Жёлтый император

– Председатель говорит, только пленники, – недовольно хмыкнул старик, но Валентоха его не расслышала или сделала вид.

Молодые люди поспешили за ней. Молодой таранч их сопровождал.

– Вы можете объяснить, как вы тут оказались? – сердито начал Матвей, поравнявшись с женщиной, но Валентоха со спокойной решимостью перебила его:

– Матвей, я рада тебя видеть. Ты возмужал. Делаешь успехи в медицине, – приятным голосом заговорила она. – Что это за девушка с тобой? – Валентина Григорьевна бросила взгляд на спутницу Матвея. – Ты, насколько я знаю, один отправлялся в путешествие.

– Откуда вы знаете? – вспылил Матвей.

– Земля слухами полна, – всё так же улыбаясь, соей надменной улыбкой, которую Матвей запомнил с самого детства на всю жизнь, ответила Валентоха.

– Я бы хотел знать! – отрезал Матвей.

– Сказал Пышкин. Я была у тебя в институте, – не моргнув, спокойно приняла вызов Валентоха и, после некоторой паузы, звонко рассмеялась. – Ты всё такой же горячий!

– Думаешь, я поверю? – Матвей, схватив Валентоху за запястье, резко повернул к себе.

– Мне больно, – проговорила та, едва сдерживаясь, чтобы не крикнуть. – Ты не должен мешать мне, Матвей. Я поступлю так, как считаю правильным.

– Правильным? – крикнул он. – Правильным уехать и ничего не сказать? Правильным ты считаешь, следить за мной?

– Отпусти, – Валентоха вырвала руку. – Я за тобой не следила, но сейчас моё появление, как я понимаю, спасло тебя и вот эту девочку. Она, по-видимому, попала сюда из-за тебя?

– Кто его знает? – огрызнулся Матвей, в душе соглашаясь, – она права. – Тех четверых тоже ты прислала?

– Они имеют на мой счёт рекомендации и некоторые распоряжения, – спокойно продолжала, вполголоса, Валентоха, пропустив последний вопрос Шпагина. – Так что тебе лучше умерить пыл и приберечь энергию для другого… – она сделала паузу, с лукавыми искрами в глазах всматриваясь в напряжённое лицо молодого человека. – Я надеюсь, ты пригласишь меня к себе в гости? А в благодарность я расскажу куда я пропала?

– Путь сюда не близкий, – не унимался Матвей, его тревожило появление бывшей старшей пионервожатой интерната, в котором он оканчивал школу. – Кто тебя привёз? Тот следователь из участка?

– Может он, а может не он! – с отчаянием выпалила она. – И кончим на этом.

Тем временем они подошли к дому председателя. Весь разговор Маргарита терялась в догадках. Она старалась из услышанных коротких фраз составить ясную картину того, что происходит, но не могла. Она ещё больше запуталась в возникающих, каких-то немыслимых предположениях – откуда у Матвея появилась здесь знакомая и, судя по их разговору – давняя. Рита с некоторым раздражением поглядывала на женщину. За всё время та только раз обратила на неё внимание, и предпочитала с Матвеем разговаривать о ней в третьем лице, словно её и не существовало. В чём твёрдо убедилась девушка, так это в том, что эта новая старая знакомая Матвея может выручить их. И, может быть, побег сойдёт им с рук.

Перед воротами председателева дома столпились мужчины. Это были те всадники, которые ловили беглецов. Они грозными взглядами встретили молодых людей.

– Кажется, они ждут тебя, – съехидничала Валентоха, проходя первой в ворота.

– Посмотрим, – огрызнулся Матвей и прошёл следом, даже не взглянув на гневно зыркающую толпу.

В тени навеса их поджидал председатель. Он улыбнулся Валентохе и указал рукой, куда она может сесть.

– Учительница пусть идёт домой, – коротко приказал председатель.

Матвей повернулся к девушке, желая её взять за руку, но ей преградили дорогу два таранча и не позволили пройти. Весь двор был затянут серой завесой дыма из мангала, он струйками проникал из-под крышки, накрывавшей очаг.

– Отойди от неё! – крикнул таранчам Матвей.

– Матвей! – вмешалась Валентоха.

– Я сказал, убери от неё руки! – в два прыжка Матвей подскочил к мужчинам и, никто не успел опомниться, как двумя ударами отправил тех на землю.

Однако прежде, чем он успел отступить, его стиснули крепкие объятия. Тот, кто схватил, оказался настолько сильным, что захваченный врасплох, Матвей не мог вырваться. Узловатые руки спеленали его как железными ремнями. Маргарита, бросилась к молодому человеку, но её удержала Валентоха.

– Вам лучше послушаться и уйти, – она сказала так громко, чтобы все слышали, а склонившись к девушке шепнула: – Не волнуйтесь, с ним будет всё в порядке.

Маргарита повернулась к Матвею. В дымке он слабо различал выражение её лица, но голос её был спокоен, хотя, очевидно, это далось ей нелегко.

– Не беспокойся за меня, Матвей. Мне, не страшно, но лучше мне уйти.

– Рита! – Матвей снова забился в цепких руках, но они не разжались.

Маргарита, провожаемая женщинами, вышла со двора и направилась в дом Эргаша. Валентоха торопливо прошла к столу и заняла место рядом с председателем, с вызовом поглядывая на Матвея. Когда все расселись, только тогда удерживающий Матвея разжал руки.

Председатель молча указал ему рукой на свободный стул. Матвей, онемев от стыда, гнева и осознания собственного бессилия, словно узник, наблюдающий за казнью своего друга, уселся на отведённое для него место, чтобы ещё раз посмотреть в глаза Валентохи. Его лицо горело, а её милое личико окаменело и взгляд стал ледяным.

Разбирательство длилось недолго. Как и предсказала Валентоха, для молодых людей обошлось всё благополучно. Она не вмешивалась в судебную деятельность председателя, но и следила за тем чтобы окончательного решения без того, чтобы с ней не посоветовавшись, он не принимал. К удивлению Матвея, оказалась она права и в том, что её положение здесь весьма важное.

На прощание Валентоха, что-то тихо сказала председателю – тот покорно склонил голову в ответ, но в его взгляде, Матвей уловил недовольство.

«Да, жди гадости от этого субъекта, – про себя прокомментировал он, складывающуюся ситуацию. – Теперь надо быть начеку».

Из председателева двора Матвей и Валентоха уходили молча, под злые зырканья воинственных таранчей.

Глава двенадцатая

В гостях

Матвей лежал с закрытыми глазами на кровати у себя в комнате, а рядом, закутавшись в одеяло, тихо дыша, спала Валентоха.

«Сколько же мы не виделись? – пытался припомнить Матвей. – Уже прошло больше шести лет после того, как она уволилась из интерната. Появилась неожиданно и неожиданно исчезла, прямо среди учебного года».

О том, что пионервожатая больше у них не работает он узнал время спустя. В последнюю встречу у неё дома они повздорили, и Матвей дал себе слово больше к ней не приходить. Неделю пионервожатой не было на работе, а потом она уволилась и, поговаривали, вернулась в Москву.

Матвей глубоко вздохнул. Тогда он тяжело перенёс расставание. Годы спустя, повзрослев, с иронией относился к своей мальчишеской влюблённости к взрослой, хоть и молодой, но жгуче притягательной женщине. Все это время он часто вспоминал её первое появление. Помнил всё до мельчайших подробностей, но именно то, её первое появление у них в классе чаще всего представало перед глазами. Директор знакомила новую пионервожатую со школой и водила по классам. Шёл какой-то нудный урок и тут в двери протиснулась толстая директриса. Все ждали очередного нагоняя – просто так директор редко посещала классы. Следом за ней вошла она – открытая, независимая, интересная, с ясным взглядом и, всё время улыбающаяся. «Почему она должна была быть другой? – Матвей вздохнул. – Папа директор крупного предприятия, уважаемый руководитель в городе. И сама Валентоха приехала к нам в интернат после длительной загранкомандировки. Она сразу всем понравилась».

Всё время, пока Валентоха у них работала – девчонки так и кружили вокруг неё, а мальчишки из разных классов распространяли небылицы, как смогли позаигрывать с новой пионервожатой. Матвей не стал исключением и тоже тайно страдал. Она же, при встрече, всегда насмехалась над ним, подтрунивала. Больше всего злила её улыбка с лукавинкой во взгляде.

Впервые он оказался у Валентохи дома при очень смешных обстоятельствах. Вспомнив об этом, Матвей снова вздохнул, дрогнувшими от улыбки губами, но это уже был вздох удовлетворения. Случилось это в начале ноября. Он учился в шестом классе. Приближался его день рождения. Тоскуя по вольной жизни у бабушки, у которой проводил летние каникулы, Матвей пустился в бега. Где его только не носило несколько дней, пока он, голодный, не оказался в интернатовском свинарнике, расположенном в самом дальнем углу сада. Там он укрылся от дождя и собирался разжиться хлебом, когда дежурные принесут помои кормить свиней. Рассчитывал и на то, а вдруг его закадычные друзья, Юрка с Димкой, окажутся дежурными. Матвей усмехнулся – даже в воспоминаниях ощущался запах свинарника. Влезть в свинарник удалось легко, а вот выбраться, оказалось, без посторонней помощи невозможно. Именно и по этой причине, Матвей надеялся на появление друзей.

Лучи солнца, пробивавшиеся со стороны глухой стены свинарника, перешли на противоположную боковину с низкой, узкой дверцей, снаружи закрученной проволокой. Солнце перевалило полдень, и время приближалось к вечеру. Послышались лёгкие шаги. Матвей прильнул к щёлке, пытаясь высмотреть, кто идёт. На уроках труда интернатовцы сколотили сарай добротно из доски со стыковочным пазом, поэтому, как ни пытался он хоть что-то разглядеть, ничего не получилось. В щели пробивался слабый свет, и увидеть можно было только освещённую полоску соседней доски. Шаги прошли мимо и стали удаляться. Матвей не выдержал и жалобно позвал:

– Слышите!? Помогите!

«Неужели не услышали? – Матвей прислушался – звук шагов пропал. И уже сквозь вдруг нахлынувшие слёзы крикнул что было сил:

– Помогите!

Шаги раздались совсем рядом, и кто-то потянул за проволоку на дверце. От неожиданности Матвей вздрогнул.