Византийские сны

Санкт-Петербург

Политика

Скоморохам нынче — счастье:
деньги, слава и почет!
Не коснутся их напасти
и беда их не возьмет.

Смело лезут на трибуну
и кричат, шипят, свистят —
как испорченные струны
или вражеский снаряд.

Зритель массовый доволен
(соучастие как лесть),
а на клоунские роли
кандидатов и не счесть!

Санкт-Петербург

Смоленская рапсодия

I. Тень

Под вечер зонтами ощерился город,

холодному ливню на дерзость его отвечая.

Неспешно налью себе чашку душистого чая

и стану смотреть с высоты на огни и заторы.

Ну что ж… Суетится народ, как безумное стадо,

планета в пространстве летит бесконечном.

Гляжу из окна и смеюсь: суеты мне не надо —

она засоряет собою понятие «вечность».

А мир понемногу (уж если взглянуть за изнанку)

теряет причины и следствия, смыслы и связи.

И я растворяюсь. Проснусь спозаранку,

а я — только тень, что витает над утренней грязью.

II.

Под вечер я выйду без всякой причины

в Лопатинский сад. Там горят фонари.

Пройду по аллее, попью капучино

у мокрой афиши с наклейкой «Paris».

На старом мосту поприветствую уток,

в их честь сочиню пару ласковых строк.

И в этом неспешном движении суток

увижу, как мне улыбается Бог.

III. Осень

Пришел октябрь и с кленов горемычных

стряхнул серебряные кружева,

и ветер, словно яростный опричник,

их разметал по улицам. Жива

та самая осенняя эпоха,

когда поэмы разливаются рекой,

и коль поэту пламенному плохо,

доволен он, и мчится за строкой.

И я доволен, пусть не плодовит я,

пусть муза где-то тешится с другим

и надо мной смеется ядовито,

пусть годы исчезают, словно дым…

Доволен я. В тиши и незаметно

я делал свое дело вопреки

судьбе-злодейке; жаждою монетной