Одинокие люди

Ганс. Он должен быть иным человеком, чем я. Об этом я позабочусь.

Г-жа Фок. Человек предполагает, а Бог располагает. И мы делали все, что могли.

Ганс. Но, матушка, я вовсе уж не такой неудачник.

Г-жа Фок. Я и не говорю, я и не хочу этого сказать. Но ты же сам говоришь, что Филипп должен быть иным. И… и… послушай только: ты не веришь… ты не. веришь в милосердного Бога. У тебя нет религии. Ведь это большое несчастье. Ужасно досадно, что ты не остался в духовном ведомстве. Еще после твоей пробной проповеди диакон сказал…

Ганс(весело). Матушка, матушка! Дела минувших дней (Звонят). Г-жа Фок. Дверь, ведь, не заперта (Делает несколько шагов по направлению к сеням, в дверь стучатся).

Прачка Леман (в полинявшем синем платье, входит боязливо). Здравствуйте!

Ганс. Здравствуйте!

Г-жа Фок. Здравствуйте!

Леман. Я только хотела посмотреть. Извините, пожалуйста. Я уже давно ищу своего жильца.

Ганс. Г-н Браун у нас.

Леман(осматриваясь). Тсс… тсс… Скажите, пожалуйста. Кто бы это мог знать?

Г-жа Фок. Как вы поживаете, фрау Леман?

Леман. Ах, фрау Фокерат! Мне ведь никогда хорошо не жилось. Ведь я все-таки должна была прогнать своего старика. Больше не было никакой возможности. Уж я и не знаю теперь, как я буду жить с моей пятеркой.

Г-жа Фок. Что вы говорите? Ведь…

Леман(становясь все болтливее). Да, видите ли, фрау Фокерат, если бы я не была так слаба. Но я слишком слаба. А ведь горе-то, сами знаете, незаметно подползает к человеку. Мне, может, никто в этом не поверит. Вот я и сказала своему старику: Адольф, говорю, уходи ты, Христа-ради, к своим братьям, говорю. Ступай, говорю, к своим собутыльникам. Я и одна буду заботиться о моих ребятах. Ведь смотри, говорю, до чего ты довел себя, ведь тебя отовсюду в шею гонят. У тебя, говорю, вовсе характера нет. Кабы, говорю, у тебя характер был, ты бы не довел до нищеты детей и жену. Видите ли, фрау Фокерат, так я ему и сказала; так, верите ли, чего мне это стоило! Ведь это мне, как нож острый… А все-таки это помогло. Все-таки нужно сказать правду: так лучше! И думаю я себе теперь: Господь милостив, – не оставит меня с моими пятью детками. (Она сморкается и вытирает себе глаза).

Г-жа Фок. Только мы должны всегда…

Леман. Да, да, и я то же говорю. Отправляйся, говорю, в Америку. Сделай милость, ступай. Коли человек честен, говорю я, и может работать, говорю я, да копеечку бережет, так еще дело не пропащее, говорю я. А я честный человек, фрау Фокерат. Я свой дом, сине добро уберечь умею. Уж у меня из рук ничего зря не уйдет.

Ганс. Вы хотели говорить с Брауном, фрау Леман.

Леман. Ах, нет. Ведь вот, чуть я и не забыла. Там барышня одна желает видеть г-на Брауна (в дверях показывается голова фрейлен Мар, но тотчас прячется. Ганс замечает ее).

Ганс. Пожалуйста, прошу войти (Матери и -Леман, которые ее не заметили). Это та самая барышня (Леман). Вам следовало ее ввести(Отворяет дверь). Прошу вас, милостивая государыня. Вы желали видеть моего друга Брауна? Будьте любезны, войдите.

(Анна Мар, 24 лет, среднего роста; у ней маленькая головка, темные, гладкие волоса, топкия нервные черты лица. Движения непринужденные, полные грации и силы. Некоторая уверенность в манере держать себя, живость в движениях умеряется до известной степени тактом и скромностью; в высшей степени женственна; одета во все черное).

Анна(входит). Прошу извинить. Очень жаль, что беспокою вас.

Ганс. Пожалуйста, пожалуйста.

Анна. Фрау Леман очень долго не возвращалась, и я хотела ей сказать, что приду в другой раз.

Ганс. Подождите, пожалуйста. Сейчас позову Брауна. Присядьте, прошу вас.

Анна. Благодарю вас (стоит); но в самом деле мне очень неловко.

Ганс. Не беспокойтесь, прошу вас. Сейчас я позову Брауна.

Анна. Но я затрудняю вас.

Ганс. нисколько. Извините (уходит чрез веранду).

Леман(Анне). Ну, теперь я пойду, назад-то вы и одна вернетесь.

Анна. Благодарю, что проводили. Позвольте предложить вам (дает денег).

Леман. Благодарю, благодарю (К фрау Фокерат). Вот и весь мой сегодняшний заработок. Истинный Бог. Не легко это, а все-таки лучше, чем жить с пьяницей. Только уповать на Бога… Милосердный Бог не оставит меня (берется за ручку двери). Пойду теперь в мелочную. Куплю чего-нибудь своим сироткам (уходит).

Г-жа Фок.(вслед ей). Подите на кухню, – там есть остатки (Приносит стул и ставит рядом со стулом Анны, садится). Прошу вас, фрейлен, садитесь.

Анна(неохотно садясь). Право я совсем не устала.

Г-жа Фок. Вы знаете здешнюю местность?

Анна. Нет, я родом из России, из прибалтийских губерний, я". (неловкая пауза).

Г-жа Фок. Здешняя местность очень песчана. Я бываю здесь неохотно. Сама я из окрестностей Бреславля. И все то здесь дорого, вы не можете себе представить, до какой степени. Мой муж арендует там имение, так что мы можем кое-что посылать детям. Видели вы озеро? Оно действительно очень красиво. Нам очень удобно, мы как раз на берегу. У нас в саду две лодки. Но я не люблю, когда дети катаются. Уж очень я труслива. Вы теперь в Берлине, смею спросить?

Анна. Да, но я там в первый раз. Хотелось бы хорошенько осмотреть его.

Г-жа Фок. О! да, его стоит посмотреть. Только слишком уж шумно…

Анна. Да, в нем шуму много. Особенно, когда привыкнешь к маленьким городам.

Г-жа Фок. А вы откуда, если…

Анна. Я из Ревеля. Возвращаюсь в Цюрих. Последние четыре года я провела в Цюрихе.

Г-жа Фок. Чудная Швейцария! Там у вас родные?

Анна. Нет, я учусь.

Г-жа Фок. Вы? В университете?

Анна. В университете.

Г-жа Фок. Не может быть! Значит, вы студентка. Что вы говорите? Это очень интересно. В самом деле вы студентка?

Анна. Ну да.

Г-жа Фок. Что вы говорите! И что-же? – вам нравится так много учиться?

Анна(весело). О, да! но только до известной степени.