Хамелеоны. Детективы в стиле ретро

– То, что пишет Кобяков, – брать надо.

– Кого?

– Ясно: сначала – торговку, а потом и… Дело это сугубо по твоему ведомству, тебе и карты в руки.

– И не поможешь?

– Как не помочь… Мои оперативники – в твоем распоряжении.

– Они понадобятся сейчас же. Давай пару мужичков. Сведу их с Кобяковым. Самому-то Кобякову нельзя участвовать непосредственно в задержании торговки. Он там постоянно работает, ему и дальше работать. Не надо, чтобы его видели вместе с милиционерами.

– Как скажешь, Семеныч, – Кадочников встал. – Я пойду к себе. А ты, обмозговав план действий, скажешь, в чем конкретно помощь потребуется.

Часть 4

Из воспоминаний полковника милиции Плотника:

«Нас двоих – меня и еще одного такого же молодого и начинающего опера – вызвали к начальству и сказали, что мы должны задержать на центральной барахолке (тогда она размещалась за Южной, в сторону Вторчермета) профессиональную фарцовщицу и доставить в управление. Поручение – элементарное. Оно и понятно: нам, молодым и неопытным, пока что серьезного еще не доверяли. Нам лишь сказали, что там же, неподалеку будет находиться опер из ОБХСС, в штатском, и он подаст знак рукой, когда следует начинать. Проблем никаких не предвиделось. Единственное, чего я, например, опасался: задержание будет производиться, как я понял, в самый момент совершения купли-продажи, придется поэтому задерживать и ни в чем неповинного покупателя (он-то не знает, что приобретает краденое), который может отказаться следовать с нами, который может поднять шум на барахолке. Знаете, ведь, как в таких случаях бывает. А лично мне не хотелось шума».

Старшина Плотник, старший сержант Еременко (оба в форме МГБ) и Кобяков (в штатском: в фуфайке, серых валенках фабричной работы и цигейковой поношенной изрядно шапке) в половине одиннадцатого вышли из управления, пересекли площадь, свернули направо, на 8 Марта (там тогда была остановка трамваев, идущих в сторону Южной). На остановке проторчали, наверное, с полчаса. Трамвая №5 (Уралмаш – Южная) все не было. Наконец, он показался на перекрестке, свернул в их сторону. Остановился. Трамвай был переполнен. Входившие и выходившие отчаянно толкались и ссорились нещадно. Арбитром выступала седенькая вагоновожатая, которая из своей кабины пыталась утихомирить спорящих. Тащился трамвай долго до своего кольца. Наконец-таки все трое вышли на Южной. Кобяков пошел вперед, чуть поодаль – двое других. Предосторожность – не лишняя. Этим же трамваем наверняка приехали и завсегдатаи барахолки и, увидев Кобякова вместе с ними, с людьми в форме, могли что-то заподозрить.

Дистанцию они держали и на барахолке. Людей было немного. Очевидно, из-за погоды – метельно и холодно. Плотнику и Еременко не трудно было держать все время в поле зрения Кобякова. А он вертелся возле одного деревянного прилавка. Издали они не видели, что там выложено на продажу.

Первым заметил поданный Кобяковым сигнал (поднятая кверху рука как бы приветствовавшая кого-то из знакомых) сержант Еременко.

– Славик, идем. Пора.

Они даже не пошли – побежали. Боялись опоздать. Успели. Они подскочили в тот момент, когда покупательница, хорошо одетая дородная женщина, отсчитывала деньги за покупку – за отрез костюмной ткани.

– Гражданочки, одну минуту, – сказал строго Плотник.

– В чем дело? – чуть ли не в голос спросили обе женщины – и продавец, и покупатель.

Теперь Плотник обратился только к продавщице:

– Вы, гражданка Симонова, задерживаетесь по подозрению в скупке и продаже краденого…

– Что вы такое говорите? Какое краденое? Какая скупка? – завозмущалась торговка. – Этот отрез я купила мужу, хотела костюм ему сшить, но ему расцветка не понравилась, поэтому пришлось продать.

– Ничего, гражданка Симонова, разберемся, все выясним. Пройдемте с нами, – Плотник повернулся к онемевшей от испуга покупательнице. – И вам, к сожалению, придется также проследовать с нами.

– Товарищ старшина, но причем тут я?

– Притом, что вы свидетель, как эта вот гражданка, – он кивнул в сторону Симоновой, которую уже держал за рукав Еременко, – пыталась вам продать вот эту самую ткань. По нашим сведениям, гражданка, эта ткань краденая.

Покупательница больше не стала возражать. Они пошли. Но Плотник заметил, что Симонова оставляет свою сумку под прилавком.

– Нет, так не пойдет, гражданка Симонова: свою сумку вы заберите с собой. Она вам еще пригодится.

– Это не моя сумка.

– А чья же?

– Вон, соседки справа.

Соседка, торговавшая справа всякой домашней мелочевкой, возмутилась:

– Ты чего это на меня показываешь? У меня отродясь такой сумки не было. Дура!

Торговка, сверкнув глазами, сплюнула.

– У, тварь… продажная!

Симонова нагнулась и подняла сумку. Плотник усмехнулся.

– Теперь – пошли. Теперь – так, как надо…

Третий этаж управления. Кабинет следователя ОБХСС.

Георгий Иванович еще года не работает. Пришел в органы после окончания Свердловского юридического института. Попал – по распределению. Пожалуй, ему повезло. Потому что другие выпускники уехали в Тмутаракань. А он же остался в Свердловске. Да, он пока живет в общаге. Но начальство говорит, что после женитьбы, если таковое случится, дадут ему для начала отдельную комнату в коммуналке. Ну, а там? Как говорится, время покажет. Пока ему удалось расследовать лишь одно хозяйственное преступление. Но начальство успело заметить: молодой специалист имеет хорошую перспективу, поскольку он не только хорошо подготовлен теоретически, а и предельно аккуратен, всегда собран, деловит, не позволяющий себе на работе никакой расхлябанности. Это как раз те самые качества, как считает начальство, которые крайне нужны следователю. Начальство, как в воду глядело, говоря о перспективности молодого специалиста. Александрович пошел далеко. Впрочем, это будет потом. А пока…

В кабинет вошел старшина Плотник.

– Задержанные доставлены, – сказал он. – Говорят, ты ими станешь заниматься.

Они были на «ты». Во-первых, давно знакомы. Во-вторых, так условились. Старшина Плотник был несколько старше по возрасту, но зато Александрович был постарше в звании: ему недавно на погоны нацепили лейтенантские звездочки.

– Все верно, Слава. Давай сюда сначала свидетельницу. Я допрошу ее, отпущу, а потом займусь подозреваемой. А ты, тем временем, садись за рапорт, пиши, как прошло задержание. Для возбуждения уголовного дела нужно. Понял, да?

– Естественно, – ответил Плотник и вышел.

Тут же вошла изрядно располневшая женщина. Она мяла в руках маленький кожаный ридикюль. Увидев, что та волнуется, следователь попробовал ее успокоить.

– Не волнуйтесь вы так, гражданка. Вы ни в чем невиноваты. Проходите по делу как свидетель. Присаживайтесь и успокойтесь. Для вас – ничего страшного.

Заполнив «шапку» протокола допроса свидетеля (ну, то место, где графы насчет следователя, биографических данных допрашиваемого), Александрович поднял глаза на сидящую напротив женщину. Она, судя по всему, несколько пришла в себя.

– Таким образом, с формальностями закончили. Теперь, Наталья Владимировна, расскажите, как все было, – сказал следователь.

– Мне, собственно, и рассказывать нечего… Обычно я редко бываю на барахолке. Сегодня пошла и вот чем закончилось… Решила посмотреть. Пришла на базар, увидела приличную ткань и цена подходящая. Решила отрез купить… мужу на костюм. Посмотрела ткань. Повертела так и эдак. Не решалась долго. Но потом все же решилась… Стала отсчитывать деньги и тут ваши милиционеры. Вот и вся история.

Александрович выложил на стол отрез ткани:

– Это та самая ткань, которую вы намеревались купить?

– Да.

– Раньше вы с продававшей женщиной не были знакомы?