Кровопийца. Уральский криминальный роман

– Я не понимаю, из-за чего вы так рассердились, Александр Степанович. Покорнейше прошу простить, если вам показалось, что я кому-то не доверяю. Честное слово, не хотел.

– Ну, и чего же ты «хотел»?

– Хотел лишь посмотреть. А вдруг мне бросится в глаза какая-нибудь характерная деталь? Во вред кому-либо, что ли?

– А Дворкин? Он не обиделся и не послал тебя ко всем чертям?

– Нет. Он не видит в этом никакого криминала.

Осипов хмыкнул. Встал, вынул из лежащей на столе пачки сигарету, щелкнул зажигалкой, прикурил. Глубоко затянувшись, он отошел к окну. Там, за стеклом, затянутым морозным узором, вовсю буйствовала метель. Ветер выл и хлестал наотмашь по стеклу снежной крупой. Уральская зимушка-зима вступила в свои права и, кажется, обещает стать очень суровой. Минут через пять он вернулся к столу, ни слова не говоря, потянулся к телефонному аппарату, надавил на несколько клавиш.

– Принесите журнал регистрации дежурств.

– За прошлый год? – уточнил на том конце провода милый женский голос.

– Нет. За январь нынешнего.

Прокурор повернулся к Фомину.

– Не знаю, что ты там хочешь увидеть. Впрочем…

Он что-то еще хотел сказать, но отворилась дверь и вошла молодая женщина с распущенными до плеч каштановыми волосами, подошла, молча положила перед Осиповым журнал в ярко-красном переплете, повернулась и вышла.

Осипов придвинул принесенный журнал Фомину, а сам занялся бумагами, перестав замечать подполковника.

24 января. Суббота. 12.15

Полицейский «УАЗик», изрядно потрепанный, преодолев снежный намет, подвернул к дому и приткнулся у подъезда. Ветер – рвет и мечет. Из салона, натужно сопя, вывалился Синицын. Поеживаясь, направился к входной двери, недовольно бурча себе под нос: «В такую погоду добрый хозяин и собаку на двор не выгонит, а мне вот…»

Он скрылся за дверью. Поднялся на второй этаж, повернул налево и остановился у металлической двери. Огляделся. Завидев кнопки, нажал на одну из них. Подождал и снова нажал. Где-то там открылась дверь, и послышались тяжелые шаги. Щелкнул замок, но дверь лишь немного приоткрылась, оставшись на цепочке.

– Вам кого? – Взгляд мужчины пробежал по полицейской форме.

– Простите за беспокойство… Я – следователь. Мне нужен Осип Захарович Омельяненко, проживающий в квартире одиннадцать.

– Омельяненко? Это – я. А зачем вам понадобился?

– Откройте, пожалуйста. Надо побеседовать.

– Вам – надо, а вот мне – нет, – проворчал он, но цепочку, удерживающую дверь, сбросил. – Входите.

Они прошли в квартиру. Синицын, перешагнув порог, остановился. Снял полушубок, повесил на вешалку, стал расстегивать защелки на ботинках, пытаясь их снять.

Хозяин подозрительно смотрел на пришедшего.

– А вы и в правду из полиции? – спросил, наконец, он.

– Разве не видно? – Гость, наконец, сбросил второй ботинок и выпрямился.

– Не похоже. И форма, и погоны, но вы не настоящий какой-то.

– Почему вы так решили? – удивился Синицын.

– Потому. – Хозяин продолжал подозрительно смотреть на пришедшего. – Где вы видели полицейского, который, войдя в квартиру, снимает обувь?

– А, вот оно что… Вот и увидели… Все когда-то случается в первый раз… Впрочем, вот мое удостоверение.

Хозяин повертел документ с тиснением и красного цвета, развернул, прочитал, посмотрел на фотографию и на лицо пришедшего, вернул удостоверение.

– Вроде, все в порядке. Проходите. – Он указал рукой в сторону комнаты.

Устроившись в глубоком кресле, возле журнального столика Синицын обвел взглядом комнату. Омельяненко продолжал стоять неподалеку.

– Вы бы тоже присели, – заметил Синицын, – а то беседы не получится.

– Я все думаю: на предмет чего может быть беседа? Думаю – и не нахожу – Все же присел на другое кресло.

– Я, Осип Захарович, по поводу убийства вашего соседа.

Хозяин удивленно уставился на пришедшего.

– Но… я уже все сказал вашим… тогда, в тот вечер, и добавить мне нечего.

– Знаю. Читал первичные материалы. Но мне, как следователю…

– Хотите допросить по всей форме?

– Не совсем. Это будет беседа… пока не для протокола. Дальнейшее будет зависеть от вас, от вашей искренности.

– Искренности? – переспросил хозяин. – Значит, у вас сомнения? Значит, считаете, что я в чем-то солгал? Но зачем мне это?

– К сожалению, ни на один ваш вопрос пока ответить не могу. Еще раз повторяю – рассчитываю на вашу искренность.

– Ну, ладно, – Осип Захарович безнадежно махнул рукой, – спрашивайте, что вас интересует.

– Для начала скажите, где работаете?

– В частном охранном предприятии «Защита». Я еще в силе, с оружием умею обращаться…

– С оружием? – следователь насторожился. – С холодным – тоже?

– Естественно. Я служил в ВДВ. Перед броском на Афганистан готовили ко всему.

– Вы и там побывали?

– Два года. Был ранен, но легко. «Духи»[3 - Так советские солдаты называли участников мусульманских отрядов сопротивления, то есть душманов.] ночью пытались подстрелить, но неудачно. Наш взвод охраны обеспечивал безопасность главной военной прокуратуры группировки. Да, кстати, там земляков нашел. Во время сопровождения прокуроров (дорога была долгая) разговорились. Следователь-стажер оказался нашенский, Яблоков. Сейчас он в райпрокуратуре. Знаете?

– Слышал, но близко не знаком.