Стакан

– Что ж, ты первый человек, который сумел сказать правду о моем уродстве прямо мне в лицо, – Кратис в задумчивости наморщил высокий лоб. – Стало быть, ты, Трехручка, и вправду единственный, кого я могу считать другом.

– Совершенно верно, дружище Кратис. Наконец-то я достучался до тебя! – Трехручка подпрыгнул от радости. – Чтобы избавиться от уродства тебе всего лишь нужно пойти вместе с нами на север. Там мы шустренько отыщем волшебника, а тот – БАЦ! – исполнит наши желания, и дело в ядерной шляпе, хе-хе! По дороге, конечно, будут встречаться всякие хищные звери, а может и какая-нибудь другая опасная дрянь. Но тебе-то с твоей силой и такой сабелькой вострой бояться нечего, ты же любого нашего врага – ВЖИК! – и на кусочки!

– Опасности меня не пугают, – Кратис тряхнул своей платиновой гривой. – Но я беспокоюсь, что Полулунок и другие твои товарищи не захотят путешествовать с таким уродом.

– Кратис, парнишка, подбери сопли. Друг Трехручка знает, что делать, – зеленокожий подскочил к ленточному дереву и сорвал с него пару десятков длинных узких листьев. – Наклонись-ка чуток.

Ясносвет послушно склонил голову, и Трехручка обмотал его головной кубок листьями так, что он стал напоминать корзинку, сплетенную из свежесрезанного тростника.

– Не шляпа, ясное дело, но сильно недурственно – ядерная маскировка, – разглядывая свою работу, сказал Трехручка. – Теперь сырица жвал не подточит, какой ужас на твоей макушке творится.

– Спасибо, ты настоящий друг, – глаза Кратиса увлажнили. Он сгреб Трехручку в охапку, и сжал его в объятьях, от которых у зеленокожего заскрипели кости.

– Пусти, дурак, – просипел Трехручка. – То есть, друг. Нужно поторопиться, чтобы Полулунка догнать. Не то они с той девкой и дохляком все желания сами загадают.

Первым спешащего к ним Ясносвета, на плече которого сидел Трехручка, увидел Силагон.

– Караул! Взбесившийся громила схватил Трехручку и гонится за нами! – завопил он. – Халфмуна кроши! Это он грязный лжец, я тут ни при чем!

– Что тебе нужно? Мы уходим, как ты и просил, – Полулунок обнажил свой нож.

– Простите меня, добрые путешественники, – зычно сказал Кратис. – Я не хотел пугать вас. Смиренно прошу вас позволить мне присоединиться к вашей компании.

– Это еще зачем? – нахмурился Халфмун.

– Я понимаю, что повел себя грубо при нашем знакомстве, а ты всего лишь проявил учтивость, делая вид, будто бы мое уродство не ранит твои глаза и душу, – произнес Ясносвет. – Друг Трехручка поведал о цели вашего похода. Умоляю, не лишай меня шанса исполнить желание и исцелиться от проклятья, превратившего мою жизнь в сплошное страдание.

– О, Кратис, конечно, пойдем с нами! – Селия захлопала в ладоши. – Это так здорово!

– Погоди, – Полулунок метнул в девушку раздраженный взгляд. – Трехручка, давай-ка отойдем на минутку. Разговор есть.

– Ты с ума сошел? – зашипел Халфмун на Трехручку, отведя его в сторону. – Какого бобра ты всем подряд разбалтываешь наш секрет?

– Секрет? А я-то и не знал, господинчик хорошенький, – притворно ужаснулся Трехручка. – Я-то, дурачок несмышленый, думал, что еже ли ваша благородность на пару с Бальтазаром первой встречной девке об таком сообщает, то и не секрет это никакой вовсе.

– Э, ну… – смутился Полулунок. – Да у этого Кратиса явно стакан поехал. Он бредит о каком-то уродстве, да еще вдобавок чуть башку мне с плеч не снес. Взбредет ему еще что-нибудь в голову, он и впрямь, как Бальтазар кричал, в щепки нас покрошит.

– Это у тебя котелок не варит, если ты от такой дружбы стакан воротишь, – заявил Трехручка. – С Кратисом наше путешествие в веселенькую прогулочку превратится. Он в те самые пресловутые щепки крошить будет всех, на кого мы ему укажем. Сплошная польза с Ясносвета получится, говорю, в отличие от бабенки твоей малохольной.

– Сам ты лягушка малохольная, – огрызнулся Халфмун. – Ладно, пусть идет. А то откажешь такой скале, и будешь потом себя из лоскутков собирать.

– Я чуйкой чуял, что ты не такой уж дурак, каким кажешься, братишка, – Трехручка подмигнул хмурому Полулунку и поспешил к Ясносвету, чтобы сообщить тому радостную новость.

Воодушевленный тем, что его приняли в команду, Кратис сиял. Энергия так и била из него. Чтобы другим путешественникам было проще идти через густые лесные заросли, он, размахивая мечом на манер ветряной мельницы, прорубал в чаще широкий проход, снося кусты и валя вековые деревья. При этом Ясносвет двигался так быстро, что Селия, Халфмун, Бальтазар и Трехручка едва поспевали за ним.

– Трехручка мне доходчиво объяснил, зачем он потащил этого громилу с нами, – шагая рядом с Селией, сказал Полулунок. – Но ты-то чего за ним так ухлестываешь?

– Глупый, – девушка улыбнулась. – Он ведь спас меня. Если бы не Кратис, то все мои мечты обратились бы в прах.

– Вот оно как. А мне казалось, что это я твою шкуру спас, когда Мергатройд собиралась ее молотком своим в бобровую отбивную превратить.

– Шкуру? Фу, какой ты грубый, – Селия поморщилась. – Да, ты помог мне сбежать и, может быть, без тебя я бы сейчас была мертва. Но зачем мне эта жизнь, если в ней не будет пышной свадьбы и такого платья, какому позавидовуют все девушки в мире? Я всегда верила, что самое главное – это лететь за своей мечтой. И если мечта оказывается недостижимой, то лучше умереть, чем жить со сломанными крыльями.

– И что же, замуж ты тоже за этого остолопа Ясносвета полетишь? – Халфмун пытался говорить насмешливо, но голос его предательски дрогнул.

– Не знаю, – пожала плечами Селия. – Он мне еще не предлагал руку и сердце.

– Про роскошное колье и белую лошадь забыла добавить, – сквозь зубы сказал Полулунок.

– Малыш, ты как будто сердишься? – тонкие брови девушки приподнялись, демонстрируя удивление, а губы сложились в кроткую улыбку. – Я пока что не связана ни какими обетами, и желаю лишь добра и счастья всем, включая моего будущего избранника и себя саму. А что касается моего избранника… Ты ведь и сам не предлагал мне выйти за тебя замуж.

Халфмуну нестерпимо захотелось сделать что-нибудь, чтобы навсегда стереть с лица Селии насмешливо-удивленное выражение, от которого его душа выворачивалась наизнанку. Сжимая и разжимая кулаки, юноша произнес: – Селия Кардиган, я готов отдать тебе свое сердце и обе руки. Прошу тебя, будь моей женой.

– О, Халфмун, это так мило, – Селия, не сбавляя шаг, чмокнула Полулунка в щеку. – Обещаю, что подумаю над твоим предложением.

– И… это все?

– Что ты, конечно нет. Тебе стоит знать, что ты первый, кто предложил мне супружество. Поверь, это очень важно для меня.

– Я такое впервые говорю, – Халфмун смутился. – Просто, понимаешь ли…

– Да-да, понимаю, – перебила его Селия. – Еще тебе следует усвоить, что такие предложения на бегу посреди леса, тараканов и другой мерзости не делаются. Если хочешь, чтобы девушка приняла тебя всерьез, ты должен пригласить ее в какое-нибудь место потрясающей красоты. Кроме того необходимо преклонить колено и преподнести своей избраннице в дар нечто совершенно особенное, а потом смиренно ожидать ее решения, каким бы оно ни было.

– Уверен, что какое-нибудь красивое место нам еще встретится. Пока же, Селия Кардиган, прими в знак серьезности моих чувств этот подарок – трофей, добытый мной в неравном бою, – встав на колени, Халфмун протянул девушке два гигантских бобровых резца.

– Фу, какая гадость! Ты сдурел что ли, что мослы мне эти отвратительные подсовываешь? Немедленно выбрось эту дрянь, чтобы я никогда больше ее не видела! – вспыхнула Селия. – Жених должен подарить девушке никак не меньше, чем роскошное кольцо с сияющими самоцветами.

– Вот ведь ядерное представленье! – воскликнул Трехручка. – И чего ж мне не подфартило бабенкой в той Виргинии родиться? Я б все женихов лесом слал, зато колец самоцветных нагреб бы будьте здоровы сколько!

– Эй! У нас тут свой разговор! – возмутился Полулунок.

– Вообще, для рыцаря из славного рода Силагонов, коим я и являюсь, непозволительно мечтать об иных статусах, – не обращая внимания на слова Халфмуна, сказал Бальтазар, – но судьбы дев Виргинии и впрямь выглядят весьма прельстительно.

– Жениться на доброй деве – что может быть лучше? – остановившись и перестав размахивать мечом, сказал Кратис. – Я по горло сыт своим одиночеством. Как только избавлюсь от уродства, первым же делом подыщу себе пару, чтобы жить с ней в гармонии, пока смерть не разлучит нас.

– ЗАКМОЛКНИТЕ ВСЕ! – заорал Полулунок и швырнул один резец в Трехручку, а вторым запустил в Бальтазара. – Я женюсь на Селии, во что бы то ни стало. Понятия не имею, где мне раздобыть кольцо, и каким именно должно быть место потрясающей красоты, но клянусь, что сделаю это! Ясно вам?

– Яснее ясного, как ясное утро ясного дня, – пролепетал Силагон.

– Ишь ты, какой ядерный мальчуган, – хмыкнул Трехручка.

– Верно говоришь, Полулунок, – сказал Ясносвет. – Речь твоя достойна будущего мужа.

– О, это было так страстно сказано, – Селия мечтательно прикрыла глаза, не дав понять, чьи именно слова ее впечатлили.

– Ну… чего встали? Пойдем дальше, не то так до конца жизни и будем в лесу болтаться, – проворчал Халфмун.

Кратис продолжил расчищать дорогу, а Селия уселась на его могучие плечи, сказав, что натерла ногу и пешком идти дальше не может. Она что-то весело щебетала на ухо великану, а тот благосклонно кивал головой и периодически похохатывал. Бальтазар и Трехручка семенили следом, завистливо поглядывая на девушку и перешептываясь о том, как хорошо та устроилась. Замыкал процессию мрачный Полулунок, смотрящий себе под ноги, чтобы не видеть Селии, оседлавшей Ясносвета.