Зов неизвестности

– Я никогда не был женат, – сказал я. – Времени не было на личную жизнь.

– О, тогда вы становитесь потенциальной жертвой моей кузины. Той самой, что возлежала здесь, воображая себя Афродитой, или кем там еще. Даже и не знаю, знакомить вас с ней или все же не стоит. Ладно, это дело не требует сейчас внимания с нашей стороны. Надо найти альбом!

Пока Берт шарил по ящикам и комодам, я совершил небольшую экскурсию по дому покойного художника Карла. Кое-где на стенах висели полотна с изображениями каких-то причудливых развалин. На каждом из них стояла подпись, сделанная тонким росчерком кисти: «K. Stolz».

– Кстати, Берт, а какая у вас фамилия?

– Рамирес, – отозвался он из другой комнаты. – Но подписываюсь я Штольцем, как и этот мой дядюшка. Вы ведь поэтому спросили, увидев картины?

– Ну да, – крикнул я в ответ, невольно удивившись проницательности моего нового друга. И одновременно его необычности. – Вы и впрямь космополит.

– О, во мне столько крови намешано, – усмехнулся Берт, появляясь в проеме двери. – Но смотрите, я нашел альбом!

Подойдя к столу, Штольц-Рамирес аккуратно положил находку на испещренные трещинами лакированные доски и, подождав несколько мгновений, открыл.

– Что там? – взволнованно спросил я, подходя.

– Чушь какая-то, – недоуменно пробормотал Берт. – Просто набор старинных рисунков… Карандашная графика с мистическими сюжетами. И ни слова, которое смогло бы хоть что-то объяснить.

– Дайте-ка посмотреть…

В альбоме было использовано всего восемь страниц.

На первой из них на меня смотрел старинный будильник. Отверстия для завода и перевода словно глаза лукаво глядели по обе стороны от стрелок, свесившихся вниз, изображая нос. Часовая стрелка висела на пяти, минутная – на четырех.

Вторая страница была покрыта странной штриховкой, сквозь которую только через некоторое время можно было угадать дождливый пейзаж, как если бы его рассматривать через большое низко поставленное окно. В серой сетке падающих с неба струй различалось что-то похожее на часовню.

Третий рисунок показывал плачущую девушку, склонившуюся над чайником. Несмотря на абсурдность сюжета, было что-то в этом рисунке завораживающее, пугающее и отталкивающее одновременно. Какой-то смысл, какое-то послание, не знаю.

На четвертой странице я увидел сосновый лес, разделенный надвое страшной бездонной пропастью, из которой поднимались вверх не то какие-то щупальца неведомых монстров, не то ядовитые миазмы.

Пятая картинка не вызвала у меня ничего, кроме странного недоумения. На ней иссохшая рука держала за ухо маленького мальчика, висящего над мясорубкой. Меня передернуло.

На шестой странице царила и вовсе жуткая вакханалия. Пейзаж можно было бы назвать деревенским, если бы не странное свойство: все было перемешано. Перед жилым домом стояла ветряная мельница, забор одного из участков выгибался под немыслимым углом, а во дворе дома на окраине раскинулось кладбище. Что-то знакомое было на этой картине, что-то давно забытое… Я несколько секунд пытался вспомнить, но так и не смог.

На седьмом листе красивым готическим шрифтом было изображено число 714. И ничего более.

Альбом заканчивался портретом рыцаря, стоящего на вершине холма, сложенного из круглого галечника. Воин опирался на длинный меч, латы его были покрыты вмятинами и пробоинами, из некоторых текла кровь. Флаг за его спиной был нарисован настолько мастерски, что казалось, настоящий ветер трепещет в его складках.

Я вздохнул и закрыл альбом.

И вдруг почувствовал, что со мной происходит что-то странное.

Не знаю почему, но эти картинки вдруг словно заставили что-то в моем мозгу открыться, как шлюзу в плотине. И поток самых разных мыслей из разных уголков разума ревущей лавиной обрушился на меня, да так, что я замер с открытым ртом.

– Виктор? Ваша душа ждет третьего звонка и отправляется? Эй, очнитесь!

– Берт, вам чертовски повезло, что вы нашли меня в поезде. Я знаю место, изображенное на одном из этих рисунков…

Глава 3. Голос и теория

Мы стояли на крыльце и смотрели, как темно-серые клубы низких туч проплывают над домом. Берт поджег свою трубочку и предложил мне немного рому. Я не отказался.

Аромат напитка вновь наполнил все вокруг манящим зовом приключений. И в холодном голосе ветра я услышал то, что всегда хотел и давно боялся узнать о себе. Нет, я не серый служащий большой компании, не обыватель и не спокойный домосед. Авантюрист, бродяга и искатель – вот эти характеристики больше подходят. И Берт знал это, да, он догадался с первых слов, сказанных там, в поезде. И я нашел не просто нового друга, нет! Новая жизнь и путь к своим заветным детским мечтам – вот то, что встретил я в купе. Сколько раз в детстве являлись мне видения кораблей, стоящих в порту и освещаемых закатным солнцем, с какой радостью вдыхал я запах весенних лугов в деревне моей бабушки, как упоенно читал я книги о странниках и рыцарях! И вот рядом со мной стоит тип с немецким именем и испанской фамилией, курит индейский табак и пьет пиратский ром, и вместе с ним я отправляюсь на поиски тайн и загадок…

– Виктор, вас, случайно, не продуло? Что-то вы выглядите как-то странно, будто ребенок, взирающий на мороженщицу.

– Нет, просто я увидел, как из старинной гавани уходит флот на поиски новых земель.

– А, и вы уходите вместе с этим флотом? Понимаю. Сам такой же был лет пятнадцать назад. Ну так что, где же эти милые буколические пейзажи, на которых в лесах стоят ветряные мельницы, а кладбище кто-то располагает прямо в своем дворе? Вы сказали, что знаете.

– Да, знаю. Но это не близко отсюда.

– На легкую прогулку я и не рассчитывал, – усмехнулся Берт. – Но я, правду говоря, сомневаюсь, что такая местность вообще есть.

– Можете мне поверить, – кивнул я. – Давайте не будем терять времени и отправимся завтра утром.

– В обед, – зевнул Берт. – Не раньше обеда. Во-первых, я хочу попить рому, во-вторых, чертовски устал от всех этих переездов, и в-третьих, с утра будет дождь.

– Не уверен насчет третьего пункта.

– А я уверен. Идемте, дружище, в дом. У меня есть сушеное мясо по-германски и еще одна бутылка рома. Я не склоняю вас к злоупотреблению, это просто чтобы вы не стеснялись. Давайте, давайте, новая дорога судьбы стоит того, чтобы поднять за нее стаканчик!

Самым трудным испытанием оказалось найти место для сна. Берт на правах хозяина отдал мне широкую, но при этом весьма неудобную кровать, а сам кое-как уместился на диване. С его ростом он выглядел там скрюченным, как зародыш рыбы в икринке. Впервые я засыпал в таком необычном месте и при таких неожиданных обстоятельствах. Я ворочался с боку на бок, никак не находя более-менее удобного положения, и вдруг я услышал голос Берта.

– Виктор, – тихо сказал он, почему-то делая ударение на последнем слоге. – Тссс! Прислушайтесь.

Я последовал его совету, но ничего необычного не заметил. Обычное поскрипывание, потрескивание и шорохи, как и в любом другом старом доме.

– Ничего не…

– Да тихо же вы! Неужели не слышите?

Мои уши никогда не были особо чуткими, поэтому результатов усилия не принесли. А вот Штольц, по всей видимости, оказался обладателем более совершенного слуха.

– Голос откуда-то… Из соседней комнаты, что ли? Не могу разобрать, что говорит… Кстати, я ведь даже не знаю, где именно нашли дядюшку. Я, пожалуй, пойду, разузнаю поближе.

– Я с вами.

– Bueno, – тихо ответил Берт. – Идемте!

Лишь подойдя к двери, я услышал то же, что и мой друг. Действительно, за стеной кто-то низким голосом не то рассказывал что-то, не то читал какие-то молитвы или заклинания. Что бы то ни было, ни единого слова разобрать не получалось. И впервые за все время пребывания в старинном доме художника я почувствовал не прохладу, а самый настоящий холод. Что же, если наши поиски начинаются с таинственного дома с привидениями, то это уже очень хорошо. Конечно, все, что я знал до этого, не содержало сведений о потусторонних вещах, да я в них и не верил особо. Но сейчас, когда в ночной тишине и промозглой тьме за бревенчатой стеной старинного дома с нами пыталось говорить Нечто… Мне стало как-то жутковато.

Тем временем Берт засунул голову в дверной проем соседней комнаты. Секунд десять он вглядывался куда-то, а потом вернулся и сказал:

– Ничего. Голос шел явно отсюда, но здесь, разумеется, никого нет. Виктор, а вы верите в привидения?

– Нет. Конечно же нет. Начнем с того, что за все время их якобы существования нет ни одного документального свидетельства. А потом, законы физики…