Зов неизвестности

– Законы, законы! Не хуже вас, между прочим, знаю я эти законы, – раздраженно перебил он. – Но в том-то и дело, что я верю. По поводу же фактических доказательств, так это дело такое, как посмотреть. Они есть, но не в той сфере лежат. Возьмем, к примеру, голограмму. Впрочем, прежде, чем мы ее возьмем, предлагаю вернуться в комнату. Не стоять же в коридоре всю ночь! Так вот. Голограмма. При ее наблюдении может показаться, что законы физики нарушены, ведь в данном объеме не может быть помещено тело, значительно больше этого самого объема, не так ли? Но голограмма-то есть, и старая ваза на ней вполне отчетливо видна во всем своем трехмерном великолепии.

– Это иллюзия…

– Да подождите же вы! Идем дальше. Диамагнитная левитация. Вполне себе реальная вещь, однако впечатляет не хуже Магометова гроба. Или же магнитофонная запись. Вы помните такие штуки, Виктор? – Берт опять сделал ударение на последнем слоге. Видимо, такая манера обращения ко мне ему больше нравилась. Я, впрочем, не возражал. – Катушка со смотанной лентой на полимерной основе, и ни черта на ней нет, вроде бы. Но стоит заправить ее в считывающее устройство, как все вокруг наполняется чарующими аккордами и дивным голосом, скажем, Бритни Спирс. Ха! А радио? Рассуждая о привидениях, дружище, не следует опираться на традиционные представления об этом явлении: духи мертвых, неупокоенные покойники (славный каламбур, да?) и так далее. Информация – вот что должно стоять во главе угла! А также способы ее хранения в природе и возможности воспроизведения.

– Так вот чем вы занимаетесь на вашей кафедре?

– Вы удивительно проницательны. Да, я еще и докторскую на близкую к этой теме защитил. Прямо высказаться мне бы никто не дал: в нашей науке одни твердолобые пни с глазами. Точнее, там тоже есть славные парни, но рты у них закрыты протоколами. Но я уже очень близко подошел к фундаментальному открытию в этой области. А может быть, далек от этого так же, как и пятнадцать лет тому назад. Не знаю. Все, что ни делается, то к лучшему: теперь у меня есть напарник-скептик, который не позволит мне залетать далеко в облака псевдонаучного невежества. Ладно, движемся дальше. Исторически сложившиеся верования разных культур описывают, в целом, одно и то же явление, но под разными соусами и углами. Духи у христиан, джинны у мусульман, дэвы у индусов… Везде суть одна и та же: незримое существо без плоти, обладающее, тем не менее, сознанием и некими способностями к проявлению своих действий. Сюда же мы свалим и полтергейст, и домовых с лешими, и асуров там каких-нибудь. Проблема четкой фиксации этих явлений на документальной основе в том, что мы толком не знаем, чем собственно фиксировать. Я просмотрел сотни фотографий в интернете с якобы «реальными» призраками, так все сплошь монтаж и подделки. Или вот еще феномен электронного голоса… Тоже чушь с претензией на открытие. Сложно все это. Но ведь наука-то не стоит на месте! Например, увидев современный планшет, друиды кинулись бы ему поклоняться. Поэтому я верю, что мы сможем найти такой способ заполучить требуемые доказательства, который заставит всех скептиков от досады сжевать собственные носки.

То, что говорил Берт, было одновременно и очень сложным для понимания, и очень простым. Мне хотелось воскликнуть что-то вроде «да ведь я знал об этом всю жизнь!», но я точно не мог бы сказать, о чем именно. Да, было в его словах какое-то ускользающее видение истины, но у меня в голове все так запуталось, что я даже не нашел, что ответить.

– Идите спать, – вдруг сказал Берт. – Вижу, я достаточно загрузил вас своей теорией. У нас еще будет время обсудить это. Кстати, вы по какой теме защищались?

– Изменение коэффициента сжатия неньютоновских жидкостей при воздействии ультразвука сверхвысоких частот.

– Эх, черт, интересно, да не то. И после этого вы работали в сфере продаж сантехнического оборудования? Близко к специальности, однако… Ладно, придется вас кое-в чем просветить. Но всему свое время. Buenas noches.

Берт оказался настоящим синоптиком: утро встретило нас холодным затяжным дождем. Ехать в такую погоду совершенно не хотелось, и мы принялись исследовать дом Карла Штольца.

– Интересно, – сказал Берт, откусывая кусок вяленого мяса. – Что именно из этой рухляди теперь мое? Я бы захватил отсюда пару-тройку реликвий. Вот, например, это… Или это. Вы, кстати говоря, не интересуетесь живописью? Нет? Я тоже. Хотя некоторые картины стоят того, чтобы на них глянуть. Скажем, Дали. Да, он близок мне по духу. Наверное. Я с ним не знаком. Черт, вкусное мясо, надо бы еще наделать. Да, я сам себе готовлю припасы. Даже когда был женат, занимался тем же. Борщ в экспедицию не возьмешь, знаете ли.

Бросая такие разрозненные фразы, Штольц обыскивал весь дом сверху донизу, тщательно осматривая каждую находку. Часа через три его сумка заметно потяжелела, чему он был страшно рад.

– Итак, из этого дома мы выжали все, что могли. Пожалуй, нет смысла оставаться здесь дольше. Едем! Хотя перед тем, как мы отправимся, я хотел бы показать вам свою кузину. Я всю ночь думал об этом и пришел к выводу, что вас все же стоит познакомить. Она немного с прибабахом, хотя я не знаю, эта опция у всех женщин в базовой комплектации, или все же есть модели без нее. Вот, смотрите.

Берт достал из внутреннего кармана сумки смартфон, пощелкал в нем и показал мне. Девушка как девушка, темноволосая, с красивой улыбкой, но ничего уж такого особенного.

– Значит, не понравилась, – резюмировал Берт. – Ну и ладно. No woman, no cry. В путь!

Он тщательно проверил все замки, осмотрелся напоследок и только после этого сел в машину. Противно заскрежетали дворники по стеклу, рыкнул мотор, и мы тронулись.

Я сообщил, что ехать нам никак не меньше трехсот километров, отчего Штольц погрустнел и достал свою трубку.

Глава 4. Место и время

Дождь заметно ослаб, но ехать было все равно неприятно, потому что из-под колес других машин то и дело поднимались грязные тучи мелких брызг. А еще пришлось очень нервно искать заправку, ругаться с бывшим шефом по телефону, заливать стеклоомыватель, короче говоря, путешествие становилось все более захватывающим.

Берт же почти весь путь предавался каким-то размышлениям и лишь изредка издавал неопределенные междометия. Наконец, уже перед самым выходом на финишный отрезок, он повернулся ко мне и спросил:

– Виктор, а вам не было страшно там, в доме Карла?

– Страшно? Ничуть. А чего там было страшного? Голос за стеной? Это ерунда. Вот если бы крыша не дай Бог рухнула, или еще что похлеще…

– То есть, вы боитесь только рациональных опасностей? Это и хорошо, и плохо сразу. Конечно, если напротив тебя стоит дурак с ножом, пожалуй, это повод немного испугаться. Но недооценивать силы более высокого порядка неразумно. Вы что-нибудь слышали о полтергейсте?

– Только про барабашку в детстве. Тогда им по телевизору пугали. Вроде как даже документальные съемки были.

– А, я так и знал… Впрочем, я не призываю вас бояться потусторонних явлений, а лишь хочу предупредить, что попадаются среди них и такие, к которым необходимо относиться серьезнее.

– Берт, вы шутите. Я не уверен в существовании этих явлений в принципе, а вы уже пытаетесь рассказать мне об их свойствах!

– Ладно, значит, время еще не пришло. Спешу, как обычно.

После этих слов Штольц опять погрузился в свои мысленные катакомбы и разжег трубочку. А я смотрел на дорогу и кое-как справлялся со своими раздумьями. Скажи мне кто-нибудь неделю назад, да что там, еще позавчера, что я буду ехать в одной машине с сумасшедшим искателем приключений и аномальных явлений, и более того, сам буду принимать участие в поиске всего этого! Да я бы даже не посмеялся. Просто сделал бы вид, что я стенка.

– Да, Берт, хотел спросить, а какое у вас ученое звание?

– Профессор, – скромно ответил тот. – По возрасту не скажешь, правда? А вы?

– Даже не доцент. Бросил кафедру раньше представления к званию.

– Зря. Хотя нет, не зря. Ведь тогда бы мы не встретились. Если хотите, я подготовлю представление сразу же после вашего оформления в университет.

– А на кой черт эти ярлычки нужны?

– Э… Тут вот какое дело. В обывательской среде можно объявить себя хоть академиком кислых щей и затирать народу любую муть. Но в кругах науки без этих бумажек никто никого не будет слушать. Хоть ты триста раз вещай истину. Такова реальность. Поэтому нам больше поверят как профессору и доценту, нежели чем профессору и абы кому.

– Понятно… Вы так говорите, будто меня уже оформили в университет.

– Остались только формальности, уверяю вас. Все уже в курсе, что на нашей кафедре скоро будет новый сотрудник.

Вот тебе и новости. Ладно, разберемся. Тем временем мы подъехали к развилке, один указатель на которой был новенький и свежий, а второй являл собой настоящий артефакт из далекого прошлого. За новым дорога буквально красовалась недавно положенным асфальтом, а за старым коробилась и скалилась рытвинами и ямами.

– О, я надеюсь, нам по этой старой? – оживился Берт.

– А то как же!

Скорость наша заметно снизилась: машину приходилось беречь. Конечно, лучше бы я смотрел на заросшие мхом стволы вековых деревьев, которые, словно обнявшись своими кронами, загораживали небо где-то сверху. Или любовался бы таинственной романтикой меняющегося придорожного рельефа, который то падал глубокими оврагами вниз, то вздымался холмиками, обсыпанными камнями, словно пасхальные куличи цветными бусинками. Но все эти красоты достались Берту, а я сражался с тем, что в России принято считать дорогой.

– Обстановочка что надо, – удовлетворенно хмыкнул профессор. – Ну просто декорация. Так и тянет сделать пару снимков.

– Зачем?

– Для поднятия настроения и вдохновения на работу в какое-нибудь мерзкое февральское утро, когда приходится тащиться невесть куда вместо того, чтобы закутавшись в плед, сидеть у камина и думать.

– Вы много думаете, Берт.

– Никуда не денешься, это у меня с детства. А вы? Вот, например, вы думали, что мы будем делать, когда прибудем на место? И, допустим, нам улыбнется удача, и мы найдем локации, нарисованные в альбоме. Так что дальше?

– Э…

– Вот именно, «э». А я думал.

– Ну, мы будем искать.

– А что именно искать? Не знаете? То-то же. Я полагаю, что нам потребуется сопоставлять рисунки и реальность. Как в детской игре на поиск отличий. Только сдается мне, что альбом был создан не вчера, а посему кое-что из нужных нам вещей будет не на своем месте. А что-то наоборот, окажется лишним. Важно будет подмечать каждую деталь, не упускать из виду ничего, и ко всему относиться очень серьезно. Вот, например, вы видели, что я сегодня утром положил в свою сумку шкатулку с отломанной крышкой? Как думаете, зачем? Ага, я не сомневался. А теперь смотрите! На этом рисунке она есть, но почему-то валяется рядом с руинами сарая. Мало похоже на дом Карла, но шкатулка-то та же самая! Вот тут-то и загвоздка. Как понять, что важно, а что нет? Что приведет нас к разгадке смерти старика, а что будет мешать этому?

– Мда… Кстати, а как именно он умер?