Рациональное и идеологическое мышление

Идеологические взгляды способны существовать только через отношение друг с другом, через их взаимосвязь, взаимовлияние, взаимосопоставление, взаимоотрицание, борьбу друг с другом. Поскольку идеологии являются ценностными взглядами, то каждая из них предполагает свою противоположность, хотя бы в виде возможности, и не может существовать без нее, через нее определяется ее собственное содержание. Поскольку социальные и иные различия людей также влияют на различие идеологий, то они тоже обусловливают противоположность идеологических воззрений (напр., марксизм и идеологический либерализм). Взаимосвязь и противоположность идеологических взглядов проявляется и в том, что каждый из них претендует на единственные общественную значимость и выражение общих жизненных побуждений людей. Каждая идеология – это совместное сознание людей. Поэтому невозможна идеология изолированного от общества индивида. Но невозможно и одноидеологическое общество. Поскольку всегда рождаются люди с врожденно обусловленной расположенностью к внерациональному мышлению, то в любом обществе всегда функционирует больше одной идеологии, даже если некоторые из них носят скрытый или неразвитый характер. Это закон идеологии как объективно обусловленного и неизбежного общественного явления.

Посредством своих идеологий многие субъекты социальных отношений (отдельные индивиды и социальные общности) обозначают себя в обществе, утверждают себя относительно друг друга, объединяются и борются друг с другом. Идеологии используются как для обеспечения целостности общностей (в том числе государств), для сохранения определенных системы власти, общественного строя, так и для изменения общественных отношений. Идеологии применяются также для сплочения и мобилизации действий своих приверженцев и для борьбы с противниками. Однако эффективность такого использования идеологий имеет свои пределы, которые обусловлены невозможностью практического воплощения их содержания. В то же время идеологии способны разъединять людей, придерживающихся различных идеологических взглядов, создавать между ними конфронтацию (напр., религиозные, межэтнические, классовые войны).

Идеология – это мощный инструмент категорической идейной власти, т. е. не материальной, а основанной на категорическом влиянии на сознание людей с идеологическим мышлением идеологических идей идеально-духовной власти идеологов над ее приверженцами. Опосредуя отношения людей с идеологическим мышлением, она является категорически императивным регулятором отношений между ними и их сознаниями. Идеология – это очень сильное средство категорически императивного контроля сознания людей, склонных к идеологической вере, и, соответственно, их поведения и взаимоотношений. В силу способности идеологии сильно влиять на людей с идеологическим мышлением она нередко используется рациональными прагматиками в качестве средства манипулирования в определенных интересах сознанием и поведением склонных к идеологической вере людей. Оптимальное научное управление идеологиями в обществе, включающее недопущение их к управлению государством, наукой, иными жизненно необходимыми функциями общества и обществом в целом, является одним из инструментов обеспечения его целостности.

Идеология – это категорически императивная разновидность мировоззрения. Ее противоположностью является не имеющая категорической императивности рациональная, в том числе научная, разновидность мировоззрения. Идеологические взгляды могут иметь высокоорганизованную теоретическую, а точнее теоретикоподобную, форму, а могут быть нетеоретическими и использовать язык, понятия, способы изложения аргументации и другие средства обыденного сознания, они могут иметь художественную форму, публицистическую форму, мифологическую форму, содержать подчиненные социальным безгранично идеализированным предметам элементы деформированных научных знаний. Теоретическую идеологию обычно вырабатывают профессиональные идеологи, специализирующиеся на духовной деятельности. Наиболее развитой теоретической формой общемировоззренческой идеологии является философия. В идеологии часто используют идеологически интерпретированные научные знания. Идеологии оформляются с помощью как понятий, так и художественных образов. Если в идеологиях автономно функционируют научные знания, то они антагонистически противоречивые, поскольку в них соединены в статусе равнозначных несовместимые способы осмысления реальности – рациональный и внерациональный.

Идеологии, которые используются в качестве непосредственного инструмента управления массовым сознанием и поведением людей, способны содержать в себе все идеологические формы, от теории до мифа. Так, марксистская идеология – это не только философская теория, идеологические теории относительно экономики, политики, социальной структуры, будущего человечества и др., но и интерпретированные с помощью идеологической безграничной идеализации исторические факты, жизнеописания, научные знания, житейские воспоминания марксистских борцов и о борцах за коммунизм, о революционных событиях, мифологические сказания о героях, культы вождей, событий, традиций, социально-экономического и политического устройства, антикульты врагов, идеологизированные произведения искусства и многое другое, подчиненные единой идеологической концепции.

Целесообразно различать искренних идеологов, которые верят в истинность своего учения, и лжеидеологов, которые не верят в создаваемые или распространяемые ими идеологические учения и используют их лишь как средство манипулирования в определенных интересах общественными отношениями, сознанием и поведением людей в расчете на веру людей в эти учения. Оправданно также различать искренне верующих и лжеверующих, которые по ряду неидеологических причин, в том числе и вследствие заблуждения, внешне привержены определенной идеологии, однако не обладают реальной идеологической верой.

Законом идеологии является то, что в любом обществе только часть людей предрасположена к идеологической вере. Всегда есть люди, которые в силу врожденной предрасположенности к рациональному мышлению придерживаются исключительно рациональных взглядов на мир и на отношение к нему. Их рациональное сознание не поддается заполнению идеологией и на него опирается оптимально организованное общество. В силу объективного наличия в обществе в любой момент времени значительной доли людей с рациональным мышлением невозможна идеологизация сознания всех его членов. Утопичными были идеологические мечты Платона об обществе полного единомыслия, естественно, на основе его философского учения, и В. И. Ленина об обществе полного господства марксистской идеологии, которую он считал научной, т. е. рациональной.

Люди с врожденной предрасположенностью к безграничным побуждениям (потребностям, переживаниям, желаниям и др.) и к безгранично идеализирующему реальность идеологическому мышлению в силу своей генетической природы неизбежно стремятся, даже вопреки элементарному здравому смыслу, использовать идеологию, которой они привержены, в качестве руководства своей жизнедеятельности и для воплощения ее в социальную реальность. Если такие люди являются правителями государства, то они неизбежно стремятся использовать свою идеологию в качестве идейной основы государственного управления. Люди с врожденной предрасположенностью к ограниченным побуждениям (потребностям, переживаниям и др.) и к рациональному мышлению неизбежно ставят сообразно объективным возможностям, собственным желаниям, интеллекту осуществимые и как можно более эффективные цели. Как первые, так и вторые по-другому действовать не в состоянии.

Использование государственной властью определенной идеологии в качестве идейной основы управленческих решений осуществляется на основе придания ей статуса официально-государственного учения, которое эта власть признает единственно правильным, поддерживает, распространяет, защищает, которым руководствуется и которое стремится воплотить в жизнь. Наличие официальной идеологии необходимо связано с принудительным навязыванием государственной властью, в том числе с помощью силы, официальных идеологических взглядов на мир и на способы практического отношения к нему всем гражданам, в том числе не расположенным к идеологической вере, с дискриминацией и подавлением других идеологий, а также рационального мировоззрения. Это происходит потому, что придание определенной идеологии статуса официальной доктрины превращает ее в государственную директиву, а следовательно, в предписываемые государственной властью в качестве обязательных для граждан понимание действительности и практическое отношение к ней в соответствии с официальной идеологией. Тем самым государственная власть усиливает своей директивностью изначально присущую идеологии категорическую императивность. Внутренне присущий любой идеологии элемент нетерпимости к другим идеологиям и к исключительно рациональным взглядам на мир получает в официальной идеологии подкрепление в виде государственной власти, которая узаконивает и усиливает эту нетерпимость.

В силу категорической императивности любой идеологии только одно идеологическое учение возможно сделать официально-государственным. Даже две идеологии не смогут ужиться в качестве официальных, а государственная власть с несколькими официальными идеологиями будет раздираема антагонистическими идеологическими противоречиями. Ведь каждая идеология оценивает себя как единственно верное учение.

Наличие официальной идеологии – это отличительный признак тоталитарного государства (фашистского, теократического, радикально-социалистического и др.). При наличии официальной идеологии государство приобретает идеологический характер. Ведущая идейная роль в идеологическом государстве принадлежит идеологам («жрецам»), которые устанавливают в качестве обязательных для граждан официальные ценностные ориентиры идеологического характера, формируют и регулируют духовные процессы в соответствии с официальной идеологией и следят за воплощением этой идеологии в жизнь. Идеология дает идеологам огромную категорическую идейную власть над обладающими идеологической верой личностями, а через нее – и материально-практическую власть над ними. В идеологическом государстве реальная власть принадлежит идеологам. В теократическом государстве основные официальные идеологи – это духовенство, в светском – партийные и государственные идеологи.

Атрибутами идеологического государства являются культы, основанные на идеализации данного государства, его власти и правителей, официальной идеологии и ее идеологов, господствующих общественных отношений, общественных групп, организаций, официальных норм, ценностей, целей и т. п. и антикульты их противников, иных форм общественного устройства. Данные атрибуты являются существенными компонентами официальной идеологии и важными показателями ее существования.

Тоталитарные государства не могут обойтись без официальной идеологической веры и используют ее для полного духовного и практического подчинения граждан государственной власти. Но поскольку лежащие в основе идеологии идеи безгранично идеализированных предметов нереалистичные, то директивное приписывание государственной властью даже самой претендующей на гуманность, на общенациональную и общечеловеческую значимость идеологии статуса якобы абсолютно истинной и принятие ее в качестве официальной идейной основы государственного управления неизбежно потребует применения вредного государственного насилия над отдельными личностями, социальными общностями, над всем обществом, над историческим процессом и приведет к огромным негативным последствиям для общественного прогресса. Яркий пример такого использования идеологии государственной властью – применение массового насилия в бывшем СССР при проведении в жизнь официальной коммунистической идеологии с ее неосуществимыми идеями создания совершенных личности и общества. Проводя во что бы то ни стало во имя категорически повелевающей идеологической веры в жизнь то, что вообще не поддается осуществлению, вы неизбежно будете вынуждены применять насилие по отношению к закономерно сопротивляющейся жизни и все равно в конечном счете потерпите поражение, при этом принеся горе и страдания людям и заведя общество в тупик. Возможный полезный для общества эффект, который способны принести некоторые официальные идеологии, намного меньше того вреда, который они ему обязательно нанесут. Поэтому власть даже самого идеологизированного государства в целях придания ему жизнеспособности вынуждена частично использовать в управлении им, наряду с официальной идеологией и даже вопреки ей, рациональные идеи, цели, методы, стимулы и другие средства. Так поступала власть в СССР. При этом неизбежно возникает конфликт властных рациональных и идеологических установок.

Научно обоснованное демократическое государство строится только на рациональном идейном фундаменте и не нуждается в государственной идеологии. В нем идеология отделена от государственной власти, которая опирается в управлении только на рациональные, в первую очередь на научные и социально-инженерные знания, на рационально обоснованные достижимые ценностные ориентиры, нормы, идеалы, цели, проекты, планы, программы. Но поскольку всегда будут рождаться люди, предрасположенные к идеологической вере, то демократическое государство гарантирует идеологический плюрализм в сфере гражданского общества, а также право не исповедовать никакую идеологию, свободу науки и инженерии. Поэтому главные идейные помощники демократической государственной власти – ученые и социальные инженеры. В полноценном демократическом государстве идеология – это исключительно личное дело.

Закономерный в эпоху перехода к обществу массового рационального и интеллектуализированного труда крах марксизма как самой универсальной и разработанной за всю человеческую историю идеологии и самой в целом максимально возможной по относительной завершенности, по масштабности и последовательности воплощения в квазиреальность официально-государственной идеологии – это яркое свидетельство несостоятельности претензий любой идеологии на роль идейной основы государственного управления. Марксизм – это высшая и последняя стадия развития официально-государственной идеологии вообще. После краха марксизма как государственной идеологии движение вперед – это только переход к неидеологическому рациональному государству.

Возврат после крушения марксизма к более примитивным государственным идеологиям (религии, идеологическому либерализму, этноцентризму и др.) – это проявление идеологического атавизма. Попытки же сохранения или возрождения марксизма в качестве государственной идеологии в условиях поступательной рационализации человеческого прогресса – это реальная самоизоляция от столбовой дороги человечества. Но в то же время кто-то ведь должен разнообразить человечество консерватизмом: кто в джунглях Амазонки и Новой Гвинеи с помощью первобытно-мифологических идеологий, а кто вне этих джунглей – с помощью иных идеологий. Зато если передовые страны в своем поиске путей прогресса потерпят поражение, возможно, не обремененные их свершениями отсталые страны и народы отбросят свои идеологии и получат шанс стать зачинателями иных, более перспективных дорог в будущее, если они не погибнут от последствий поражения передовых стран и народов.

Приверженность идеологии в рационально организованном государстве является частным делом людей с идеологическим мышлением. Будущее за рациональным и интеллектуализированным государством.

Опубликовано: Г. А. Антонюк. Социальная идеализация, идеология и общество // Гуманитарно-экономический вестник. – Минск, 1998. – №4 (11). – С. 33—46.

Автор внес уточнения в первоначальный опубликованный текст статьи, не изменяющие ее суть.

7. Идеологи и правители

В данной статье сформулирован ряд существенных идей моей концепции чистого (пурического) рационализма и чистой (пурической) идеологии.

Статья

Рациональный взгляд на идеологию не может не отличаться, причем существенно, от идеологического взгляда на нее. Применение рационального подхода к изучению идеологии позволяет заключить, что в основе идеологий лежат категорически императивные для искренне верящих приверженцев идеологий идеи о безгранично, в том числе бесконечно, идеализированных положительных и отрицательных общественно значимых ценностях, которые они посредством идеологической веры непреложно мыслят осуществимыми, но которые люди с рациональным типом мышления мыслят вообще неосуществимыми (конечные, напр., полное социальное равенство) или не способны мыслить содержательно (бесконечные, напр., всемогущий бог многих религий, бесконечная абсолютная идея Г. Гегеля, бесконечная материя философии марксизма, и конечно-бесконечные со стороны их бесконечности, напр., общество как проявление бесконечной материи, мессия как ниспосланный всемогущим богом спаситель человечества). Это идеи о безграничных бытии и небытии, материи и духе, добре и зле, равенстве и неравенстве, справедливости и несправедливости и др., а также идеи о воплощении данных и других безгранично идеализированных ценностей в охватываемом человеческой практикой мире конечных предметов (напр., безгранично идеализированных устройств общества царство божье, коммунистическое общество). Идеология – это религия, философия, теософия, нерелигиозные мифологические взгляды на мир и другие основанные на безграничных, в том числе бесконечных, идеализациях взгляды на мир. Если безгранично идеализирующее мир идеологическое мышление базируется на вере в осуществимость неосуществимых безгранично идеализированных предметов и потому нереалистичное, то рациональное мышление реалистичное и мыслит возможность осуществимости лишь всецело конечных предметов.

Если правители государства признают официальной определенную идеологию, то они категорически вынуждены хотя бы в некоторых частях следовать ей, в противном случае их будут к этому побуждать различными средствами официальные идеологи и остальные ее приверженцы (частыми были случаи отстранения правителей от власти и даже их физического устранения официальными идеологами). Проводя во что бы то ни стало во имя идеологической веры (которая по своей природе категорически повелительная) в жизнь то, что вообще не поддается осуществлению или осуществимость чего недоказуемая рационально, правитель неизбежно вынужден будет применять неоправданное насилие по отношению к закономерно сопротивляющейся жизни, принося горе людям и заводя общество в тупик, и все равно в конечном счете потерпит поражение. Наличие официальной идеологии также необходимо связано с меньшим или большим принуждением, не исключающим применение грубой силы, государственной властью граждан к согласию с официальным идеологическим взглядом на мир и на способы практического отношения к нему, с дискриминацией и подавлением других идеологий, а также рационального мировоззрения. Ведь придание определенной идеологии статуса официальной доктрины превращает ее в официальную директиву, т. е. в предписываемые государственной властью в качестве безусловно обязательных для всех подвластных и для власти, включая неверующих, понимание мира и действия в соответствии с официальной идеологией. Идеология содержит возможность категорической идейной власти, т. е. не материальной, а основанной на категорическом влиянии на сознание людей с идеологическим мышлением идеологических идей идеально-духовной власти идеологов над обладающими идеологической верой ее приверженцами. Официальная идеология – это категорическая идейная власть, подкрепленная материально-практической государственной властью и стремящаяся распространиться с помощью нее на все общество. Она бывает открыто узаконенной государственной властью и не узаконенной ею открыто. Первая более жестко использует государственную власть, чем вторая.

Вся сорокатысячелетняя или даже более история родоплеменной, а затем государственной организации общественной жизни вплоть до наших дней связана с функционированием во всех конкретных обществах признаваемых открыто или завуалировано всей официальной властью или ее частью, в том числе верховными правителями племен и государств, единственно истинными и полезными для общества и для официальной власти определенных идеологических взглядов, идей. Официальная идеология – это идеологические взгляды, идеи, концепции (религиозные, философские и др.), признаваемые официальной властью и ее носителями безусловно истинными и общественно полезными, которыми они руководствуются, которые поддерживают, охраняют, распространяют. Она может влиять на официальную власть и общество тотально или частично, грубо или тонко. Официальные идеологи – это те идеологи, которые признаются официальной властью создателями, совершенствователями, хранителями, защитниками и распространителями официальной идеологии, а также «кормчими», направителями ее проведения в жизнь и контролерами за этим проведением и за соответствием общества, государства, деятельности правителей и остальных членов общества официальной идеологии. Идеологи – это те, кто создает, совершенствует, развивает идеологии, а также более или менее специализированно, профессионально занимается непосредственным обеспечением их функционирования, главным образом специфическими средствами самой идеологии. В древности их роль выполняли шаманы, жрецы, а затем их сменили образованные идеологи – духовенство, теологи, религиозные философы, светские философы и др.

Государство с официальной идеологией является идеологическим (идеологизированным). В зависимости от влияния на него официальной идеологии идеологическое государство бывает сильно, средне и слабо выраженным. В сравнительно спокойные периоды жизни даже сильно выраженных идеологических государств защита государственной властью официальной идеологии может носить относительно мягкий характер и допускать в некоторых пределах инакомыслие. Но поскольку официальные идеологи, государственная власть и правители государства усматривают в официальной идеологии существенный гарант обеспечения жизнеспособности общества, государства, сохранения власти определенных социальных сил, идеологов и правителей, то в экстремальных условиях, от которых никакое общество не застраховано и которые бывают гораздо чаще, чем спокойные периоды, у официальных идеологов и правителей всякого идеологического государства неизбежно появляется соблазн предотвратить закономерно возникающее в любых условиях идеологическое и антиидеологическое инакомыслие и применить жесткие меры для защиты официальной идеологии, а если идеологическое государство слабо выраженное, перевести его в разряд сильно выраженных. Так, согласно Плутарху, перед началом Пелопонесской войны (ок. 431 г. до н. э.) государственной властью в Афинах было решено считать государственными преступниками тех, кто не почитает богов по установленному обычаю. В соответствии с этим решением философ Анаксагор, помощник и учитель Перикла, был обвинен, вопреки Периклу, государственной властью в безбожии, приговорен к смертной казни и спасся бегством (или изгнан). Впоследствии философ Сократ был обвинен ею в том, что он не признает богов, признаваемых государством, вводит новые божества и развращает молодежь в новом духе (см.: Ксенофонт. Воспоминания о Сократе), и был приговорен к смертной казни (отказался бежать и был казнен – принял яд цикуты). Почти через 2 500 лет советская власть в бывшем СССР, в «дохрущевское время» даже расстреливавшая заподозренных в антисоветских взглядах, после кратковременной легкой терпимости к свободомыслию в период хрущевской оттепели почти до своей гибели преследовала некоммунистическое инакомыслие как идеологическую диверсию против официальной марксистско-ленинской идеологии.

«Вечное согласие» между любыми пересекающимися как официальными, так и неофициальными идеологическими учениями при сохранении ими своих идейных основ вообще невозможно, поскольку каждое такое учение сообразно сущности идеологии категорически претендует на безусловную истинность. Потому две и больше двух пересекающихся идеологий не смогут ужиться в качестве официальных. Пересекающиеся идеологии – это те, которые осмысливают одни и те же стороны реальности. Возможно лишь относительное перемирие между ними при сохранении соперничества. «Кто не со мною, тот против меня» – это категорический императив не только Иисуса Христа, но всех идеологических вер, которые бескомпромиссно борются со всяким, кто подозрительно вертится вокруг веры. Напр., неукоснительное следование В. И. Ленина объявленному им принципу коммунистической идеологии «кто не с нами, тот против нас» осуществлялось в полном соответствии с законами идеологической веры, хотя он считал, что руководствуется наукой. Может варьироваться в зависимости от обстоятельств лишь внешняя форма проявления имманентной нетерпимости идеологических вер друг к другу и к исключительно рациональному мировоззрению – от открыто агрессивной до завуалированной корректностью.

Подавление с помощью грубой силы одной официальной идеологией других официальных идеологий в условиях диктатуры, где грубая сила – главный инструмент власти, закономерно, поскольку по самой своей природе каждая идеология претендует на безусловную истинность, а следовательно, на единовластие в государстве, если идеология официальная. Напр., в начальный период советской власти в условиях государственной диктатуры существовало парализующее государственную власть закономерное противостояние фактически признанных государственной властью официальными наряду с марксистской левоэсеровской и левоанархистской идеологий. Данный конфликт был решен диктаторскими методами: более сильные и расторопные приверженцы марксистской идеологии с помощью грубой силы отстранили от государственной власти приверженцев других официальных идеологий и лишили эти идеологии статуса официальных. Жестким насилием решался вопрос о преодолении в условиях диктатуры антагонистического конфликта между несколькими официальными идеологиями не только большевиками. Достаточно вспомнить диктатуру эпохи Великой французской революции.

Только со второй половины XX в. североамериканские и наиболее цивилизованные западноевропейские государства начали коренной, качественный, революционный переход к неидеологической государственности, но осуществляют его стихийно, «на ощупь», с колебаниями, зачастую с последующими не узаконенными открыто реставрациями определенных идеологий в качестве официальных (напр., идеологий антикоммунизма, консерватизма, некоторых разновидностей идеологизированного либерализма). Однако данные государства на тот момент уже не имели целостной, к тому же открыто узаконенной официальной идеологии. Поэтому их деидеологизация шла и идет сейчас не одновременным и относительно быстрым скачком к рациональному подходу во всем государстве, а постепенно, отчасти синхронными, отчасти асинхронными скачками к рациональному подходу в отдельных областях государственной власти, нередко во многом автономно использующих самостоятельные идеологии, особенно относительно не пересекающиеся. Данная деидеологизация – это цепь одновременных и неодновременных скачков от конкретных официальных идеологических взглядов в различных областях государственной власти к рациональному подходу к этим областям.

Закрепление деидеологизации происходит официальным признанием не подлежащих коренному изменению сообразно идеологическим взглядам правителей государств более или менее научно обоснованных стандартов в важнейших областях общественной жизни (в экономике, в области прав человека, в образовании, в политической демократии, в социальной сфере и др.) и тем самым сужением возможностей применения идеологии; ограничением вмешательства в общественную жизнь государства, используемого официальной идеологией в качестве средства своей власти, и выработкой разумного общественного самоуправления; отказом государственной власти, правящих партий от выдвижения социальных целей, выходящих за рамки возможностей их достижения (сравн. «коммунизм как идеологическая цель»); созданием средств против доминирования в государственной власти в качестве официальных универсальных идеологий, поскольку они предрасположены ко всевластию (напр., коммунистической); максимальной деидеологизацией правящих партий, чиновничества; отходом от правового закрепления в качестве официальных любых идеологических взглядов; переходом от идеологизированных структур государственного управления, признающих официальной определенную идеологию и использующих ее в качестве идейной основы своих решений, к рациональным структурам, не руководствующихся идеологией в выработке и реализации решений и лишенных средств государственного принуждения к идеологической вере; принятием государственных законов и иных правовых решений, отделяющих идеологию от государства; созданием работающих государственных механизмов обеспечения свободомыслия.

Сейчас пока невозможно найти такое передовое рационализированное государство, в котором в той или иной форме не сохранялись бы следы, остатки, «родимые пятна» идеологической государственности, в высшую власть которого не проникали бы идеологические ценности и иные идеологические предрассудки (напр., концепции элиты, идеи шовинизма, консерватизма, национализма, утопии из концепций постиндустриального общества, религиозные ценности). Даже не узаконенные открыто в качестве официальных, они все равно негативно влияют на государственных руководителей и на управление государственной жизнью, на внутреннюю и внешнюю политику государств. А, напр., в передовой Англии даже сохраняется в качестве узаконенной официальной церкви англиканская церковь, формальный глава которой английский король. Но эта огосударствленность церкви и ее веры такой же преимущественно формальный атрибут государства, как и институт королевства, палата лордов. Все вместе они являются пережитками феодальной эпохи, а потому не образцы для подражания. Не может быть образцом и сохранение в передовых государствах даже не закрепленных решениями государственной власти «родимых пятен» идеологической государственности. Полностью рационализированное, отделенное от идеологии и опирающееся в управлении на науку и социальную инженерию государство – вот разумный и в своей основе осуществимый идеал государственного устройства.

Начало перехода к неидеологическим, деидеологизированным государствам было положено в некоторых наиболее передовых для своего времени европейских странах еще в эпоху антифеодальных революций, которые привели к отделению от государства или к превращению в формальный государственный институт религии, этой очень ярко выраженной идеологии, являвшейся до данных революций основой официальных идеологий. Однако после антифеодальных революций официальные религиозные идеологии были заменены не узаконенными открыто светскими официальными идеологиями, имевшими менее яркую идеологическую окраску в силу прикрытости внешней рациональностью, хотя формально-юридически официальные религии, не оказывающие существенное влияние на государство, есть и сейчас в некоторых западноевропейских странах (напр., в Англии, Греции, Дании, Норвегии, Швеции). Не предусматривалось также специальное положение официальных идеологов в системе государственной власти. Их не узаконенную открыто роль зачастую стали исполнять «штатные профессора» учебных заведений, представители идеологизированных партий и других общественно-политических организаций и движений, участвующих в государственной власти. Они гораздо меньше ограничивали рациональное государственное управление и свободомыслие.

Рационализированная форма сменивших религии новых, нерелигиозных и не узаконенных открыто официальных идеологий, которые в своей основе внерациональные, в передовых европейских странах стала реализацией мягкой деидеологизации государства, продолжающейся в качественно ином виде и сейчас. К особенностям этих новых идеологий можно отнести преимущественную ориентированность на общественные проблемы (напр., идеи общественного договора, консерватизма, идеологизированного либерализма), отсутствие в них органичной целостности. Они обрели облик меняющейся плюралистической смеси не только относительно не пересекающихся взаимодополняющих, однако зачастую внутренне слабо связанных или вовсе не связанных едиными принципами, но даже пересекающихся и конфликтующих идеологических учений (напр., элементы идеологий консервативной и лейбористской партий в системе государственной власти Англии), во многом автономно используемых в различных областях государственной жизни (напр., идеологии общественного договора во внутренней и шовинизма во внешней политике). Однако при не узаконенной открыто, к тому же нецелостной официальной идеологии намного шире возможности рационального государственного управления и границы духовной свободы, чем при открыто узаконенной, да еще универсальной идеологии, хотя и та, и другая их ограничивает.

В XX в. идеология как социальный институт, не прошедшая до этого все закономерные фазы своего исторического развития в качестве официальной и потому не исчерпавшая свой жизненный потенциал как официальная вера, с неизбежностью породила «идеологический Ренессанс» и создала во многих странах качественно новые партийно-идеологические государства (напр., радикально-социалистические, фашистские) с законодательно установленными государственной властью в качестве ее идейной основы высокоцелостными универсальными нерелигиозными и псевдонерелигиозными официальными идеологиями. Для данных государств характерна узаконенная официальной властью единственность или подавляюще доминирующая роль их и их партийных идеологов в системе данной власти. Это ярко тоталитарные государства с тотальным подчинением официальной власти и правителей государства этим идеологиям и идеологам, замещением в главных вопросах государственной жизни рациональных целей вообще неосуществимыми внерациональными идеологическими целями и очень сильным подавлением свободомыслия.

Первые попытки теоретического обоснования гносеологической и методологической несостоятельности общемировоззренческих форм идеологии как специфического явления общественного сознания были предприняты еще в первой половине XIX в. Основанный в 30-х гг. XIX в. О. Контом позитивизм провозгласил подлинным, положительным знанием только полученное с помощью науки эмпирическое знание. Однако позитивизм рассматривал как ложные или бессмысленные не только относящиеся к идеологии религиозные и всякие философские, в том числе идеалистические и материалистические идеи о бесконечных основах бытия, которые вообще невозможно обосновать эмпирически, но и научные идеализированные предметы (напр., связанные с понятиями причины, закона, сущности), которым невозможно найти эмпирическое соответствие в реальности, а можно найти лишь их ограниченные эмпирические прототипы, но которые являются необходимыми компонентами высокой научной теории. Позитивизм частично подорвал, однако не преодолел общемировоззренческие и общеметодологические основы всякой идеологии. Во-первых, его идея о ложности или бессмысленности исходных категорических положений религии и философии о существовании бесконечных первоначал сама не поддается эмпирической проверке и для своего принятия в качестве истинной требует веры, подобной философской и иной идеологической вере, которая антагонистична позитивизму, и потому эта идея делает антиидеологическую позицию позитивизма непоследовательной, уязвимой и недостаточно эффективной. Во-вторых, абсолютизированная эмпирическая ориентация позитивизма, не отграничивающая религиозные и философские категорические идеи о существовании бесконечной первоосновы реальности, являющиеся с рациональной точки зрения идеализацией мироздания и вообще не поддающиеся практической проверке, однако признаваемые посредством идеологической веры якобы истинными, от изначально признаваемых в науке вообще неосуществимыми научных безгранично идеализированных предметов и тем самым отвергающая положительную ценность основанной на научных идеализациях развитой научной теории, не позволяет раскрыть как весь диапазон рационального осмысления реальности, так и точные границы идеологии. Поэтому позитивизм как вид рационализма не смог стать полной альтернативой идеологии.

В 40-х гг. XIX в. К. Маркс и Ф. Энгельс сделали для себя повлиявший на все их последующее интеллектуальное творчество вывод о том, что идеология является иллюзорным, ложным сознанием, и отождествляли ее с религией и с идеалистическими философскими взглядами. Они считали, что в этих взглядах мир предстает в искаженном, перевернутом виде и рассматривается как воплощение абсолютно самостоятельных идей (напр., бога, абсолютной идеи). Такому своему пониманию идеологии они противопоставляли научное сознание, остающееся «на почве действительной истории» [2, с. 37]. Создавая диалектико-материалистическое понимание реальности в целом и общественной истории в частности, они считали, что создают научный подход и называли свою концепцию научной теорией. Однако ограниченное, не доходящее до выявления подлинной сущности, хотя и частично верное, понимание К. Марксом и Ф. Энгельсом идеологии, не позволившее выработать строгие логические критерии отличения научного знания от идеологических идей, помешало им преодолеть идеологизированный подход к реальности. Ориентируясь на создание, в противовес религии и философскому идеализму, рационально-научного материалистического мировоззрения, они, в действительности, создали новую, в своей основе внерациональную диалектико-материалистическую идеологию, основанную на такой мыслимой посредством веры безусловно осуществимой идеализации, как бесконечность материального мира, и вывели как абсолютную истину из ими посредством веры приписываемых этому миру бесконечных диалектических законов идею о безусловной необходимости возникновения сконструированного ими же идеализированного «совершенного коммунистического общества». Ограниченность понимания К. Марксом и Ф. Энгельсом сущности идеологии позволила В. И. Ленину с целью утверждения доверия к марксистской идеологии крайне упрощенно переинтерпретировать их взгляд на идеологию, определив ее как идеи, выражающие классовые интересы, и ввести идеологически идеализирующее марксизм понятие научной идеологии применительно к марксизму, якобы органично совмещающему пролетарский классовый интерес с объективно-научным взглядом на реальность. Чтобы убедиться в поверхностности такого понимания идеологии, достаточно посмотреть на упрощенно-прямолинейные объяснения с классовых позиций В. И. Лениным и его последователями сущности религии и философии.

В XX в. в научном сознании наиболее свободомыслящих народов приобрел острую актуальность вопрос о том, целесообразно ли использовать какую бы то ни было идеологию, какие бы цели она ни ставила и какой бы научной, истинной или эффективной она себя ни считала, в качестве идейной основы управления государством и обществом. Острая актуальность этого вопроса сформировалась под влиянием научно-инженерного прогресса и на основе учета практики господства и крушения официальных универсальных псевдонерелигиозных и нерелигиозных идеологий тоталитарных государств (радикально-националистических, радикально-социалистических и др.), тотально подчиняющих государство целям коренного преобразования с помощью него общества в соответствии с их утопическими безгранично идеализирующими общество проектами «совершенного общества», реализация которых неизбежно приводит к огромным человеческим страданиям и жертвам, к угрозе жизнеспособности человечества. Противоречиво пробивает себе дорогу, пусть и не в адекватной научной форме, понимание (напр., в концепциях К. Манхейма, деидеологизации, критического рационализма) того, что в своей основе любой идеологический взгляд на реальность не поддается научному рациональному и даже вообще рациональному обоснованию, а потому не в состоянии быть эффективной идейной основой государственного управления.

Однако во многих государствах и сейчас узаконены играющие очень большую роль в государственной жизни официальная религиозная идеология (напр., мусульманская религия) и официальные религиозные идеологи, оказывающие огромное негативное влияние на прогресс этих государств, зачастую тотально подчиняющие себе государственную власть и жестко подавляющие свободомыслие.

Вся история человечества, начиная с первичных родоплеменных сообществ, характеризуется активной борьбой, зачастую очень жестокой, идеологов за влияние, свое и проводимой ими идеологии, первоначально на догосударственную, а затем на государственную власть с целью использования ее для своего контроля общества. Фанатичное упорство, изощренность и коварство многих идеологов в проведении ими своих идей и влияния общеизвестны. Эта борьба сильно влияла и влияет на общественную жизнь, на исторический процесс.

В идеологизированных догосударственной организации и государстве центральными объектами влияния официальных идеологов всегда были и будут официальная организационно-практическая власть и ее главные носители: в родоплеменных сообществах – вожди, а в государствах – верховные правители государств. Отношения между официальными идеологами и правителями племен и государств никогда не были и не будут приязненно партнерскими, а всегда были и будут отношениями доминирования и подчинения. Для данных отношений характерна перманентная скрытая и открытая борьба, нередко кончавшаяся смертями с обеих сторон. Достаточно вспомнить, сколько настрадались от религиозных жрецов древнеегипетские фараоны, сколько натерпелись европейские короли от Ватикана, как бесцеремонно распоряжались государственной властью партийные коммунистические идеологи в социалистических государствах.

Если официальные идеологи, которые ориентированы, как и все идеологические верующие, на вообще неосуществимые или вообще недоказуемые рациональным путем на предмет осуществимости безгранично идеализированные ценности, цели и веру в их осуществимость, выражают в идеологическом государстве внерациональное начало, то правители племен и государств в силу изначального функционального предназначения практической родоплеменной и государственной власти призваны выражать рациональное начало. Конкретные конечные неидеализированные и измеримые, а следовательно, рациональные проблемы, которые выдвигает перед правителями жизнь, в первую очередь проблемы повседневного обеспечения жизнеспособности племен и государств, обычно либо способствовали выдвижению на роль высших руководителей людей с исключительно рациональным мышлением, либо побуждали правителей даже с выраженным идеологическим мышлением ограничивать влияние идеологической веры и идеологов на управление племенем и государством во имя достижения конечных неидеализированных, т. е. рациональных целей. Только конечные неидеализированные проблемы и цели, хотя и не все, поддаются решению.

Можно выделить три главных типа реальных отношений официальных идеологов и правителей в государствах с официальной идеологией: подчинение правителей идеологам, исполнение ими их воли и идеологических целей; подчинение идеологов правителям, использование правителями идеологии и идеологов как вспомогательных инструментов государственного управления с целью манипулирования сознанием и поведением людей; исполнение правителями функций верховных идеологов. В первом и особенно в последнем случае государства неумолимо двигались к катастрофе, поскольку рациональное решение жизненно важных проблем неизбежно заменялось вообще неосуществимыми идеологическими целями. Даже если правители пытаются использовать официальную идеологию только в качестве инструмента управления сознанием людей, а не как идейную основу решения практических проблем, невозможно предотвратить влияние ее и идеологов на практические решения и ограничение официальными идеологией и идеологами свободомыслия. Официальные идеология и идеологи и в этом случае будут нарушать эффективность рационального управления, поскольку возможно особое, зачастую скрытое, их влияние на государственную власть и правителей и есть специфические идеологические интересы.

Идеологическая вера и искренние идеологи в силу самой природы идеологии ни при каких обстоятельствах не в состоянии признавать свою вторичность по отношению к рациональным практическим правителям и управлению, рациональным взглядам и рациональному отношению к реальности или равенство с ними. Идеологическая вера – это внерациональная категорически императивная абсолютная убежденность идеологического мышления в осуществимости безгранично, в том числе бесконечно, идеализированных им предметов. Идеология категорически повелительно формулирует для верующих как якобы непреложную истину взгляд, бесконечно идеализирующий основу реальности, которой объясняет остальную реальность. Такова ее сущность. Поэтому она не может не рассматривать себя высшей инстанцией в выработке взглядов на реальность и на способы отношения к ней. Соответственно, идеологи как высшие создатели, носители, хранители и толкователи идеологической веры категорически оценивают себя при осмыслении существенных сторон реальности и человеческого бытия высшими судьями в вопросах о том, что безусловно истинно, а что не истинно, что безусловно должно делать, а что не должно, к чему безусловно следует стремиться, а чему следует противодействовать.

Идеологии, сменившие первобытно-мифологические идеологии, обычно имеют фиксированные имена (иногда вымышленные) своих основателей и творческих преемников, хотя не все эти имена сохранились в памяти человечества. В рамках идеологических отношений приверженцев конкретного вероучения отношения между его создателем и последователями носят характер абсолютного императивного духовного авторитета творца вероучения – учителя и искренних, неукоснительно следующих его учению учеников-проповедников, пропагандистов и остальных верующих, безапелляционно признающих его единственно способным на личное выражение непреложных истин. Данный безусловный духовный авторитет учителя выражается в категорическом императиве «Учитель сказал!» (напр., «Сам сказал!» – так относились ученики к Пифагору; «Как сказал Карл Маркс!» – так опирались на авторитет К. Маркса последователи его коммунистического вероучения). Если же ученик позволил себе категорическое утверждение «Учитель, ты не прав!», то это означало, что он отошел от канонов созданного учителем вероучения и впал в ересь, а следовательно, или перешел в иную идеологическую веру, или создал частично или полностью самостоятельное вероучение. Если же верующими признается, что ученик в строгом соответствии с основными положениями идеологического вероучения учителя развивает это вероучение, то в системе отношений данной веры он приобретает статус подлинного творческого преемника создателя учения, и, соответственно, безусловно признается другими учениками единственно верным толкователем и продолжателем учения учителя, посвященным во все его тонкости, абсолютно авторитетным посредником (медиумом) между учениками и учителем, несущим в себе его причастность к безусловной истине и способность к ее выражению, а следовательно, абсолютно авторитетным посредником между учениками и верой. Возможны как основанная на признании верующими строгая иерархия отношений между идеологическими преемниками (напр., К. Маркса – В. И. Ленин и И. В. Сталин), так и острая конкурентная борьба между ними (напр., К. Маркса – Г. В. Плеханов и В. И. Ленин) и их сторонниками.

Поскольку любая идеологическая вера имеет категорически повелительный характер, то она не констатирует, подобно науке, а безусловно предписывает мыслить, что мир именно такой и только такой, каким он изображается в ее идеологии, а не иной, и что поэтому к нему следует относиться так и только так, как это показывается ее идеологией, а не иначе, и, следовательно, категорически повелительно утверждает, навязывает себя при любых обстоятельствах в качестве единственно верных понимания реальности и руководства в жизни. Поэтому она по самой своей природе наступательная, экспансионистская, конфликтная и иной не может быть. Данная наступательность реализуется в первую очередь в направлении непреложного утверждения безусловной приоритетности идеологической веры по отношению к рациональному подходу, по крайней мере, в существенных взглядах на мир и в решении существенных вопросов практической жизни. Но каждая идеологическая вера категорически повелительно оценивает только свою идеологию абсолютно истинной.

Официальные идеологи при всех обстоятельствах устремлены на подчинение государственной власти идеологии и идеологической вере. К этому, безусловно, повелевает их идеологическая вера. От особенностей личности идеологов зависят только их большие или меньшие активность, умение, настойчивость и т. п. при утверждении примата веры и идеологов над рациональным подходом, над правителями и властью государства. Подчиненная идеологии и идеологам государственная власть существенно повышает их возможности утверждать с помощью нее свое влияние в обществе. Поэтому в идеологическом государстве невозможно вообще равноправное сотрудничество правителей государства и государственных идеологов. При сильном влиянии государственной идеологической веры в обществе даже выраженные волевые рациональные правители государства могут вынужденно подчинять свою власть влиянию идеологов. Даже если влияние государственной идеологии на государственную власть официально ограничено определенными пределами и ей отказано в ее использовании при принятии решений по существенным практическим вопросам, а официальным идеологам отведена второстепенная роль в иерархии государственной власти, в силу категорически императивной природы идеологической веры, они неизбежно будут стремиться любыми доступными средствами расширять свое влияние на государственную власть. В любой идеологии нравственно все, что служит утверждению ее идей. Напр., В. И. Ленин категорически предписывал своим ученикам, что «в основе коммунистической нравственности лежит борьба за укрепление и завершение коммунизма».

В обусловленных научно-инженерным прогрессом на основе современной научно-инженерной революции деидеологизируемом и неидеологическом государствах государство и его руководство нуждаются в антиидеологической безопасности и, соответственно, в активной антиидеологической защите. Эта защита связана с идейным, правовым, нравственным, организационным и иным избавлением их от идеологии и от влияния на них идеологов и с обеспечением предотвращения их идеологизации. Всегда будет существовать потенциальная опасность проникновения идеологии в государственную власть через идеологизированные правящие партии, правителей, иных носителей государственной власти и открытого или скрытого, преднамеренного или непреднамеренного использования ими идеологических подходов к управлению государством.

Идеологические ориентиры могут непреднамеренно использоваться субъектами государственной власти уже хотя бы потому, что отсутствуют подробные критерии разграничения идеологических и неидеологических взглядов на мир, к тому же существует острый дефицит рационально мыслящих специалистов, способных квалифицированно провести оценку идейных взглядов на предмет их идеологичности: их считанные единицы в мире, в то время как идеологов много. На осуществление идеологизации сознания государственного руководства могут также влиять идеологические установки рядовых граждан, интересы которых учитывает власть, оппозиционных партий, не участвующих в государственной власти, иных общественных организаций (напр., церкви), идеологов, находящихся вне власти или оказывающих ей идейную помощь. На проникновение определенной идеологии в государственную власть может также повлиять опасный для государства соблазн рационально мыслящих правителей использовать ее в качестве средства манипулирования сознанием и поведением масс, включая сознание искренних приверженцев такой идеологии, в корыстных интересах, в том числе и в качестве средства обретения доверия у ее приверженцев, а также борьбы с оппонентами.

Даже в идеологическом государстве необходима антиидеологическая защита с целью обеспечения антиидеологической безопасности государства и его руководства, если руководство, вопреки идеологической функции государства, обладает выраженным рациональным подходом к управлению государственной жизнью. Она нужна в первую очередь для того, чтобы предотвратить хотя бы при решении существенных вопросов превращение государственной идеологии в идейную основу государственного управления, чтобы воспрепятствовать установлению тотального контроля официальной идеологии над управленческими решениями и официальных идеологов над государственной властью и государственным руководством.

Полноценное демократическое, правовое государство строится только на рациональном идейном фундаменте и не нуждается в официальной идеологии. В нем идеология отделена от государственной власти, которая опирается в управлении только на рациональные, в первую очередь научные и социально-инженерные знания, на рационально обоснованные достижимые ценностные ориентиры, нормы, идеалы, цели, проекты, планы, программы. А поскольку всегда будут находиться люди, предрасположенные к идеологической вере, то демократическое государство гарантирует идеологический плюрализм в сфере гражданского общества и право не исповедовать никакую идеологию, свободу науки, инженерии, искусства. Если в тоталитарном идеологическом государстве, где даже наука, инженерия, искусство подчинены целям официальной идеологии, главную идейную роль в управлении им выполняют официальные идеологи, которые в силу категорически повелительной природы идеологии, не терпящей никакого сомнения в ее претензиях на непреложную истинность, фанатично устремлены на тотальный контроль государственной власти и всего общества в направлении обеспечения их соответствия своей идеологии, то главное идейное обеспечение демократической государственной власти создают ученые и социальные инженеры, являющиеся лишь ее помощниками. Рациональная, не обладающая категорической императивностью сущность научного и инженерного знания, которая изначально явно или в потенции содержит сомнение, сама по себе не способна категорически побуждать ученых и социальных инженеров к контролю ими государства, его власти, правителей и общества с целью обеспечения безусловного соответствия их определенным научным и социально-инженерным идеям. В демократическом государстве идеология – это исключительно частное дело, а наука и инженерия по отношению к государственной власти – это лишь эффективные инструменты управления государством, а не сама эта власть, каковой является официальная идеология в идеологическом государстве.