Рейх. Воспоминания о немецком плене (1942–1945)

– Вот удивил, да я семнадцатый. А всего просидел сегодня в уборной больше четырех часов.

– А я, почитай, уже тридцатый раз.

Коллективно раскуренная цигарка только разожгла аппетит.

– Хлопцы, давайте трясти карманы, авось наберем на тоненькую.

Карманы выворачиваются, и на свет божий извлекаются крохотные табачинки, перемешанные с пылью; с миру по крошке – скрутили цигарку.

– Шухер, алярм!

Все зашевелились, многие расстегнули портки.

– Энтварнунг[351 - Отбой.], – раздается ободряющий голос стремача, – ошибка.

Входят Самборский и Геращенко. Они неразлучны и во всем похожи друг на друга. Заходят только на минутку: курнут и живо к станкам. Беверте, как говорят немцы.

– Оставь докурить, Герасим.

– Нэ будэ.

Нашел у кого просить. У него зимой снега не выпросишь.

– Самборскому и мне не дашь потянуть?

– Ни, Беломар, нэ будэ.

– Эх ты, хохол хитрожопый! На хаус собираешь? Нэ будэ. Погорит твой хаус вместе с Райшем.

Во второй половине дня на МАД прибыла группа гештаповцев. Сам заместитель начальника гештапо Юго-Западной Германии удостоил нас посещением. Команду вывели во двор и построили «драй-унд-драй». Против нас картинно стали баннфюреры, штурмбаннфюреры и оберштурмбаннфюреры[352 - Звания баннфюрера не было, званию штурмбаннфюрера в CC предшествовало звание гауптштурмфюрера. Штурмбаннфюрер – звание в СС, соответствовавшее званию майора в вермахте; оберштурмбаннфюрер – звание в СС, соответствовавшее званию оберст-лейтенанта (подполковника) в вермахте.], а также Дикеншвайн и Самурай.

– Ахтунг! Мице аб![353 - Смирно! Головные уборы снять!]

Все замерли.

Из толпы гештаповцев вышел переводчик (противная образина, русский белогвардеец). Пункт за пунктом прочел нам правила поведения никсдойчев на территории Гросдойчлянд. Читал громко, внятно, раздельно. Как говорится, с чувством, с толком, с расстановкой.

Правил много, но любое из них заканчивается стереотипным: «Не дозволено, запрещено под страхом сурового наказания».

Особенно пикантно прозвучал один из последних параграфов: «Запрещаются сношения с немецкими женщинами и девушками. Нарушение этого правила наказуется смертью».

Страшное слово показалось нам смешным. «Пошел ты к… со своими доскогрудыми фрауями. Глядеть на них тошно. Пайку сюда подай, иксосос!»

Пайка – вот кумир пленяги, его принцесса грез, его прекрасная Дама. Все прочее – реникса (чепуха). Любовные утехи? Да ведь это нечто трансцендентальное. Они не задевают ни чувств, ни чувственности, они не доходят до сознания. Не слышно столь обычных в мужской среде рассказов о любовных похождениях, анекдотов для некурящих, скабрезных шуток и забавок. Даже матерится наш брат пленяга редко и как-то лениво. Барков ушел куда-то в тень: забыты его прелестные поэмы с фривольным содержанием. А если кто и затянет «Луку М..ищева»[354 - «Лука Мудищев» – «классическое» произведение «срамной», или «потаенной», литературы, эротическая поэма, созданная в XIX в. и приписываемая автору непристойных стихов Ивану Баркову (1732–1768). Долго бытовала исключительно в устной и рукописной традициях.], его тут же прервут:

– Брось, Сергей. Лучше расскажи, как у вас в Сибири варят пельмени и пекут паляницу[355 - Ср. с воспоминаниями другого военнопленного – Юрия Апеля: «Очень любили слушать о том, кто и как хорошо и интересно жил, учился, работал до войны, о том, что и сколько ел. Кому нечем было похвастать, помалкивали и глотали слюни. И никогда не говорили о женщинах. Этой темы не касались вовсе не потому, что в бараке жили одни бывшие или будущие монахи, просто все мы постоянным голодом были доведены до состояния, при котором образ женщины не вызывал и не мог вызвать никаких эмоций. Поверьте бывшему доходяге на слово, настоящий систематический голод делает человека совершенно неспособным на близость с женщиной, и даже мыслей об этом у доходяги не может возникнуть» (Апель Ю. Указ. соч. С. 131. См. также с. 189). Описанный автором эффект хорошо известен из мемуарной литературы о сталинских лагерях. Так, например, П. З. Демант, вспоминая о лагерной больнице, пишет: «Весьма характерным для нашего состояния было то, что, невзирая на присутствие молодых, иногда красивых санитарок и сестер в общих палатах, где сотни мужчин жили на одном пайке, никогда не возникало разговоров на эротические темы». В другом месте, описывая свое впечатление о знакомстве в лагерном бараке с книгой английского писателя Пристли, он замечает: «Сравнивая нашу судьбу с судьбой демобилизованных английских фронтовиков, я живо вошел в их положение и, дочитав до того места, где герой отказался провести месяц в коттедже с весьма соблазнительной молодой дамой, очень этим возмутился (из чего следует заключить, что мое положение и упитанность были не столь плачевными)…» (Кресс Вернон [Демант П. З.]. Зекамерон ХХ века. М., 1992. С. 74, 159).].

На МАД есть целле (карцер). Шеф может заключить в него любого своего рабочего, даже если он самой что ни на есть густопсово-нордической расы. Но в основном клиентами сего воспитательного учреждения являемся мы – русские пленные.

Наш карцер – крошечная сырая каморка. Она без окон и без всяких других источников света. В целле совершеннейшая система звукоизоляции и светомаскировки: слышать можно только самого себя, а видеть ничего нельзя. Для вентиляции устроен специальный кривоколенный ход в толстой стене.

Карцер настолько тесен, что сидеть можно, только поджав ноги. Когда же в целле двое, им все время приходится стоять.

Знаю по собственному опыту, как нелегко выстоять 24 часа в этом застенке. А ведь это не предел: некоторые ребята сидели здесь по трое суток.

Адам сунул «Schwarzes Korps»[356 - Черный корпус.]. Это орган имперского главного управления войск СС (Reichshauptamt Waffen SS)[357 - «Черный корпус» – еженедельная газета, официальный печатный орган СС.]. Газета рассчитана на эсэсовцев и поэтому откровенно выбалтывает кое-какие фашистские замыслы. Многое можно прочесть между строк.

Вот военно-политический обзор. Он посвящен текущему наступлению на юге. Гитлеровские вояки стремятся прорваться в двух направлениях.

Одно направление имеет целью выходом к Сталинграду перерезать Волгу. Американские товары, пишет эсэсовский писака, ввозятся в Россию водно-железнодорожным путем: Персидский залив – Трансперсидская железная дорога – Каспийское море – Волга. По Волге же идет бакинская нефть для фронта и тыла. Перерезав эту водную артерию, немцы надеются закрыть доступ в СССР англо-американским товарам и бакинской нефти, а тем самым задушить Россию. «Мы не пойдем на Москву, – пишет эсэсовский борзописец, – она нам не нужна (видно, солоно пришлось под Москвой). Мы ее обойдем с юга и все равно поставим на колени».

Второе направление, по мнению «Schwarzes Korps», должно обеспечить немцам выход к Баку. Захватив Кавказ, гитлеровцы рассчитывают лишить Россию нефти и марганца. Они уверены, что в тот момент, когда вермахт появится в Закавказье, Турция выступит на стороне «Оси»[358 - «Ось: Берлин – Рим – Токио» – наименование военно-политического блока (1940–1945) во главе с гитлеровской Германией, к которому примкнул и ряд других государств.]. С помощью пятой колонны будут быстро захвачены Ирак, Сирия, Палестина, Йемен, Саудовская Аравия, Иран, Афганистан. Объединенные немецко-турецкие войска достигнут Индии и Суэцкого канала. Одновременно начнут наступление дивизии Роммеля в Африке[359 - Эрвин Роммель (1891–1944) – генерал-фельдмаршал, один из самых популярных военачальников вермахта периода Второй мировой войны. С 14 февраля 1941 г. командующий Африканским корпусом (Deutsches Afrika-Korps), имеющим задачу оттеснить британские войска в Северной Африке в Египет. После захвата Тобрука (1942) – ключевого пункта британской обороны – удостоен звания генерал-фельдмаршала. После приостановки продвижения своих войск в конце октября 1942 г. отбыл в Германию на лечение и вернулся только после поражения корпуса в битве при Эль-Аламейне. Менее чем за две недели его войска отступили на 1000 км. 9 марта 1943 г. покинул Тунис и, сославшись на болезнь, улетел в ставку Гитлера на Украине, но не смог его убедить вернуть находящиеся на Африканском континенте армии в Европу. С 15 июля 1943 г. – командующий группой армий «B» в Северной Италии, с января 1944 г. – командующий группой армий «B» в Северной Франции. После неудачного покушения на Гитлера 20 июля 1944 г. был заподозрен в участии в заговоре и с учетом популярности поставлен перед выбором между привлечением к суду и самоубийством. 14 октября 1944 г. принял цианистый калий и был похоронен с почестями, как национальный герой. В качестве причины смерти были названы последствия автомобильной аварии.] и японские силы на Дальнем Востоке. В результате этих действий Британская корона лишится всех своих колоний, Средиземное и Черное моря превратятся во внутренние немецкие бассейны, Empire[360 - Эмпайр, Британская империя.] распадется, а Россия останется только как историческое понятие.

Так «Schwarzes Korps» делится с эсэсовцами своими черными замыслами.

Но, как говорится,

Гладко вышло на бумаге,
Да забыли про овраги,
А по ним ходить[361 - Цитата из стихотворения Л. Н. Толстого, написанного во время Крымской войны (1853–1855) и обороны Севастополя. В оригинале: «Чисто писано в бумаге, да забыли про овраги, как по ним ходить». Стихотворение быстро обрело популярность и послужило основой солдатской песни под названием «Как четвертого числа…».].

Каримова не узнаю: от работы уклоняется, маскируется, подолгу просиживает в уборной, хотя совсем не курит.

Словом, «человек меняет кожу»[362 - Название популярного до войны романа Бруно Ясенского (1901–1938), вышедшего в 1932–1933 гг. и неоднократно переиздававшегося вплоть до ареста автора в 1937 г.].

Что на него подействовало: угрозы Саши Романова, насмешки товарищей, пример образцовых маскировщиков и кранковщиков, наши ли попытки усовестить и убедить?

Не знаю. Но, вероятно, не только это. Каримов – неглупый парень. Он, видимо, понял, что, сколько бы ни вопили немцы о близкой победе их оружия, Райш по-прежнему трещит по всем швам и расползается.

Как бы то ни было, а Каримов стал другим человеком. Мастер орет на него и лупит почем зря за «мале рапота», шеф воздействует карцером и хальбрационом[363 - Половинный рацион (нем.).], командофюрер лишил его высокого звания баракенельтесте.

Искренно ли раскаяние? Не уверен. Посмотрим, как поведет себя в дальнейшем наша Магдалина[364 - Имеется в виду раскаявшаяся блудница Мария Магдалина, согласно Евангелию присутствовавшая при распятии Христа и первой увидевшая его воскрешение. Была канонизирована как святая.] в штанах.

Ordnung und Sauberkeit – unsere Ehre[365 - Наша честь – порядок и чистота.]. Так гласит плакат на стене.

По правде сказать, в цехах МАД он звучит как ирония. Здесь нет ни порядка, ни особенной чистоты, а в производственном процессе – чистейший хаос.

– Это правда, – соглашается Монн, – что на МАД устаревшие станки, допотопные методы производства. Но работать здесь легче. На других фабриках – Банбедарф, Демаг, Локверке, Мерк, Рем унд Хаас[366 - Bahndebarf-Rodberg G. m. b. H. – немецкое акционерное общество, ведущее историю от основанного Артуром Родбергом в 1868 г. завода паровых котлов. Выпускало продукцию для железнодорожного транспорта: котлы, вагоны, рельсы и др. материалы. Demag – одна из крупнейших немецких компаний в области машиностроения. Она ведет начало от механической мастерской, основанной в 1819 г. в г. Веттер, в Рурском промышленном регионе. С 1910 г. компания стала специализироваться на производстве кранов (в том числе и самоходных на гусеничном ходу), компрессорного оборудования, паровых машин, прокатных станов, экскаваторов, локомотивов, железнодорожных вагонов и др. «Демаг» получил статус головного разработчика легких полугусеничных машин Sd.Kfz.10 для перевозки солдат и амуниции, установки вооружения и буксировки прицепов и орудий массой до 1 т. В годы Второй мировой войны Demag производила боевые бронированные машины. Reichsbahn Darmstadt Lokwerk – железнодорожная мастерская по ремонту локомотивов в Дармштадте. Merck – старейшая в мире немецкая фармацевтическая, химическая и биологическая компания, основанная в 1668 г. в Дармштадте. R?hm und Haas – компания, основанная в 1907 г. немецким химиком доктором Отто Ремом и бизнесменом Отто Хаасом в Эсслингене-на-Неккаре (земля Баден-Вюртемберг). В 1909 г. компания переехала в Дармштадт. В 1933 г. Отто Рем зарегистрировал бренд оргстекла, который продавался в Германии и США. Во время Второй мировой войны спрос на оргстекло и другие продукты из полиметилметакрилата со стороны военной промышленности помог компании добиться большого экономического успеха и роста.] и др. – самое современное оборудование, рациональные методы работы, чистота и порядок. Только я не хочу, чтобы Арбайтсамт[367 - Отдел труда.] перевел меня туда: там у рабочего выжимают все соки.

– Да и вы пожалеете, – прибавляет Шош Пардонна, – если окажетесь там. На тех фабриках от русских требуют больше, а бьют крепче. Я-то знаю. На МАД спокойнее. Унзере юнгешеф ист дох глёйбише унд гуте менш[368 - Наш молодой шеф – верующий и хороший человек.].

Ну и хорошо, что нет Ordnung’а[369 - Порядка (нем.).] на МАД. Его отсутствие нам в[о] благо. Больше порядка – больше работы, крепче побои, меньше возможностей маскироваться, труднее саботировать.

Ordo ex chao[370 - Из хаоса – порядок.], гласит масонский девиз. Мы стремимся к другому: Chao ex ordo.

– Ду ин Педабож гевезен?[371 - Ты в Педабоже был?] – спросил Пардонна.

– Во ист ден Педабож?[372 - А где этот Педабож?]