Настоящая работа для смелых мужчин. Часть вторая. Пропавшая экспедиция

– Света! – позвал он официантку, сделай мне порцию пельменей!

– Заказывайте двойную, – посоветовал я, – одной порцией тут, разве что, кота можно накормить.

– О! Николай Иванович! – воскликнула Света, официантка среднего возраста с пышной фигурой. – Надолго к нам? Давненько я Вас не видела!

– Да нет, Света, не на долго, вот пообедаю, и буду возвращаться к себе. Кстати, сделай двойную порцию, товарищ прав, а то мне еще лететь несколько часов.

– Пару минут, Николай Иванович! Вода уже кипит, сейчас пельменей брошу и будет готово.

– Я работал тут не так давно в объединенном авиаотряде, – пояснил он, обращаясь ко мне.

Николай Иванович посмотрел на меня, взгляд его серых, немного усталых глаз был спокоен и приветлив. Светлые волосы были слегка тронуты сединой, которая, почти не замечалась на светлом фоне. Его высокий лоб был расчерчен глубокими, но редкими морщинами, уголки губ рта чуть опускались вниз в несколько ироничной усмешке.

Ищите летную работу? – спросил он.

– Как видите.

– И на Ан-2 согласны?

– Согласен, не согласен – не летают уже Ан-2.

– Ну почему же? Это у них не летают, а у нас летают. Пойдешь ко мне пилотом на Ан-2? – он неожиданно перешел на «ты», хотя мы были едва знакомы.

– Это серьезно?

– Куда более чем серьезно. Есть работа. Настоящая работа для смелых мужчин. Полеты в сложных условиях, посадки на неподготовленные площадки и тому подобное. Работаем и за границей, причем пребывание там иногда бывает не совсем законно.

– Что, контрабанда? Наркотики? Оружие? Если так, то я с криминалом не связываюсь!

– Бог с тобой! О чем Ты говоришь! Никакого криминала. Мы обслуживаем экспедиции, которые занимаются исследованием аномальных явлений.

– Летающие тарелки, что ли?

– Ну, летающих тарелок пока не видели, но есть на Земле, так называемые, «гиблые места». Что происходит там – одному Богу известно. Летать приходится в такие дебри, по сравнению с которыми бермудский треугольник – просто райский уголок!

– И много таких мест на нашей планете?

– Хватает. Есть разные теории по этому поводу, но об этом потом. Работа как у летчиков-испытателей, но если там хоть знаешь, чего можно ожидать, то тут совершенно неизвестно с чем придется столкнуться. Отрабатываем с учеными различные теории и гипотезы, вникаем в суть проблемы, но все предусмотреть нельзя. Всякое бывает.

– Ну, что ж, я, пожалуй, соглашусь. А когда лететь?

– Да вот доедим пельмени, и полетим. Сколько тебе времени нужно, чтобы домашние дела уладить?

– Нисколько, с некоторых пор живу один. Да и квартиры нет, живу в общежитии.

– Раз так, то полетели. Лететь нужно на остров в океане. Он в 50 километров от материка, но на той стороне залива. Можно, конечно, вдоль берега идти, но горючего не хватит, да и напрямик, через море, на пределе дальности Ан-2.

– А приводная на острове есть?

– Есть, но не работает. Вот ЗИП для нее везем, спасибо Петровичу, выручил.

– И как же лететь, над океаном без радионавигационных средств? Как я понимаю, на Ан-2 радиосистемы ближней навигации нет.

– Нет, конечно! Тебе еще и РСБН[1 - РСБН – радиотехническая система ближней навигации, позволяет определить направление на радиомаяк и расстояние до него, действует до 400 километров.] подавай! Компас, карта, глаза и уши – вот все средства навигации!

– Не густо, а на воде ведь ориентиров нет! Чуть ветер изменится – и унесет к чертовой матери, в неизвестном направлении!

– Ну, к чему такой пессимизм. Пара радиомаяков[2 - Обычный радиомаяк отличается от РСБН тем, что по нему можно определить лишь направление, и действует на значительно меньшем удалении от него.] на берегу есть, дальность не велика, но определиться со сносом сможем.

– А если потом ветер изменится?

– Возьмем поправку. Да не переживай, дойдем, не первый раз.

Я посмотрел в окно. Небо было ясным, ни одна тучка не проплывала над выжженной июльским солнцем землей. Пирамидальный тополь тянулся ветвями ввысь, листва не шевелилась, был полный штиль. Впереди меня ждало что-то новое, необычное. С точки зрения здравого рассудка, предложение, неизвестно откуда взявшегося Николая Ивановича, было полнейшей авантюрой. Времена героических полетов в никуда на допотопных машинах, без средств радионавигации, давно закончились. Сейчас ни один экипаж не вылетит без соответствующего обеспечения маршрута. Но в далеком детстве, зачитываясь книгами о перелетах Чкалова, Экзюпери, я не мечтал об автопилоте и радионавигационном оборудовании, я не грезил командами авиадиспетчеров, отслеживающих каждый мой шаг. Воображение мое рисовало те далекие времена, когда успех полета зависел только от мастерства пилота и его интуиции, когда ему не на кого было надеяться, кроме самого себя, когда каждый полет был шагом в неизведанное. Думал ли я, что буду дремать под мерный гул моторов, пока автопилот ведет машину по маршруту, и, услышав команду диспетчера об изменении эшелона[3 - Для предотвращения столкновения воздушных судов существует эшелонирование по высотам, в зависимости от направления полета.], послушно снижаться или набирать высоту? Но сейчас я был лишен и этого, я уже почти смирился с тем, что с летной работой придется навсегда распрощаться, я чисто автоматически обходил авиакомпании, более по привычке, чем в надежде получить летную работу.

Летная жизнь коротка, многие из моих друзей, с кем я начинал летать, уже на земле. Чаще всего, случается это неожиданно. Какой-нибудь доктор, старикашка с бородкой, похожий на Мефистофеля или злого волшебника из сказки, вдруг напишет заключение о непригодности к летной работе, и все – прощай небо. Я уже один раз пережил такое, когда меня списали с истребительной авиации. Пришлось пересесть на транспортные самолеты. С тех пор я перевез тысячи тонн военных и коммерческих грузов, и мог бы летать еще, если бы не сокращение армии, последовавшее после развала Советского Союза. Мы, офицеры, давшие присягу Родине, теперь оказались этой Родине не нужны, да и само государство, то которое своей Родиной мы считали, рассыпалось, как карточный домик на множество удельных княжеств, в некоторых из них нас стали просто называть «оккупантами».

Многие пилоты моложе меня также бродили по компаниям гражданской авиации, надеясь получить работу. Конечно, можно было найти работу на земле, но тот, кто однажды прикоснулся к небу, уже не может обрести покой. Романтика живет в пилотах до седых волос. Казалось бы, авиация лишь один из видов транспорта, но отличие ее в том, что все виды транспорта возникли из экономических потребностей человечества, и лишь авиация родилась из мечты, из вечной мечты о полетах. Когда первые «этажерки» поднялись в воздух, никто не думал, что придет время, и воздушные лайнеры будут перевозить десятки тонн груза с огромной скоростью на большие расстояния.

Я вспомнил аэроклуб, выгоревшее до белизны летнее небо, запах степной травы, смешенный с запахом масла и бензина, зеленые «Яки» на стоянке и старенький Ан-2, краска которого у двери была потерта вытяжными фалами парашютов. Что-то защемило в груди, как это все было давно, как давно. Может быть, несбывшиеся мечты юности возникли в образе Николая Ивановича с его безумным предложением, возможно, стоит закрыть глаза и броситься с головой в авантюру юношеской романтики? Да, конечно, по натуре я романтик, мечтающий о необычной работе, – романтик, но не сумасшедший!

Сейчас я скажу ему все, что я об этом думаю, потом пойду домой, возьму самого дешевого портвейна, который мы пили в те давние времена, напьюсь до поросячьего визга, а утром, когда протрезвею, пойду в ЖЭК наниматься дворником. Может быть, служебную квартиру дадут.

Николай Иванович смотрел на меня и спокойно жевал пельмени, как будто ему предстояло не лететь над океаном к черту на рога, а ехать в гости на другой конец города.

– Ну, что надумал? – спросил он.– Летим?

– Да о чем Вы говорите! – я вздохнул, и неожиданно для самого себя ответил. —Конечно, летим!

– На Ан-2-то, летать приходилось, или так сказал, с горя?

– Приходилось, но очень давно, еще в аэроклубе, я тогда инструктором на Як-18 работал, а по ходу дела на Ан-2 парашютистов бросал. А потом в военно-летное училище поступил, хотел стать истребителем.

– А почему именно истребителем?

– Да так, хотелось летать, как говорили когда-то: «Выше всех и быстрее всех».

– А… ну, да, – промычал Николай Иванович. —А Ил-76, как до такой жизни дошел?

– Пришлось однажды катапультироваться, да не совсем удачно получилось. Сначала госпиталь, а потом военно-транспортная авиация, хорошо, хоть совсем с летной работы не убрали.

– И на чем летал в ВТА[4 - ВТА – военно-транспортная авиация.]?

– Сначала на Ан-26, Ан-12, потом на Ил-76. Был во Вьетнаме, в Афганистане, в Сирии, в Анголе, на Кубе, ну Германию и Венгрию, я уже не считаю. В Афгане на взлете со «стингера» двигатель подожгли, еле сел тогда, а в Анголе чуть в плен не попали, противник наш аэродром захватил, взлетали под обстрелом, еле ушли. Так, что и в переделках побывал, и мир повидал.

– Что ж, богатая летная биография. А я вот всю свою жизнь на Ан-2 летаю.

– А почему в большую авиацию не пошли?