытой площадке, которая ремонтировалась, а внутри. Это было недалеко от кухни, из которой доносились вкусные запахи готовящейся еды. Теплый ветер шевелил прозрачные шторы, защепленные по бокам. За стенкой собирали в ведро разбитую посуду и кого-то отчитывали.

Официант, с видом статского советника, принес красного терпкого вина, которое оказалось на редкость приятное, и мясо по-грузински в остром красном соусе. Все было хорошо, но народу в кафе действительно было много. Все столики были заняты сосредоточенно жующими, говорящими людьми и это напрягало.

Особенно досаждала многочисленная компания у окна. Она уже в третий раз заказывала пиво. Градус участников повышался и крики оттуда нарастали, забивали негромкую музыку, но работники Мацони не делали замечания молодым людям. Может для них был важен план или они ждали большие чаевые. Посетители с соседних столиков только оглядывались на громкие выкрики подвыпившей кампании и кривились. Вдобавок, недалеко от них сел молодой мужчина. Он был с большой собакой, сенбернаром, которую спрятал под столом. Видимо он был завсегдатаем или бывшим работником Мацони. Все его звали по имени и делали вид, что не видят собаки под столом. Это было неприятно, хотя собака была очень смирная.

Олег не то, чтобы не любил собак, но это панибратство с владельцем собаки – было все-таки неуважением к другим посетителям. Хозяин втайне подкармливал собаку, а она мотала хвостом так, что дыбилась их скатерть и позванивали ложки. Конечно, при любых других обстоятельствах, Олег бы не обратил на это внимания или отнесся благосклонно, но не в этот раз. «Вполне можно было привязать ее у входа!» – думал он. Они пришли наслаждаться, отдыхать, а приходилось молчать. Делать вид, что ничего не происходит.

Пребывая в таком настроении и навинчивая себя, и понимая, что может не совсем прав, Олег, извинился перед Лизой и вышел покурить.

– Надо развеяться на свежем воздухе.

Лиза вздохнула и развела руками.

– Давай уж! Только не долго, – и осталась за столиком одна.

Пирамидальные туи окаймляли аккуратно подстриженную траву, а шума машин с Большевистской практически не было слышно. Олег по-партизански свернул с каменной дорожки и сократил путь. Стриженый газон мягко пружинил, глушил шаги и вызывал успокоение. Он удобно сел на лавочке, чтобы видеть выходящих; так он сразу бы заметил посетителя с собакой или веселую разбитную кампанию.

Сигареты Winston, родом из Северной Каролины, он любил и любил первый щекочущий глоток дыма после большого перерыва, когда по телу растекается сладкая истома. Незаметно кончилась сигарета, солнце припекало, а закуривать новую было не в правилах Олега. Он с неудовольствием, в который раз, взглянул на Мацони и вдруг увидел странную картину. В метрах трех четырех от здания, на траве, появилась необычная рваная полоса земли с гребнями и широкой трещиной.

– Однако! – невольно вырвалось у него и лицо его вытянулось от удивления.

«Ведь десять минут назад я там проходил! – пронеслось у него в голове. – Откуда она могла взяться?» Присмотревшись повнимательней, он поразился тому, что газон у здания и трава, которая была ближе к нему, вели себя странным образом: они перемещались относительно друг друга.

Олег встряхнул головой, как от наваждения. Решил, что ему показалось и вновь уперся взглядом в эту странную полосу. «Нет! Не может быть!» – говорил его разум. А глаза неумолимо фиксировали медленное движение. Это был не оптический обман. Все конструкции Мацони очень медленно сползали вниз по склону и при этом здание оставалось абсолютно неповрежденным. Даже стекла блестели на солнце как ни в чем не бывало.

Олег торопливо встал и быстрым шагом пошел, скорее побежал, вверх по склону. Ему хотелось посмотреть, на правый торец здания. Его глазам открылась необычная картина: там зиял рваный котлован, окаймлённый свежей влажной глиной. Он был в человеческий рост и не менее метра в ширину, и продолжал расширяться, будто кто-то невидимый, громадной лапой, толкал, расширял его вниз по рельефу.

Убедившись, что это оползень, который может разрушить Мацони, Олег опрометью ринулся обратно, прыжком перескочил движущуюся трещину и как на крыльях влетел в распахнутые двери. Он был так возбужден, что не контролировал себя и его крик был громогласен:

– Уходите отсюда! Скорей! Дорога каждая секунда! Скорей!

Посетители и официанты обернулись и посмотрели на него с удивлением. На их лицах читалось плохо скрытое недовольство, а некоторые очевидно приняли его за сумасшедшего. Странно, но никто не сделал попытки стронуться с места. Вдобавок очень расстроенной выглядела Лиза. Выражение ее лица не предвещало ничего хорошего, а глаза уничтожали Олега и готовы были превратить в пепел.

– Здание может разрушиться! – крикнул он громко, но на полтона ниже, чем в прошлый раз. – Все на выход! Правда!

Но все опять остались на своих местах. Вдобавок один пацан из пьяной кампании даже громко засмеялся. Начали улыбаться и его спутники и даже некоторые из тех, что сидели за соседними столиками. Лиза демонстративно отвернулась, сделав вид что, не знает его.

К нему, наконец, неспешно шагая как павлин, подошел один из работников кафе, очевидно метрдотель, и явно сдерживаясь, чуть брезгливо спросил:

– В чем дело молодой человек?! Вы мешаете нам работать?! Попрошу выйти вас отсюда и не пугать народ!

Это был важный тип, из тех, кто умеет гордо носить свою, чуть с сединой голову, из тех, кто одним кивком головы разрешает или повелевает и который считает свою персону очень значительной. Его напомаженные и приглаженные волосы были строго уложены, а на носу покоились очки в дорогой оправе. Из-под их стекол он внимательно и строго изучал не бог откуда взявшегося громкоголосого смутьяна.

– Здание сейчас рухнет! Оно ползет по склону. Вы все в опасности! – продолжил Олег так, чтобы было слышно не только этому павлину, но и большей части зала. Но получилось немного визгливо и неубедительно. Это он чувствовал и сам, но в эти секунды голос ему был не подвластен.

– С чего вы решили?! – недоверчиво процедил метрдотель, все с той же брезгливой улыбкой, оглядываясь на зал и как бы ища там поддержки. – У нас все нормально.

Неожиданно прекратили работать вентиляторы. Их лопасти сделали последний медленный прощальный оборот и замерли, стихла музыка, а с кухни выглянул один из поваров и пощелкал выключателем.

На него вопросительно взглянул важный господин, что разговаривал с Олегом. Повар показал на лампочки и провел пальцем по горлу. Стало понятно – прекратилась подача электричества.

– Выйдете, сами поглядите, только скорей! – с тревогой и беспокойством вновь обратился к нему Олег, чувствуя перелом в его настроении и стремглав первым выскочил из здания.

Метрдотель, нехотя, соизволил потревожить себя, но нисколько не ускорился. Он вышагивал мерно и не спешно, пока не увидел движущуюся трещину. Она местами уже была более полуметра и движение ее краев ускорилось. Сейчас все ползло уже не на сантиметр два в секунду, а пожалуй, на все пять. Осознав опасность, метрдотель побледнел, спесь с него сразу слетела, и он стремглав бросился назад, но в Мацони не забежал, а крикнул с порога:

– Эвакуация!!! Скорей выходите. Даша, Витя! Нашим скажите! Бегом!

Официанты знали голос своего начальника, и не заставили себя уговаривать, но посетители, в основной массе, до сих пор оставались в неведении: кто же там кричит за дверью: или сумасшедший, за которого приняли Олега, или работник ресторана. Но увидев, что официанты кинулись к выходу, часть посетителей все же поднялась с мест и направилась к выходу, а часть продолжала сидеть, не чувствуя опасности. К сожалению, Лиза была во второй группе.