История русского сундучного промысла (XIX – XX вв.). Материалы и исследования

История русского сундучного промысла (XIX – XX вв.). Материалы и исследования
Глеб Пудов

В книге собраны научные статьи, посвященные вопросам и проблемам истории русского сундучного производства XIX – XX веков. Они были написаны в 2018 – 2022 годах. Некоторые работы опубликованы в различных журналах. Для настоящего издания все статьи приведены в соответствие с современным уровнем знаний о сундучном промысле.This book is comprised of articles concerning the issues and problems of Russian chest craft history in the 19th – 20th centuries. They were written in 2018 – 2022.

История русского сундучного промысла (XIX – XX вв.)

Материалы и исследования

Глеб Пудов

Редактор Наталия Ивановна Ковалева

Рецензент Ирина Андреевна Колобкова

Рецензент Алексей Валерьевич Чевардин

Рецензент Сергей Дмитриевич Оленев

© Глеб Пудов, 2024

ISBN 978-5-0064-7388-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

В настоящем издании собрано пятнадцать научных статей, посвященных тем или иным вопросам истории русского сундучного производства XIX – XX веков: о сундуках в повседневной жизни Русской Православной Церкви, о технической оснащенности муромских мастерских, о современном бытовании сундуков в Нижегородской области и проч. Подобное разнообразие тем и сюжетов свидетельствует о богатстве истории русского сундука и, как следствие, возможности рассматривать его не только как предмет быта, но и как произведение народного искусства.

Сборник имеет два раздела: в первом – статьи по общим вопросам истории сундучного производства, во втором – работы, касающиеся его некоторых аспектов. Второй раздел скомпонован по отдельным центрам (уральский, сибирский, нижегородский, центрально-черноземный). В качестве приложения представлена работа о двух сундуках второй половины XVIII века из частного собрания – один имеет, вероятно, российское происхождение, второй изготовлен в Германии.

Статьи написаны в 2018 – 2022 годах. Некоторые из них опубликованы в научных журналах. Все работы исправлены и дополнены в соответствии с современными исследованиями по истории русского сундучного промысла.

I. Статьи по общим проблемам истории сундучного производства

Сундучные изделия в повседневной жизни Русской Православной Церкви (XV – XX вв.)

Сундук (и шире – сундучные изделия) со времен раннего Средневековья играли важную роль в истории прикладного искусства России. Эти вещи использовались для хранения ценных вещей, документов, съестных припасов. Немалое значение сундук имел в свадебном обряде. Как правило, сундучные изделия рассматривались в контексте светской культуры. Учитывая определяющую роль Православной Церкви в культурной жизни России, можно предположить, что сундучные изделия присутствовали и в этой сфере человеческой жизнедеятельности.

Эта тема почти не получила освещения в литературе. В отечественной историографии встречаются лишь упоминания некоторых фактов, связанных с темой, которая заявлена в названии настоящей статьи. Например, Н. Н. Гончарова писала о том, что среди сундучных изделий существовали виды, предназначенные под конкретные церковные предметы. Их использовали в качестве футляров: ларец для митры (митряница), футляр для церковных ценностей. В таком случае вещи делали с учетом размеров и формы содержимого, они обтягивались кожей или сукном, укреплялись металлическими полосами[1 - Гончарова Н. Н. Русские расписные сундуки XVII – XVIII веков в собрании Исторического музея. М.: Исторический музей, 2018. (Золотой фонд Исторического музея). С. 18.]. Возможно, как церковный предмет использовался и сундук-денежник, предназначенный для сбора денег и имеющий для этой цели отверстие в крышке[2 - Там же. С. 21.]. Необходимо назвать статью того же исследователя о влиянии православной культуры на содержание сюжетной росписи сундуков[3 - Гончарова Н. Н. Влияние православной культуры на содержание сюжетной росписи сундуков XVII—XVIII// Народное искусство. Русская традиционная культура и православие. XVIII—XXI вв. Традиции и современность/ Автор-составитель, научный редактор М. А. Некрасова. М., 2013. С. 486 – 501.]. Н. Н. Гончарова отметила, что «влияние православной культуры сказывается практически на всех живописных сюжетах»[4 - Там же. С. 488.], кроме того, авторами росписей чаще всего были иконописцы. И все же, как следует из названия, публикация посвящена исключительно росписи, т.е. она касается лишь одного из многочисленных аспектов обширной темы о бытовании сундучных изделий в храмах и монастырях. В настоящей статье речь идет о других ее гранях.

В качестве источников в данном случае могут выступать произведения живописи и графики. На иконе «Христос Вседержитель на престоле, в 28 клеймах» Семена Спиридонова Холмогорца[5 - ГРМ, инв. № ДРЖ-2772.], происходящей из Ярославля и датирующейся приблизительно 1682 годом, изображен большой сундук. Он имеет прямые стенки и покатую крышку, обит жестяными листами с живописным орнаментом, состоящим из растительных мотивов. Лицевая сторона и крышка разбиты на две равные части, боковые стенки – на четыре. Это изображение свидетельствует о том, что уже в XVII веке бытовали сундуки того типа, который получит широкое распространение в России значительно позднее.

В многочисленных иконах, представляющих святого Пантелеймона, изображается ларчик, который целитель держит в руках. Необходимо указать не на эту особенность иконографии, а на разнообразие ларцов. Они могут быть большими и маленькими, с плоской крышкой и двускатной, расписными и резными, с ножками и без них. Это – доказательство популярности этого вида сундучных изделий.

Таким образом, художественные произведения не только свидетельствуют о широком распространении сундучных изделий в церковном быту, но и характеризуют конкретные их виды с точки зрения конструкции и художественных особенностей.

Важно отметить, что ни в одной публикации сундуки не рассматривались как принадлежность церковного быта, как важная часть хозяйственной жизни церквей и монастырей. А живописные полотна и графика ранее вообще не анализировались как важный источник по истории сундучного дела.

Цель настоящей статьи – определение значения сундучных изделий в контексте церковной истории. В круг задач входит введение в научный оборот новой информации и анализ конкретных художественных произведений. Следует подчеркнуть, что рамки научной статьи позволяют лишь наметить основные моменты и предложить пути дальнейших исследований.

* * *

Среди имущества Кирилло-Белозерского монастыря в первой половине XVII столетия указаны «коробья новгороцкая окована железом» (для хранения книг), «коробья малая» и «другая коробка» (в них находились складни)[6 - Описи строений и имущества Кирилло-Белозерского монастыря 1615 и 1635 гг.: Тексты и исследования/ сост. Н. В. Башнин, З.В, Дмитриева. Отв. ред. М. Н. Шаромазов. М., СПб.: Альянс-Архео, 2021. С. 299, 313.]. В XVIII веке названы «подзголовок дубовый, окован вокруг местами железом, с внутряным попорченым об одном ключе замком, з боков две скобки на пробоях. В вышину при петлях шесть вершков бес четверти, длиною одиннатцать вершков невступно, шириною семь вершков с половиною» (далее по описи еще три подобных изделия), «погребец дубовой четвероугольной порожжей без скляниц, окован по углом и местами железом, с внутряным замком попорченым, наверху скобка железная, внутре обито сукном синим, о девяти местах. В вышину оной погребец и с крышкой шесть вершков, длиною семь вершков с половиною, шириною семь вершков» (далее названы еще три изделия, причем два «под нерпой», один – сосновый), «аптечка, окована вокруг местами железом» и «сундук большой сосновый, оббит снаружи нерпой, окован железом, без замка. Оной сундук длиною два аршина, шириною пятнатцать вершков с половиною, вышиною пятнатцать вершков. В нем бумажных печатных Кирилла Белозерского чюдотворца болших листов тритцать восемь»[7 - Описание Кирилло-Белозерского монастыря 1771—1773 гг. В 3 томах. Т. 3. Имущество/ Государственный архив Вологодской области [и др.]; сост. и отв. ред. И. В. Пугач. Вологда: Древности Севера, 2020. С. 127 – 129, 174 – 175.].

В настоящее время в Кирилло-Белозерском музее-заповеднике хранятся сундучные изделия, поступившие из монастыря и окрестных церквей. Особого внимания заслуживает подголовник, ранее находившийся в Бороивановской Петропавловской церкви[8 - Инв. № Д-118. Размеры: 27,5?60,0?54,5.]. Он обит сплошными железными полосами и ажурными накладками. На одной из них сохранилась дата – 1771 год. Памятнику свойственны высокий художественный уровень и качество исполнения. Надо отметить, что датированные предметы встречаются крайне редко среди русских сундучных изделий.

В описи Соловецкого монастыря (1514) упомянуты несколько коробей, в которых хранили иконы, книги, кресты, ткани, деньги и посуду, ларец для хранения икон и книг, а также коробья и ларчик с красками и иконными образцами[9 - Описи Соловецкого монастыря XVI века/ сост. З.В, Дмитриева, Е. В. Крушельницкая, М. И. Мильчик; отв. ред. М. И. Мильчик. СПб.: Дмитрий Буланин, 2003. С. 35 – 38.].

Подтверждение этих сведений встречается в других источниках. В Псковской летописи (1455) указано: «И все священство, написавъ грамоту из Намакануна и в ларь положиша», «многи держатъ книгы, похоронившее в ларехъ»[10 - Гончарова Н. Н. Русские сундучные изделия XVII – XVIII вв. в коллекции Государственного Исторического музея// Вестник РГГУ. Серия «Философия. Социология. Искусствоведение». 2012. №11 (91). С. 261.]. В переписной книге имущества Печерского монастыря (1639) упомянут «ларец с иконными красками»[11 - Там же. С. 261.]. На миниатюре в лицевом Синодике Афанасия Холмогорского (1689 – 1690 гг.) изображены три сундука красного, зеленого и желтого цвета, обитые железными полосами. В открытом красном сундуке видны мешочки[12 - Там же. С. 261.]. Известно, что в личном пользовании этого церковного деятеля находилось множество сундуков (например, «подголовокъ под красною кожею окованъ резным луженым железом а в нем в мешке денег сто рублевъ га его архиерейскою печатию и ерлык его архиерейскою руки написано напогребение»[13 - Там же. С. 262.]). Примечательно, что история с сундуками Афанасия Холмогорского нашла неожиданное продолжение. Во вкладной книге Далматовского Успенского монастыря (1673) речь идет о двух сундуках («большой сундук и окован», «другой сундук небольшой»), подаренных Афанасием Холмогорским представителям этого монастыря, которые приезжали в Холмогоры[14 - Вкладные книги Далматовского Успенского монастыря (последняя четверть XVII – начало XVIII в.). / Сб. документов. Сост. И. Л. Манькова. Свердловск, 1992. С. 161.]. Среди мастеров, делавших сундуки для церковных иерархов, упоминаются жители Холмогор: в 1705 году для Архиерейского дома «холмогорец Нижнего Посаду житель Яков Сапухин делал преосвященному архиепископу в верху шкатулку дубовую мерою в аршин оковывал Леонтей Симанов»[15 - Цит. по: Кольцова Т. М. Искусство Холмогор XVI—XVIII веков. М.: Северный паломник, 2009. С. 258.].

Сундучные изделия нередко были вкладами в монастыри. Например, ларь из Далматовского монастыря, который был «принят» от «Туринской слободы у Мелентия Чиркова по родителях»[16 - Вкладные книги Далматовского Успенского монастыря… С. 110.]. Необходимо также упомянуть и сундук из коллекции Владимиро-Суздальского музея-заповедника[17 - Инв. № В-1073.]. Это большой прямоугольный предмет на четырех низких круглых ножках с плоской крышкой, «заплывающей» на боковые стороны. Сундук окован толстыми железными полосами, на боковых стенках – кованые ручки. В 1682 году он поступил в качестве вклада в Рождественский собор города Владимира. Об этом свидетельствует надпись, расположенная на передней стенке: «Лета… 7190 году месяца августа в 4 день приложил сей сундук стольник Дмитрий Никитич Наумов на церковную утверь в Рождествено монастырь»[18 - Семенкова Л. Л. Сундуки в собрании ВСМЗ// Материалы исследований: сборник/ Государственный Владимиро-Суздальский историко-архитектурный и художественный музей-заповедник. Научно-практическая конференция, 22 – 23 декабря 2008 г. Вып. 15. Владимир, 2009. С. 128.]. Таким образом, надпись, выполненная углубленной резьбой (буквы – красного и черного цвета), содержит сведения о времени изготовления, месте бытования, бывшем владельце, а также некоторые факты истории сундука.

Важно отметить, что некоторые сундучные изделия служили не только для хранения каких-либо вещей, но и непосредственно участвовали в обрядовых действиях. Например, в XVI веке в Иосифо-Волокамском монастыре мощи хранили в ларчике, который выносил игумен «собором в Великий пяток с Страстьми»[19 - Три описи Иосифо-Волоколамского монастыря XVI века/ подгот. текстов и публ. Т. И. Шабловой. СПб.: Реноме, 2014. С. 57.]. Также упоминается ларчик, в котором хранилась панагия[20 - Там же. С. 93.]. При этом для подобных целей могли использоваться иностранные предметы, например, «коробочка китайская, круглая черная деревянная», оправленная позолоченным серебром, в которой находилась часть от мощей святого апостола, первомученика, архидьякона Стефан[21 - Описи имущества Софийского собора 1833 г. Публикация Э. А. Гордиенко и Г. К. Маркиной// Новгородский исторический сборник. 2003. №9 (19). С. 595.]. В Спасо-Хутынском монастыре находился сундук, в котором хранили ризы преподобного Варлаама. Приведем описание этого предмета: «сундучок, оболочен кожею, а на верхней доске писан образ Преподобного Варлаама Чюдотворца; на верху покров атлас ветх горазно, по краям опушен был камкою черевчатою, полинял; на покрове крест атласный багров ветх»[22 - Макарий (Миролюбов). Опись Новгородского Спасо-Хутынского монастыря, 1642 года. СПб., 1856. С. 104.].

Среди сундучных изделий именно церковного назначения следует назвать денежники и митряницы. Граненый корпус первых покрывался кожей и обивался железными полосами. Сверху располагалась металлическая ручка. На крышке – прорезь для сбора денег и петля для удобства открывания. Внутри делался специальный ящик. Деньги сразу попадали в специальное отделение – открывать сундук не было необходимости. Примером сундука-денежника является предмет из коллекции Государственного Исторического музея (датируется XVIII веком)[23 - Инв. № Д-IV-1560. Высота – 45 см., диаметр – 53 см.]. Другой тип церковных изделий, митряницы, имели деревянный цилиндрический корпус и откидную выпуклую крышку. Поверхности покрывались кожей и обивались просечными металлическими полосами. На крышке – железная кованая ручка; пластина, защищающая отверстие для ключа, – тоже металлическая. Некоторые экземпляры имели не просечные, а сплошные железные полосы, и петля напоминала петли определенного типа русских сундуков, происхождение которых в настоящее время точно не установлено. Образцы митряниц – изделия из коллекции Соловецкого музея-заповедника и Государственного Исторического музея[24 - Инв. № СГИАПМЗ КП 18; ГИМ МЖ 7033, ГИМ МЖ 2021.].

Отдельного упоминания заслуживают сундуки, изготовленные из икон. Известные автору образцы датируются 20—30 годами XX века. В частном музее невьянской иконы Е. В. Ройзмана (г. Екатеринбург) находится небольшой сундук. Он имеет прямые стенки, скрепленные в «ласточкин хвост», и покатую крышку, которая соединяется со стенками с помощью шарниров. Внутри, слева – приголовок[25 - Приголовок – ящичек для женских рукоделий.]. Стенки состоят из распиленных частей икон. Следует также назвать сундук из Корткеросского районного музея, который был передан в Национальный музей республики Коми. Сундук сколочен из толстых досок и обит широкими коваными полосами. Он сделан из большой иконы «Казанской Божьей матери». Возможно, ранее она находилась в церкви села Корткерос, закрытой в 1932 – 1936 годах. Появление подобных изделий объясняется историческими условиями, это – печальное свидетельство эпохи.

Таким образом, касательно сундучных изделий в русских церквях и монастырях необходимо констатировать следующее. Они располагались, как правило, в хозяйственных помещениях и ризницах. Чем богаче был монастырь, тем больше в нем было сундучных изделий (для сравнения – переписные книги вологодских монастырей XVI – XVIII веков[26 - Переписные книги вологодских монастырей XVI – XVIII вв.: исследование и тексты/ Государственный исторический музей [и др.].: отв. ред. М. С. Черкасова. Вологда: Древности Севера, 2011. С. 34 – 107; 246, 250, 343.]). При этом в качестве их владельцев выступали как простые монахи, так и представители высшей церковной иерархии[27 - Писарев Н. Домашний быт русских Патриархов. Казань: типо-лит. Императорского университета, 1904. С. 103 – 104.], что свидетельствует о максимально широком распространении. Виды изделий были весьма разнообразны: сундуки, коренники, митряницы, подголовки, погребцы, коробьи, ларцы, шкатулки, скрыни и т. д. Они были покрыты шкурами нерп и обиты железными полосами. Изготавливались, как правило, из дуба или сосны. Вероятнее всего, это изделия мастеров Русского Севера, хотя часто упоминаются «коробьи новгороцкие». В сундуках хранились самые разнообразные вещи: книги, кресты, деньги, складни, иконы, краски, лекарства, грамоты, часы, серьги, кружево, одежда и проч. Иногда использовались шкатулки иностранного происхождения. Некоторые сундучные изделия участвовали в религиозных обрядах.

Дальнейшее привлечение документов, связанных с хозяйством монастырей, а также изучение конкретных художественных памятников, позволит расширить представление о роли сундучных изделий в церковной жизни.

Традиции и современность. Православный научный журнал (в печати).

Русский сундук XVIII – первой половины XX века. Опыт классификации

История русского сундука насчитывает не одну сотню лет. С течением времени сложились не только отдельные виды сундучных изделий (баулы, скрыни, шкатулки, подголовники, книжники и проч.), но и местные особенности различных центров. Более или менее отчетливо последние просматриваются с XVIII века. Постепенно сформировалось несколько крупных очагов сундучного производства, которые оказывали воздействие на региональные центры. Крупнейшими можно назвать Холмогоры и Великий Устюг, Невьянск и Нижний Тагил, город Макарьев (Нижегородская губерния) и Вятский уезд. Сибирский очаг с центром в Тюмени оформился под явным влиянием уральского чуть позднее (с середины XIX века). Вокруг «митрополий» развивались локальные центры, например, ирбитский и кунгурский по отношению к среднеуральскому.

Стремительное развитие сундучного производства, взаимное воздействие центров друг на друга как с художественной, так и с технической стороны, вызвало необходимость упорядочения представлений об этих процессах в виде схемы. Ранее этого не делалось.

В настоящей статье отражена в виде схемы история русского сундука XVIII – первой половины XX века (табл.1). К ней прилагается экспликация. Хронологические рамки исследования объясняются тем, что история отечественного сундучного промысла в названный период четче прослеживается по документам. Кроме того, подавляющее количество сохранившихся памятников относится именно к этому времени. Важное значение имел компаративный метод исследования, позволивший точнее определить особенности сундучных изделий разных центров.

Следует отметить, что предлагаемая схема – как многие таблицы и схемы – условна и отражает лишь определенный этап изучения истории русского сундучного промысла, поэтому в дальнейшем возможны уточнения и дополнения.

* * *

К XVIII столетию Холмогоры и Великий Устюг, представлявшие единый центр, вышли на лидирующие позиции в сундучном производстве России. Здесь делалась масса разнообразных изделий: ларцы-теремки, скрыни, шкатулки, погребцы и т. д. Деревянная основа укреплялась просечными или сплошными железными полосами, под которые подкладывались кусочки разноцветной слюды. В этом виде орнаментации московские исследователи А. А. Гилодо и Т. А. Лобанева выделили шесть типов[28 - Гилодо А. А., Лобанева Т. А. Русские сундучные изделия с кованой железной отделкой XVII—XVIII в.// Памятники культуры. Новые открытия. Письменность. Искусство. Археология: ежегодник, 1989/ АН СССР. Науч. совет по истории мировой культуры. М., 1990. С. 350 – 365.]. В середине XIX века распространение получил «мороз» по жести, который, возможно, был результатом заимствования. Устюжские шкатулки, декорированные жестяными листами с «морозом», расходились по России и за границу. В конце XIX – начале XX века стали известны т.н. «шемогодские» сундуки. Их деревянные части расписывались в деревнях неподалеку от Великого Устюга, привозились в город и скреплялись тонкими железными полосами[29 - Иванова Ю. Б. Кистевые росписи сундуков Великого Устюга// Научные чтения памяти В. М. Василенко/ВМДПиНИ. М., 1997. Вып. 1. С. 116 – 122.].

В тот же период в Вологодской губернии распространились иные виды сундучных росписей: «под резинку»[30 - Пудов Г. А., Оленев С. Д. О сундуках с росписью «под гребенку». Вологодская губерния, II половина XIX – начало XX века// Петербургские искусствоведческие тетради. 2018. №49. С. 91—100.], «с часами», «грязовецкая»[31 - Некоторые были характерны не только для сундуков, но и других видов крестьянских изделий.]. Все они показаны в таблице как подвиды северного типа сундуков. Роспись производилась прямо по деревянной основе, иногда использовались гребенки или салфетки. Отдельного упоминания заслуживают сундуки второй половины XIX – начала XX вв., имеющие покатую или плоскую крышку. Они покрыты листами жести с гравированным орнаментом, состоящим из геометрических и растительных мотивов. Происхождение таких сундуков в настоящее время лишь предположительно относится к Русскому Северу[32 - Пудов Г. А. Об одной группе русских сундуков (конец XIX – начало XX в.) // Вестник славянских культур. 2022. №66. С. 286 – 295.].

Естественно, что мощь этого сундучного центра сделала неизбежным его воздействие на производства в других регионах России. В первую очередь заслуживает внимания Средний Урал. Крепкие культурные и экономические связи, сложившиеся между территориями Русского Севера и Уралом, стали причиной раннего проникновения в заводские поселки изделий северных мастеров. Немалую роль в этом процессе сыграли старообрядцы. Сундучные изделия бытовали и в православных монастырях. Известно, например, что архиепископ Афанасий Холмогорский (1641 – 1702) подарил представителям Далматовского Успенского монастыря два сундука (в ряду других подарков): «большой сундук и окован», «другой сундук небольшой»[33 - Вкладные книги Далматовского Успенского монастыря… С. 161.]. Ранний период истории уральского сундучного промысла прошел под знаком влияния прикладного искусства Русского Севера. Это особенно ярко проявилось в таком виде изделий, как сундуки-теремки. На Среднем Урале во второй половине XIX – начале XX века изготавливались разные виды сундуков. Преобладающими техниками декорирования были «мороз» по жести, роспись, гравировка и чеканка. Немалую роль сыграло также использование листов с орнаментом, нанесенным в технике хромолитографии. Сундучный промысел именовался местными исследователями «украшением кустарной промышленности нашего края». По мере укрепления он начал сам оказывать влияние на зарождение и развитие других очагов (чаще – соседних). Появились модификации среднеуральского сундука, например, ирбитская и кунгурская[34 - Пудов Г. А. «Ветвь невьянского сундучного промысла…» (о кунгурском сундучном производстве середины XIX – начала XX века) //Вестник Южно-Уральского государственного университета. 2024. Том 24, №1. С. 59 – 64.]. В них использовались те же техники декорирования. Немалую роль в распространении среднеуральских ремесленных традиций сыграла Ирбитская ярмарка.

Под четко просматриваемым влиянием Урала зародилось сундучное производство в Сибири. Центр последнего поначалу находился в Тюмени, потом распространился на другие территории, где столкнулся с художественными традициями Востока[35 - Он же. Cундучный промысел на территории Сибири в XVIII – XX вв. [б.и.]: Издательские решения, 2024.]. В сибирских сундуках произошло смешение стилевых особенностей изделий разных регионов, что, несомненно, сказалось на их внешнем виде[36 - На данный момент выделение подвидов сибирских изделий крайне затруднено. Возможно, в будущем удастся определить особенности тюменского и томского сундуков.].

Влияние уральского центра можно констатировать и на историю вятского очага. В нем выделяется три подвида: расписной «крестьянский», с «морозом» и бело-холуницкий. Для первого характерна роспись в виде простых геометрических мотивов, которая наносилась прямо на деревянную основу. Крышка была плоская или покатая. Тагило-невьянский подвид уральского сундука и бело-холуницкий подвид вятского объединяло заводское происхождение, общая зависимость от горнозаводской культуры. Это немало способствовало сближению. Следует отметить, что технология «морожения» жести появилась и распространилась в Вятке и Вятском уезде не только на основе знакомства с северной технологией, о чем сообщал земский статистик Ф. Г. Кучин[37 - Кучин Ф. Г. Сундучный промысел// Материалы по описанию промыслов Вятской губернии. Вып. 2. Вятка: тип. Маишеева, 1890. С. 44—97.], – изделия уральских мастеров также оказали значительное влияние.

Один из самых мощных очагов сундучного производства сложился во второй половине XIX – начале XX века в Нижегородской губернии. Вокруг «митрополии» – города Макарьева[38 - Федоров В. М. О производстве сундуков в городе Макарьеве// Нижегородский сборник, издаваемый Нижегородским губернским статистическим комитетом под ред. А. С. Гациского. Нижний Новгород, 1890. Т. 10. С. 191 – 207; Пудов Г. А. Основные виды сундуков города Макарьева (Нижегородская губерния, XIX – середина XX века) // Народное искусство. Искусство и традиции народов России. К 85-летию Отдела народного искусства Русского музея. Вып. VI. СПб.: тип. «НП-Принт», 2023. С. 124 – 132.] – развивались промыслы Ново-Ликеевской волости и села Лысково. Поначалу ликеевские мастера изготавливали «белье» для макарьевских мастеров, затем, оценив экономическую выгоду, сами начали делать сундуки и продавать их на Нижегородской ярмарке[39 - Пудов Г. А. Сундучное производство Ново-Ликеевской волости Нижегородского уезда (II половина XIX – I четверть XX века). Материалы к истории// «Декоративное искусство и предметно-пространственная среда. Вестник РГХПУ им. С. Г. Строганова»/ Российский государственный художественно-промышленный университет имени С. Г. Строганова. 2022. №4. Часть 2. С. 189 – 198.]. В Лысково, располагавшемся на другом берегу Волги, не только расписывались макарьевские изделия, но и существовали самостоятельные сундучные мастерские. Изделия нижегородского центра имели разные размеры и назначения, декорировались трафаретным орнаментом, а также листами с «морозом», на которые накладывались тонкие жестяные полосы. Последние складывались в изящные геометрические узоры. Другой тип изделий украшался цветочной росписью. Характерным признаком именно макарьевских изделий была латунная фигура птицы, которая прикреплялась к замочной пластине. Существовало несколько видов местных изделий: «персидский бурлак», «осиновая парочка», «дубовая одиночка» и проч. Нередко в конце XIX века встречались и такие названия местных сундуков: «глушниковые», «пробочные», «чеканные глушниковые», «с бронзой», «брусковые» и «с морозом»[40 - В 1898 году эти виды сундуков и цены на них назывались в прейскуранте ново-ликеевской мастерской Т. А. Рачковой (ЦАНО. Ф.42. Оп.240. Д.8. Л. 13об).]. В середине XX столетия на территориях бывшего Макарьевского уезда (деревня Раскаты) делали сундуки с росписью. Лицевая сторона делилась на два квадрата, заполненных простым геометрическим орнаментом. Между ними – широкая полоса с изображением дерева[41 - Александрова О. И., Ляпаева О. Н. Некоторые особенности раскатовской росписи сундуков// Краеведческие находки и открытия: материалы Межрайонной краеведческой конференции (28 октября 2016 года). Красные Баки: Вариант, 2017. С. 31 – 35.]. Изделиям раскатовских мастеров свойственна звучная, яркая декоративность росписи.

История муромского очага производства[42 - Пудов Г. А. Сундучный промысел Муромского уезда Владимирской губернии (II половина XIX – I половина XX века). СПб.: Первый класс, 2017.]очень близка макарьевскому. Сундуки Муромского уезда Владимирской губернии, несмотря на географическую принадлежность, воплощают нижегородские художественные традиции. Именно муромский «товар» преобладал на Нижегородской ярмарке во второй половине XIX – начале XX века. Одной из причин этого была наилучшая техническая оснащенность муромских мастерских – в их состав входили лесопильные заводы. Большинство муромских изделий не имело существенных отличий от макарьевских, разница была лишь в типах изготовляемых сундуков[43 - Сундуки нижегородского центра ранее неверно именовались павловскими. Причина неточности состояла в том, что в Павлово находилась пристань, куда поступал «товар» для отправки заказчикам и на ярмарку. Поэтому все сундуки и шкатулки считались павловскими, независимо от происхождения.].