Росмерcхольм

Росмер. Я хочу сказать, что такие отношения… как вот наши… скорее всего уместны, когда люди живут мирной, счастливой жизнью…

Ребекка. Значит…

Росмер. Мне же теперь предстоит жизнь, полная борьбы, тревог и сильных душевных волнений. Я ведь хочу прожить свою жизнь, Ребекка! Я не дам свалить себя, сбить себя с ног какими-то жуткими предположениями. Я не позволю предписывать себе, каким путем мне идти в жизни… не позволю ни живым ни… кому бы то ни было.

Ребекка. Да, да! Не позволяй! Будь до конца свободным, Росмер!

Росмер. Но знаешь, что мне тогда приходит на ум? Не знаешь? Не видишь, каким образом я лучше всего могу отделаться от всех мучительных воспоминаний… от всего этого печального прошлого?

Ребекка. Ну?

Росмер. Противопоставив ему новое, живое настоящее.

Ребекка(хватаясь ощупью за спинку стула). Живое?.. Что же… это?

Росмер(подходя к ней). Ребекка… если бы я теперь спросил тебя… хочешь ты быть моей второй женой?

Ребекка(с минуту не может выговорить ни слова, затем радостно вскрикивает). Твоей женой! Твоей!.. Я!

Росмер. Хорошо. Попытаемся же. Мы двое сольемся в одно существо. Здесь не должно оставаться пустого места после умершей.

Ребекка. Я… на месте Беаты!..

Росмер. Тогда она будет вычеркнута из нашей жизни. Совсем. Раз навсегда!

Ребекка(тихим дрожащим голосом). Ты думаешь, Росмер?

Росмер. Так должно быть! Должно! Я не могу… не хочу прожить всю жизнь с трупом за плечами. Помоги мне сбросить его, Ребекка. И давай заглушим все воспоминания свободой, радостью, страстью!.. Ты будешь моей женой… единственной, какую я когда-либо имел.

Ребекка(овладев собой). Никогда больше не заговаривай об этом. Я никогда не буду твоей женой.

Росмер. Что! Никогда! Или ты думаешь, что никогда не смогла бы полюбить меня? Да разве в нашей дружбе нет уже проблесков любви?

Ребекка(закрывая в ужасе уши). Не говори так, Росмер! Не произноси этого!

Росмер(схватив ее за руку). Да, да… в наших отношениях есть зерно любви, готовое пустить росток… О, я вижу по твоему лицу, что и ты это чувствуешь. Разве нет, Ребекка?

Ребекка(овладев собой, снова твердо). Слушай. Вот что я скажу – если ты будешь настаивать, я уеду из Росмерсхольма.

Росмер. Уедешь! Ты! Не можешь. Это невозможно.

Ребекка. Еще невозможнее мне – стать твоей женой. Никогда в жизни не бывать этому. Я не могу.

Росмер(пораженный, смотрит на нее). Ты говоришь: не могу. И так странно. Почему же ты не можешь?

Ребекка(схватив его за обе руки). Дорогой друг… и ради тебя и ради меня – не спрашивай почему. (Выпускает его руки.) Так-то, Росмер. (Идет к двери налево.)

Росмер. С этой минуты у меня будет один вопрос – почему.

Ребекка(оборачиваясь). Тогда все будет кончено.

Росмер. Между нами?

Ребекка. Да.

Росмер. Никогда между нами не может быть кончено. Никогда ты не уедешь из Росмерсхольма.

Ребекка(взявшись за ручку двери). Нет, я, пожалуй, и не уеду. Но если ты будешь еще спрашивать – все-таки все будет кончено.

Росмер. Все-таки кончено? Как же так?

Ребекка. Да. Я последую за Беатой… Теперь ты знаешь, Росмер.

Росмер. Ребекка!..

Ребекка(в дверях, медленно наклоняя голову). Теперь ты знаешь! (Уходит, затворяя за собой дверь.)

Росмер(как потерянный, глядит ей вслед и говорит про себя). Что же… это… такое?

Действие третье

Гостиная в Росмерсхольме. Окно и дверь в переднюю открыты. Солнечное утро.

Ребекка, одетая, как была в первом действии, стоит у окна, поливая цветы. Ее вязанье лежит на кресле. Мадам Хельсет, с метелкой и тряпкой, обмахивает и вытирает пыль с мебели.

Ребекка(после небольшой паузы). Странно, что пастор сегодня так долго не спускается вниз.

Мадам Хельсет. Ну, он ведь часто так. Да теперь, верно, уж скоро сойдет.

Ребекка. Вы его видели?

Мадам Хельсет. Мельком. Когда я принесла ему кофе, он одевался у себя в спальне…

Ребекка. Я потому спрашиваю, что вчера ему нездоровилось.

Мадам Хельсет. Да, это заметно было. Хотелось бы знать, не вышло ли у них чего с шурином.

Ребекка. Что же такое, по-вашему, могло выйти?

Мадам Хельсет. Где ж мне знать. Пожалуй, это Мортенсгор рассорил их.

Ребекка. Очень возможно… Вы немножко знакомы с этим Педером Мортенсгором?

Мадам Хельсет. Вот уж нет! Как можно, фрекен! С таким-то?

Ребекка. То есть потому, что он издает такую гадкую газету?

Мадам Хельсет. Нет, не только из-за этого… Фрекен, верно, слыхала, что он прижил ребенка с замужней женщиной, от которой муж сбежал?