Ливень. Повесть

Продавец сидел, опершись на спинку барного стула, держа в руках электрогитару из Японии. Ловкие пальцы настраивали музыкальный инструмент, временами они останавливались, и глаза музыканта закрывались. Полминуты и соль-мажор отчетливо кристаллизовался в воздухе, гитара запела. После такой лаконичной настройки Марк стал внимательнее рассматривать мужчину. Плотный, в очках с тонкой чёрной оправой, в футболке с Дэвидом Гилмором, говорящей о музыкальном вкусе гитариста. Марк совсем не знал этого продавца. Пытаясь завязать разговор, наш удивленный герой начал расспрашивать, когда и где была сделана данная гитара, хотя сразу узнал страну изготовления. Точно сделанные отверстия в корпусе – эфы и отличная отделка грифа, и корпуса не оставили ему сомнений. Несколько мгновений, и гитара запела в руках продавца.

– Какой отличный звук! – Марк очень сильно удивился.

– Да, данный экземпляр очень одобрял и сам мастер из Японии, жаль он уже покинул наш бренный мир, и гитары аналогичные этой уже не выйдут из его рук.

– Простите, а как вас зовут? Я знаю всех здешних продавцов, а вас вижу впервые.

– Ах да, я новый продавец. Меня зовут Николай. Не так давно приехал из Нью-Йорка. После стольких лет я, наконец, поверил в нашу страну и решил осесть здесь.

– И теперь вы продавец?

– А почему нет? Долгие годы я был простым музыкантом. Только сейчас я понял, что хочу продавать гитары. Мне так нравится дарить людям возможность музицировать самим.

– А что вы только что сыграли? – Марк сильно заинтересовался.

– Ах, это? – Николай немного замялся, – мелодия моей молодости. Мы раньше играли с друзьями такое, когда уставали от безумной скорости рока.

– Я такого никогда не слышал. Сплетение чего-то испанского и блюза? – глаза Марка загорелись как у нашедшего клад человека.

– А вы попробуйте играть блюз на протяжении почти десяти лет, при этом намного ранее закончить школу по классической гитаре. – в его словах чувствовался вызов.

– Такая школа, наверное, самая правильная.

Они замолчали, Николай вновь начал играть. Марк просто внимал.

Наш герой, только начинавший вбирать в себя жизненную мудрость, познакомился с уже видавшим жизнь человеком, седым и немного дерзким. В нем еще не угас огонь любви и страсти к самому существованию, к ощущению свежего утреннего воздуха на зарождающемся рассвете, к ночи в свете луны, к людям, наконец. Именно поэтому он и оказался здесь, в месте, полном тонких звуков, ароматов высохшего дерева, металлических струн. Наш герой, приобретший так много знакомых, был удивлен жизненными взглядами своего собеседника.

– Николай, вы уже нашли коллектив для себя, или решили оставить данную затею?

Николай задумался, эта мысль почему-то не посещала его после переезда.

– А почему нет? Вы знае…

Остановив на полуслове продавца, он попросил его номер интера. Это новое средство видеосвязи, основанное на голографии. Выйдя на улицу Марк, был одухотворен музыкой Николая. Эти простые мелодии могли излечить раны и дать силы идти дальше, уже не останавливаясь никогда.

Марка больше не увлекал мир, его увлекали люди. Они были красивы и инфантильны. Музыка, игравшая в наушниках, пыталась вернуть его мысли в то место, где он услышал что-то подобное в первый раз.

Он вспомнил осень. Небо только излило весь запас дневных слез, а желтые листья в переливах серебра виднелись только на мокром асфальте. Марк шел на прогулку в парк, и ему оставалось пройти еще пару домов до заветного соснового бора. Ему всегда было больно смотреть на увядание лета. Старик в смешной кепке убирал пожухлые листья с дороги, ловко сметая их в кучу. Он улыбнулся, глядя на Марка, давая понять, что осень – это лишь этап. Иногда достаточно одного взгляда.

Воспоминания о том мудром старике надоумили Марка идти в тот же парк. Он хотел посмотреть, как зима изменила его, чтобы еще больше любить лето.

Глава 3. Встреча

Куда дальше двигался Марк, он и сам не знал, думал просто – вперед.

Парк уже был совсем недалеко. Вот уже виднелась линия, чётко ограничивающая хвойный лес и находящийся в сизом тумане заасфальтированный город. Только небольшая грунтовая тропинка вглубь давала понять, что это парк.

– Марк, – позвал его голос. Навстречу шёл крупный мужчина, уже довольно давно не бритый и заросший. Кожаная куртка и часы с металлическим ремешком сразу выдавали времена его молодости. Классические джинсы, а также чёрные матовые туфли явно не шли ему. Его звали Сергей, но для Марка он всегда останется Сирым. – О, это он! Это точно он, как я рад! – и обнял Марка так крепко, что затрещали кости.

– Сколько лет?! Лет шесть я не видел тебя, как ты уехал из нашего захолустья. Такого родного городишки – немного с грустью, сказал Сирый. – Как твоя жизнь, как ты сам? – насыщенная жизнь Марка была всегда ему интересна.

– Я… – потерянно произнес Марк. В такие периоды раздумий он редко мог понять, что происходит вокруг.

Сирый увидел странную реакцию друга. Улыбка и радость в глазах начали сходить с его лица. Понимая, что надо что-то сказать, Марк, наконец ответил:

– Привет! Сирый, я тебя совсем не узнал. Ты теперь похож на монаха, только лесного, – почти протараторив, сказал Марк.

Люди, да еще настолько знакомые, его увлекали меньше, чем остальной мир. Марк всегда признавал, что он не интересуется знакомым, честность лучший союзник в отношениях.

– Куда сейчас направляешься? Может, где присядем? – сказал Марк другу. Сирый кивком головы подтвердил его решение.

– Вон ресторанчик! Идем туда. – Сирый решил взять руководство на себя.

Они направились в ресторан с нелепым и зазывным названием «Страсть», который был неподалеку.

Официанты были худыми и слишком лестными, что вызывало лишь отвращение и нежелание приходить туда второй раз. В ресторане было очень много персонала, почти у каждого стола стоял один, а иногда и два официанта. Второй был явно сомелье. Людям свойственно становиться льстецами. Необходимость и жажда всегда имеют обратную сторону: для одних – унижение, для других – волю.

– Что будем? Как обычно? «Красненькое»?

– Давай рассказывай, а то жутко болит голова от тишины, – с некоторым унынием сказал Сирый.

– Житуха как житуха. А остальное как обычно, – словно выдавливая из себя, процедил Марк.

– Ну, это разве разговор? Давай подробности! – явно не понимая, в чем проблема, возмутился друг.

Обычные их разговоры вел всегда Марк. Сирый не понимал, что случилось с его другом.

Они сидели в ресторане под очень темной лампой, практически в углу большого зала. Отсутствующий толком свет заставил ощущать, а не видеть.

Сирый почувствовал запах озона, как после грозы. Ему показалось, что вокруг заискрился сам воздух. Внезапно его грудь начала сдавливать неведомая сила.

– Чёрт, возьми! – услышал он крик Марка.

И тут их накрыла волна кромешной тьмы, и они начали куда-то проваливаться.

Их потянуло в черную дыру, вокруг только темень и немного искр. Единственное чувство высоты давало хоть какое-то осязаемое ощущение.

– Что происходит?! – закричал Сирый.

Они падали около минуты, временами их сдавливало то сверху, то снизу, иногда скручивало, словно канат. Мысли отчаянно метались в голове Сирого, пытаясь выяснить причину такого злоключения. Руки судорожно хватались за пустоту, но вокруг не было ровным счетом ничего. Время тянулось маленькими густыми каплями вместо свойственного ему потока.

Наконец, они упали на небольшую поляну, окруженную лесом, точнее, сосновым бором. Запахи смолы и хвои заполнили их легкие. После огромного города, они смогли вобрать весь воздух в грудь. Воздух был немного влажный и удивительно чистый, недавно была гроза. Нотки чего-то соленого отдавались во ртах наших друзей, где-то поблизости явно было что-то морское.

– Вот бестия – опять! – со злостью воскликнул Марк.

«А главное мы вместе», – подумал он. Друзья нервничали, Сирый еще к тому же, не мог понять, что произошло. Он встал, обвел глазами всю поляну, соседний лес, потом отстраненно пошел в сторону шума морских волн и крика птиц.

Дойдя до края опушки, он увидел бескрайние просторы скорее океана, чем моря. Прозрачные воды и огромное количество рыб выдавали нетронутость здешних мест. Сирый никогда не видел столько диких животных сразу. Были и лесные звери, белки, лисы, были и птицы, много птиц. Это сильно действовало на человека, оседлого в «каменных» джунглях. Он сел на белый песок пляжа, ему стало наконец очень жарко. Организм очнулся после встряски и начал воспринимать окружающую среду. Здесь было и спокойно, и одиноко, Сирый подумал о Марке и с силой встал на ноги, решительно пошел обратно. У него было ощущение обмана, он не знал, кого винить в том, что он здесь оказался.