– Ты, наверное, считаешь меня легкомысленным, генерал? Завтра – битва, а мы тут празднуем,
песни распеваем…
Крафт вскинул бровь и, усмехнувшись в бороду, покачал головой.
– Легкомысленным? Это тебя-то? Я бы хотел, чтобы ты хоть немного побыл легкомысленным,
тебе полезно! Ты вообще ещё помнишь хоть что-нибудь, кроме того, как махать мечём?
Торниэн только снова улыбнулся и пожал плечами.
– Вот скажи: ты помнишь, как пахнет земляника? – генерал приблизился к нему и расплылся в
улыбке, по-детски счастливой и совсем неожиданной на его суровом лице.
– Если скажу, что помню, как ты проверишь? – не задумываясь, весело парировал Торниэн.
– Ишь ты, выкрутился! – снова усмехнулся генерал, – Ладно, вопрос попроще: ты помнишь, какого
цвета розы на Дворцовой Площади?
– Розы… – Торниэн взглянул на Айви и неожиданно смутился, – … Красные?..
– Малиново-красные! – возмущённо поправил генерал, и его разрумянившееся от вина и мяса
лицо запылало от удовольствия.
– Надо же… – с лёгкой ухмылкой пробормотал Торниэн, снова взглянув на Айви, наблюдающую
за ними искрящимися глазами и готовую вот-вот расхохотаться.
– Я так и думал! – Крафт покачал головой с видом доктора, оглашающего диагноз, – Вы тут
совсем одичали! – он снова наклонился к Торниэну и наставительным тоном добавил: – А что
касается песен: пусть поют! Особенно, когда идут в бой! Запомни: когда человек поёт, он перестаёт
бояться!
И вот, про тыкву спелую услышал сам Король,
Призвал «вояку» смелого, сказал ему: «Изволь!
Изволь надеть доспехи, меч на пояс пристегнуть.
Беру тебя на службу! Вместе с тыквой, не забудь!»
Теперь засажен тыквами весь королевский двор!
И враг обходит стороной те земли до сих пор.
Придворным всходы дружные приказано полить,
Чтоб грозным тем оружием всю армию снабдить!
Эх, богатый урожай
Вырос не для пирогов.
Эй, приятель, не зевай!
Закидаем им… вра-гов!
Потом были ещё песни: одни весёлые, другие спокойные и протяжные. Воины пели о далёких
землях, о боевых походах и о Золотом Городе: тогда их голоса звучали не громко, но глубоко и
торжественно.
– По традиции, в этот день в Серебряном Городе устраивают состязания лучников, – рассказывал
Айви Грэйккон, довольно и расслабленно привалившись спиной к стене и потягивая вино из чаши, –
Воины сражаются за право получить венец победителя из рук самого Короля. Думаю, и в этот раз
они не упустят такой возможности. Ну, точно, смотри, кажется, начинают! – он встрепенулся и,
напрягшись, подался вперёд.
Несколько воинов вышли из-за стола и неторопливо направились к стене с оружием. Другие,
сразу сообразив, к чему идёт дело, стали оборачиваться – и вскоре уже несколько десятков человек,
пристегнув колчаны и взяв в руки луки, двинулись к выходу. За ними, возбуждённо галдя, повалили
остальные. Послышался чей-то выкрик:
– В яблоко! Начинаем с пятнадцати шагов!
Глаза Грэйккона загорелись, а лицо опять словно помолодело.
– Ты пойдёшь, Торниэн? – он стал похож на жениха, боящегося опоздать на собственную свадьбу.
Владыка отрицательно мотнул головой.
– Как хочешь… Пошли, Айви, это будет интересно! – Грэйккон нетерпеливо схватил лук и пошёл
догонять толпу.