Локальные центры сундучного производства Урала (XIX – I половина XX века)

Локальные центры сундучного производства Урала (XIX – I половина XX века)
Глеб Пудов

Урал с давних пор был одним из очагов русского сундучного промысла. В литературе, как правило, речь идет о мастерах Невьянска и Нижнего Тагила. Однако не только в этих заводских поселках делали сундуки и шкатулки. В настоящем издании рассмотрены локальные центры уральского сундучного дела. Приводится информация об организации промысла, количестве изготовленных сундуков и участии мастеров в выставках. Анализируются художественные и технические особенности изделий.

Локальные центры сундучного производства Урала (XIX – I половина XX века)

Глеб Пудов

Редактор Наталия Ивановна Ковалева

Рецензент Ирина Андреевна Колобкова

Рецензент Сергей Дмитриевич Оленев

Рецензент Алексей Валерьевич Чевардин

© Глеб Пудов, 2024

ISBN 978-5-0062-5707-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Фраза «уральский сундук» вызывает в памяти представление о крупных демидовских заводах – Невьянске и Нижнем Тагиле, где в XVIII – XX веках делали огромное количество сундуков и шкатулок. Сотни мастеровых обивали сундуки листами с «морозом» и трафаретными полосами, расписывали их яркими красками и украшали чеканкой. Многие «фабрики» успешно участвовали во всероссийских и региональных выставках, десятки невьянских и тагильских произведений находятся сегодня в музеях, в том числе самых крупных и известных: в Эрмитаже, в Русском музее, Музее декоративно-прикладного искусства, Российском этнографическом музее, МЗ «Горнозаводской Урал» (г. Нижний Тагил) и других.

Известный исследователь русского сундучного промысла Глеб Александрович Пудов в этой книге доказывает факт того, что сундуки и шкатулки делали на Урале не только в Невьянске и Нижнем Тагиле, но и во многих других местах – городах, селах, деревнях. Опираясь на архивные сведения и информацию из специальной литературы, Глеб Пудов описывает сундучные производства в Кунгурском уезде, а также в поселке Быньги и селе Петрокаменское, находящихся на Среднем Урале. В конце книги автор приводит подробный список мастеров с их краткими биографиями.

Книга Глеба Пудова расширяет и углубляет представление об истории уральского сундучного производства, показывает, каким сложным и многообразным было это художественное явление. Уверена, что книга будет полезна не только специалистам, но и широкой публике, интересующейся русским народным искусством.

Е. М. Рябова, директор МАУК «Центр культурно-исторического наследия» (г. Муром)

Введение

Одним из центров русского сундучного производства в XVIII – XX веках были заводы Среднего Урала – Невьянск и Нижний Тагил. Здесь делалось огромное количество сундучного «товара», который отправлялся на всероссийские и региональные ярмарки. Изделия невьянских и тагильских кустарей с успехом экспонировались на различных выставках. Естественно, что со временем по истории местного сундучного промысла сложилась специальная литература, которая сегодня насчитывает не менее сотни наименований. Это монографии, научные статьи, газетные публикации и проч. Тем не менее, сундуки и шкатулки делались не только здесь. Деятельность «сундучных королей» Среднего Урала полностью затмила другие очаги производства. Можно констатировать, что свои сундучники были в каждом более или менее крупном населенном пункте Урала. Но и среди них были центры, которые по масштабу производства выделялись среди других. К их числу относятся Кунгурский уезд, поселок Быньги и село Петрокаменское. Это наиболее заметные среди уральских региональных центров.

Следует определиться с тем, что именно в этой книге будет подразумеваться под понятием «региональный сундучный центр». Для него характерны следующие особенности: 1. Крепкая связь с «основным» центром («митрополией»), 2. Гораздо менее значительные по сравнению с ним объемы производства, 3. Преобладающая форма организации – мелкие семейные мастерские с незначительным числом наемных рабочих, 4. Редкое участие в выставках (чаще всего в местных), 5. Обслуживание почти исключительно местного рынка, 6. Большинство мастеров занимались промыслом лишь в свободное время от других занятий, как правило, земледелия.

Названные выше населенные пункты отвечают этим характеристикам[1 - Они справедливы по отношению и к другим региональным центрам, например, Ново-Ликеевскому (Ново-Ликеевская волость Нижегородской губернии). См.: Пудов Г. А. Сундучное производство Ново-Ликеевской волости Нижегородского уезда (II половина XIX – I четверть XX века). Материалы к истории// «Декоративное искусство и предметно-пространственная среда. Вестник РГХПУ им. С. Г. Строганова» / Российский государственный художественно-промышленный университет имени С. Г. Строганова. – РГХПУ, 2022. – №4. Часть 2. – С. 189 – 198.]. Следует отметить, что различие между крупными и локальными центрами носит не количественный, а качественный характер. Локальный центр – это не «маленький» крупный центр, а крупный центр – это не «выросший» локальный. Чтоб региональный очаг приобрел российское значение, должны в корне измениться исторические и экономические условия его существования.

Литература по истории местных центров сундучного производства крайне ограничена. Первые упоминания о кунгурском сундуке появились в 1887 году[2 - Красноперов Е. И. Кустарные промышленность Пермской губернии на Сибирско-Уральской научно-промышленной выставке в г. Екатеринбурге в 1887 году / Е. И. Красноперов. Вып. 3. — Пермь: тип. Губ. земской управы, 1889, С. 41 — 44.]. Земский статистик Егор Иванович Красноперов (вернее, один из его сотрудников, «господин Харитонов») привел информацию о мастерах, количестве изготовленных ими сундуков, типах и способах декорирования, а также о местах сбыта. В 1890 году некто П. Х-в также упоминал в газетной заметке о кунгурских сундуках и приводил цифровые показатели, характеризующие масштабы производства[3 - Х-в П. Промыслы Кунгурского уезда // Екатеринбургская неделя. – 1890. — №5. – С. 95. Возможно, это тот же «господин Харитонов».]. Подобная информация опубликована в земском издании 1915 года, посвященном кустарной промышленности Кунгурского уезда[4 - Очерк кустарных промыслов Кунгурского уезда, Пермской губернии / Оценочно-статиcтическое бюро Пермского губернского земства. — Пермь: электро-тип. губ. земства, 1915, С. 70.], и некоторых статистических изданиях начала XX века.

Научная литература по истории сундучного дела в селениях Троельжанской волости отсутствует[5 - В Уральском торгово-промышленном адрес-календаре существуют единичные упоминания о сундучных заведениях и в самом городе Кунгуре (например, И. С. Гурилева, А. Д. Гурилевой), см.: Уральский торгово-промышленный адрес-календарь…: Пермская, Уфимская, Оренбургская и Вятская губернии, 1905 г. – Пермь, 1904, С. 400.]. В книге В. А. Барадулина, посвященной народным росписям по дереву, существовавшим в Прикамье, лишь в одном абзаце упоминается о сундучной мастерской Д. И. Калинина[6 - Искусство Прикамья. Народная роспись по дереву. Каталог/ авт.-сост. В. А. Барадулин. – Пермь: Пермское книжное изд-во, 1987, С. 132.]. Но в издании речь идет исключительно о росписях, поэтому информация о сундучных мастерских имеет вспомогательное значение. В монографии Г. А. Пудова об уральских сундуках XVIII – XX вв.[7 - Пудов Г. А. Уральские сундуки XVIII—XX веков: История. Мастера. Произведения. – СПб.: Первый класс, 2016, С. 79.] также есть несколько абзацев о кунгурском сундучном деле. Однако цели и задачи книги касались общей характеристики уральского сундука, по этой причине история кунгурского «филиала» была рассмотрена вкратце.

Таким образом, информация о сундучном деле Кунгурского уезда второй половины XIX – начала XX века ограничивается лишь краткими сведениями в нескольких публикациях. При этом они касались исключительно организационной и технической сторон производства. Не было сделано выводов касательно роли кунгурского промысла в общей истории русского сундучного производства, не проанализирована выставочная деятельность кунгурцев, не рассмотрены конкретные произведения.

О сундучном производстве поселка Быньги существует несколько публикаций. Кроме постоянных упоминаний в земской и статистической литературе второй половины XIX – начала XX века[8 - Каталог Сибирско-Уральской научно-промышленной выставки 1887 г. Уральского общества любителей естествознания в г. Екатеринбурге. – Екатеринбург, 1887, С. 29; Красноперов Е. И. Кустарная промышленность Пермской губернии на Сибирско-Уральской научно-промышленной выставке в г. Екатеринбурге в 1887 году. Вып. 1: Уезды Екатеринбургский, Верхотурский, Красноуфимский и Пермский. – Пермь: Пермское губернское земство, 1888, С. 32; Мелкие промышленные заведения Пермской губернии/ Кустарное отделение Пермской губернской земской управы. – Пермь: электро-тип. Губ. земства, 1908, С. 175; Промыслы Екатеринбургского уезда Пермской губернии/ собр. и обраб. под ред. П. Н. Зверева; статистическое отделение Екатеринбургской земской управы. – Екатеринбург, 1889, С. 2; Уральский торгово-промышленный адрес-календарь на 1915 год. – Пермь, 1915, С. 442.], существует две публикации в периодической печати. В газете «Звезда» в 1959 году была напечатана статья В. Рыбина «Невьянские сундуки»[9 - Рыбин В. Невьянские сундуки // Звезда. – 1959. – №111 (1610). – С. 3.]. Несмотря на название, речь в ней идет почти исключительно про Быньговскую мебельную фабрику. Автор привел многочисленные факты из истории фабрики, рассказал о видах сундуков, технологии, условиях работы мастеров. Особо ценны опубликованные им фамилии конкретных сотрудников предприятия, делавших сундуки. И все же с выводом В. Рыбина о том, что изделия Быньговской мебельной фабрики «возродили былую славу невьянских сундуков»[10 - Там же. С. 3.] согласиться трудно.

В журнале «Веси» в 2018 году опубликована статья Л. Л. Растрепениной[11 - Растрепенина Л. Л. Сундучный промысел// Веси (спецвыпуск). – 2018. – №6 (144). – С. 68 – 69. Статья была повторена в других изданиях.]. В ней вкратце прослежена история сундучного промысла, описаны особенности технологии изготовления сундуков, названы основные имена. Опорой послужила известная книга, посвященная кустарным промыслам Екатеринбургского уезда, которая вышла в свет в 1889 году под редакцией земского статистика П. Н. Зверева. Особо значимы приведенные Л. Л. Растрепениной воспоминания непосредственных изготовителей сундуков. Несмотря на публицистический характер обеих названных работ, они имеют научную ценность. Но следует отметить, что в этих краеведческих статьях основное внимание уделено, скорее, организационным, экономическим и технологическим аспектам промысла, чем самим сундукам как произведениям народного искусства.

Другие публикации посвящены общей истории уральского сундучного промысла и в них содержится информация о производстве сундуков в Быньгах. Например, в монографии Г. А. Пудова «Очерк истории уральского сундучного промысла», вышедшей в свет в 2021 году, в одном из подразделов речь идет о Быньгах[12 - Пудов Г. А. Очерк истории уральского сундучного промысла. – [б.м.]: Издательские решения, 2021, С. 109 – 111.]. Опираясь на земскую и статистическую литературу XIX – начала XX века, автор проследил вехи истории сундучного промысла. Основное внимание было уделено анализу конкретных видов местных сундуков. Автор пришел к выводу «о значимости деятельности быньговских мастеров для культурной и экономической жизни Урала»[13 - Там же. С. 111.]. Опубликованная Г. А. Пудовым в 2022 году научная статья о быньговском сундучном производстве является значительно расширенным вариантом названного подраздела[14 - Пудов Г. А. Сундучный промысел села Быньги (Средний Урал, XVIII – первая половина XX века): материалы к истории // Искусство Евразии [Электронный журнал]. – 2022. – №1 (24). – С. 10—17.].

О сундучном деле села Петрокаменское существует статья того же автора, опубликованная в вестнике музея «Невьянская икона»[15 - Он же. Из истории сундучного промысла Петрокаменского завода (II половина XIX – середина XX века) // Вестник музея «Невьянская икона». Вып. V. – Екатеринбург, 2017, С. 96—112.]. В публикации прослежена история местного очага производства. Особую ценность имеют приводимые биографические сведения о сундучниках. Немалую роль сыграли сведения из Государственного архива Свердловской области.

С постреволюционным сундучным производством в селе Петрокаменское тесно связана артель «Пролетарий», которую организовали в 1928 году в селе Мокроусское. Об истории этой артели существует публикация Эльмиры Южаковой, помещенная в «Пригородной газете» (г. Нижний Тагил)[16 - Южакова Э. Промартель «Пролетарий» (historyntagil.ru/ural/5_3_164.htm).]. В работе представлен яркий рассказ о перипетиях истории артели: о сложностях существования в военное время, о производстве разных видов изделий (не только сундуков), о частностях взаимодействия с другими сундучными артелями округа. Эта содержательная статья расширяет представление о существовании уральских локальных центров после 1917 года.

Что касается литературы о других очагах производства, то главное значение здесь имеет «Уральский торгово-промышленный адрес-календарь». На его страницах есть многочисленные упоминания о сундучниках Екатеринбурга, Перми, Миасса, Соликамска, Оренбурга, Уфы, Бирска, Троицка, Орска и др. Названное издание может выступить самостоятельным источником по истории локальных центров уральского сундучного дела. Оно дает возможность не только проследить географию распространения промысла и выделить основные имена, но и определить вехи истории конкретных мастерских.

Таким образом, важно отметить, что, несмотря на существование литературы по истории региональных сундучных центров, она крайне разрозненна. Не сделано выводов об их роли в общей истории уральского сундучного дела, не рассмотрены многие региональные центры, не проанализированы художественные произведения.

Цель настоящей публикации – общая характеристика локальных центров сундучного производства Урала, а также определение его значения для общей истории русского сундучного промысла. В круг задач входят: введение в научный оборот новых сведений и анализ конкретных произведений.

Важную роль в ходе исследования сыграли комплексный и компаративный методы. Первый позволил проанализировать уральский сундучный промысел в соответствии с методиками, принятыми в краеведении и статистике. На основе второго удалось выявить художественные и конструктивные особенности кунгурских сундуков на фоне среднеуральских, а также констатировать зависимость их художественного стиля от изделий заводских кустарей.

Опорой настоящего исследования стала информация Архива Кунгурского муниципального округа, Государственного архива Свердловской области (г. Екатеринбург) и Российского государственного исторического архива (г. Санкт-Петербург).

Сундуки и шкатулки, изготовленные в локальных центрах Урала, хранятся во многих российских музеях, например, в Свердловском областном краеведческом музее (г. Екатеринбург), Невьянском государственном историко-архитектурном музее, МЗ «Горнозаводской Урал» (г. Нижний Тагил), Оренбургском губернаторском историко-краеведческом музее. Многие до сих пор используются по прямому назначению.

Следует отметить, что монография отражает лишь определенный этап исследования и не претендует на окончательные выводы. Возможно, в дальнейшем, при обнаружении большего количества произведений, некоторые положения будут скорректированы.

Глава I. Очерк истории сундучного промысла Кунгурского уезда

Ко второй половине XIX столетия Урал стал одним из главных центров русского сундучного производства. Местные мастера успешно участвовали в выставках, активно продавали продукцию на многочисленных ярмарках (наиболее крупные – Нижегородская и Ирбитская). Тысячи уральских изделий расходились по всему миру. Деятели Пермского земства называли сундучный промысел «украшением нашего края».

Очевидно, что промысел не мог долгое время оставаться в границах заводских поселков – Невьянск и Нижний Тагил источали мощные культурные импульсы. Под их влиянием зародились сундучные производства в других местах, например, в Тюмени, Семипалатинске, Ирбите. Деревни Кунгурского уезда также стали одним из «филиалов» заводского сундучного дела. Они были своего рода частицей огромной мозаики под названием «уральский сундучный промысел». Однако до сих пор история кунгурского сундучного дела находилась в тени промысла Невьянска и Нижнего Тагила[17 - Между тем, уже в 1790 году в Кунгуре при перечислении городских ремесел упоминаются столяры, плотники, кузнецы и коробейники – профессии, связанные с сундучным делом (АКМО, ф. 580, оп.1, д.19, л. 140об).]. Актуальность исследования очевидна в контексте возрастающего интереса к народному искусству, который наблюдается в настоящее время.

Наиболее заметное развитие сундучный промысел получил в Троельжанской волости Кунгурского уезда. Он зародился в середине XIX века, технология была заимствована у невьянских и тагильских сундучников. Основателем промысла считается крестьянин деревни Синицино Давид Калинин. Причины появления промысла были исключительно экономические: «Спрос на сундуки в то время был большой и плата дорога, почему Калинин и занялся приготовлением их»[18 - Красноперов Е. И. Кустарные промышленность Пермской губернии на Сибирско-Уральской научно-промышленной выставке в г. Екатеринбурге в 1887 году / Е. И. Красноперов. Вып. 3. — Пермь: тип. Губ. земской управы, 1889, С. 41.]. Сложились благоприятные условия для появления промысла: наличие спроса, материалов и ремесленных традиций. Деревня Синицыно стала основным местом производства сундуков.

Она известна с 1782 года. Судя по справочной литературе начала XX века, деревня не была крупной: в «Списке населенных мест Пермской губернии» за 1909 год указывалось, что в деревне Синицыно 24 двора, 53 жителя мужского пола и 68 – женского[19 - Список населенных мест Пермской губернии. Кунгурский уезд/ Издание Пермского губернского земства. – Пермь: эл.-тип. губ. земства, 1909, С. 81. Сведения о других населенных пунктах, где делали сундуки: с. Троельга – 92 двора (190 мужчин и 209 женщин; наличие земской школы, церкви, библиотеки, фельдшерского пункта), д. Заборская – 46 дворов (98 мужчин и 107 женщин) (Там же. С. 80).]. В настоящее время ее не существует.

Местные мастера во второй половине XIX века делали сундуки трех размеров, длиной от 70 до 110 см. Ящики покупались чаще в Бымовском заводе (Осинский уезд) и деревне Романовка (Старо-Бершетская волость Пермского уезда). Другие необходимые материалы мастера покупали в Кунгуре и Перми, а «железо где попало, лишь бы подешевле»[20 - Красноперов Е. И. Указ. соч., С. 42.]. Большинство мастеров замки приобретали в Кунгуре, только Д. И. Калинин делал самостоятельно. Известно, что для наиболее дорогостоящих сундуков, которые изготавливались по заказу («уборных»), жесть отдавали чеканить в Нижний Тагил и Невьянск. В мастерской Д. И. Калинина чеканкой занималась сестра хозяина, а «мороз» делал он сам. Пока не ухудшилось зрение, он также печатал рисунки разного рода.

Известно, что в 1886 году в Троельжанской волости работали четыре сундучника (в свободное от полевых работ время), делали 200 сундуков в год по цене 1 рубль 50 копеек за штуку. Общая стоимость товара равнялась 300 рублей, чистый доход – 75 рублей. Сбыт осуществлялся в Кунгуре и в Орде (Осинский уезд)[21 - АКМО, ф. 588, оп.1, д.38, л. 420об.]. На 1894 год известны 8 сундучников, которые изготавливали приблизительно 270 сундуков (по 2 рубля каждый), на сумму 540 рублей. Места сбыта не изменилсь[22 - АКМО, ф. 588, оп.1, д.121, л. 66об – 67.].

Делались следующие виды сундуков: расписные, обитые железными полосами и «уборные», т.е. обитые «мороженым» железом, с отпечатанными на нем рисунками. В росписи преобладала холодная гамма синих, голубых и зеленых тонов, дополненная желтым[23 - Искусство Прикамья. Народная роспись по дереву. Каталог/ авт.-сост. В. А. Барадулин. – Пермь: Пермское книжное изд-во, 1987, С. 132.]. Эти цвета характерны для кунгурской росписи, которую В. А. Барадулин выделил в самостоятельную разновидность прикамских росписей[24 - Там же. С. 33.].

По другой информации, всего производилось около полторы тысячи сундуков в год, они сбывались на сельских ярмарках Осинского, Кунгурского и Пермского уездов[25 - Х-в П. Промыслы Кунгурского уезда // Екатеринбургская неделя. – 1890. — №5. – С. 95. В Кунгурском уезде, судя по каталогам выставок, делались также шкатулки, но об их внешнем виде почти ничего неизвестно.]. На две ярмарки приезжали все кустари: Никольскую в Осе и ярмарку «на девятую пятницу» в Кунгуре. Остальные же – Благовещенскую и Введенскую в селе Ординском, Никольскую в селе Ильинском, Алексеевскую в селе Еловом (сёла Осинского уезда) и Мининскую в Кунгуре – посещал только Калинин, иногда он ездил и в Пермь. До строительства железной дороги, соединившей Предуралье и Зауралье, синицынские сундучники не имели конкурентов и торговали свободно. Однако позднее появились невьянцы и значительно понизили цены на сундуки.

В 1900 году в «Материалах к оценке земель Пермской губернии» указывалось: «В данном промысле кроме столярного искусства требуется некоторый навык в слесарных поделках (некоторые кустари выделывают, наприм., собственноручно личины для сундуков), а также в уменье окрашивать сундуки в требуемые потребителями цвета. Материалы кроме дерева, железо, жесть, замки, скобы и проч. приобретаются в Кунгуре и по сельским ярмаркам. Промысел в последние годы за недостатком спроса падает. Чистая выручка от промысла незначительная»[26 - Материалы к оценке земель Пермской губернии. Т. II. Кунгурский уезд. – Пермь: тип. губ. земской управы, 1900, С. 73.].

В 1904 году в сундучном деле Троельжанской волости было занято 6 кустарей, которые делали сундуков на 770 рублей в год[27 - АКМО, ф. 588, оп.1, д.215, л. 33.]. Следует упомянуть о Кустарной выставке при сельско-хозяйственном складе, которая была организована в 1908 году по ходатайству кустарей Рождественской волости. На ней была представлена мебель. Несмотря на то, что сундуков не было, было предложено на следующую выставку пригласить сундучников, т.к. было известно о существовании этого промысла[28 - АКМО, ф. 588, оп.1, д.241, л. 302—310.].

Несмотря на то, что промысел находился в поле зрения земства, помощь со стороны последнего была недостаточна[29 - АКМО, ф. 588, оп.1, д.215, л.33об.]. В 1904 году указывалось на плохую техническую оснащенность местной кустарной промышленности. Уездное земство ходатайствовало перед губернским о приглашении специалиста с образованием технологического института (и в помощь ему – несколько инструкторов), об организации центрального склада кустарных изделий в Перми, устройстве учебных мастерских и помощи кустарям при покупке материалов и сбыте изделий[30 - АКМО, ф. 588, оп.1, д.215, л. 33об.].

На 1915 год в сундучном промысле Троельжанской волости существовало уже 12 заведений. Сложилась следующая ситуация: подавляющее число работников – мужчины от 21 до 45 лет, работали как члены семьи, так и наемные мастера (формы найма преобладали сдельные и помесячные), максимальная продолжительность рабочего времени – 120 дней в год. Для всех хозяев заведений сундучный промысел был подсобным занятием. Продукция сбывалась как «на вольную продажу», так и скупщикам, материалы использовались свои. Троельжанская волость в это время была главным и единственным центром сундучного промысла в Кунгурском уезде[31 - Очерк кустарных промыслов Кунгурского уезда, Пермской губернии / Оценочно-статиcтическое бюро Пермского губернского земства. — Пермь: электро-тип. губ. земства, 1915, С. 70.].

Таким образом, история промысла в Кунгурском уезде в XIX – начале XX века знала периоды расцвета и упадка. Его положение напрямую зависело от социально-экономической ситуации в регионе и, вероятно, не в последнюю очередь – от положения в «митрополии» (Невьянск и Нижний Тагил). Промысел развивался крайне медленно, в источниках называются одни и те люди.

Кунгурские мастерские – небольшие семейные предприятия с ограниченным числом наемных рабочих. Е. И. Красноперов указывал: «В этом производстве по временам участвует вся семья кустаря, особенно перед какой-нибудь ярмаркой при окраске сундуков»[32 - Красноперов Е. И. Указ. соч., С. 42.] Изготовление сундуков было лишь дополнительным занятием в свободное от полевых работ время. Ни по объемам производства, ни по активности выставочной и ярмарочной деятельности кунгурские мастерские не могут сравниться с невьянскими и нижнетагильскими «фабриками». В этом отношении кунгурский сундучный промысел обнаруживает сходство с соседним вятским.