Гуттаперчевый клоун

И с мамой, и с бабушкой Марьяны Лёля была хорошо знакома.

Дверь открылась, когда Лёля всё ещё продолжала настойчиво жать на кнопку, и Лёля, резко отдёрнув руку, едва не вскрикнула от неожиданности.

В дверном проёме стояла… Настя. Та самая худенькая девочка, с которой Лёля познакомилась в больнице.

Правда, произошло это в той, иной реальности…

– Вы к кому? – тоненьким и таким знакомым голоском произнесла Настя, обращаясь почему-то не к Лёле, а к Иришке. – К папе?

Ничего на это не отвечая, Иришка лишь вопросительно взглянула на Лёлю.

– Нет, мы к тебе, – сказала Лёля.

Просто так сказала, лишь бы не молчать, и даже не представляя себе, что же ей говорить дальше. Сказала первое, что пришло в голову:

– Тебе ведь Настей зовут, так?

– Настей, – подтвердила Настя, внимательно и как-то настороженно разглядывая Лёлю. – А что?

– Да так, ничего, – сказала Лёля, ощущая всё большую и большую неловкость. – А скажи, Настя, как давно вы в этой квартире живёте?

– Всегда!

Настороженность в глазах Насти не пропала. Наоборот, её ещё больше стало.

– Я и родилась тут…

– Кто там, Настенька? – вдруг послышался из глубины квартиры мужской голос, тоже весьма знакомый Лёле, и, вздрогнув вторично, она с нескрываемым удивлением разглядела за спиной Насти доктора. Того самого толстого доктора со смешными усами и бакенбардами, который…

…который подходил к её кровати в больнице и беседовал с матерью Лёли, а потом…

…потом привёл в палату эту саму Настю…

Что это, совпадение?

– Это твои подруги? – поинтересовался доктор, подходя чуть ближе.

– Нет, – после некоторого колебания проговорила Настя, всё ещё не спуская с Лёли внимательного и настороженного взгляда. – Просто знакомые девочки. Из нашей школы. По делу зашли…

– Ну а ежели по делу, так что же ты их столько времени на пороге томишь?

– Да, конечно! – спохватилась Настя, отступая назад и чуть в сторону. – Проходите, пожалуйста!

«Не входи! – мысленно крикнула сама себе Лёля. – Нельзя сюда входить!»

Но она всё же вошла. И Иришка тоже вошла следом за ней.

– Разувайтесь, вот тапочки.

Пришлось разуться. Иришка, впрочем, разуваться не стала.

– Чаю хотите?! – выкрикнул откуда-то из глубины квартиры невидимый отсюда доктор. – Настенька, предложи гостям чаю! И пирожные…

– Спасибо, не надо! – замотала головой Лёля и, бросив быстрый взгляд на недовольную насупленную Иришку, добавила: – Мы, вообще-то, на минуточку…

– Тогда пойдёмте в мою комнату, – предложила Настя и первой двинулась по коридору.

– Лёлька, я тебя на улице подожду! – проговорила вдруг Иришка, вновь отворяя входную дверь. – Ты только не задерживайся слишком, ладно?

– Куда ты?! – крикнула ей вслед Лёля. – Подожди!

Но дверь за Иришкой уже захлопнулась, и слышно было, как торопливо сбегает она вниз, по ступенькам.

А Лёля осталась, хоть ей очень хотелось последовать примеру подруги.

Глава 6

– Ну что же ты? – остановившись и обернувшись, проговорила Настя. – Идём!

Тут только Лёля заметила удивительное сходство нынешнего состояния квартиры с тем, которое было тут ранее. Вернее, при Марьяне.

Ну планировка, ладно, этого ведь не изменишь. Но и всё остальное…

Та же мебель, те же репродукции картин на стене. А когда Лёля, вслед за Настей, вошла в её (в Марьянину?) комнату, то с удивлением (и даже с некоторой долей смятения) обнаружила, что и тут ничего не изменилось. Вот только…

Навесная полка на стене, на которой у Марьяны стояли книги и лежали диски с фильмами и играми, сейчас была сплошь уставлена фигурками клоунов! Самыми разными…

Стеклянными, фарфоровыми, бронзовыми, деревянными…

Впрочем, того самого, гуттаперчевого, среди них, к счастью, не оказалось.

– Что это? – вздрогнув (в который уже раз!), прошептала Лёля, не в силах отвести взгляд от полки с весёлыми (и одновременно такими зловещими) фигурками.

А что, если они сейчас оживут?! Все разом…

– Ты о чём? – Настя перехватила взгляд Лёли и засмеялась. – А, ты о клоунах! Так это папина коллекция. Он их давно коллекционирует, со всех гастрольных поездок привозит…

– Гастрольных? – переспросила Лёля, всё ещё ничего не понимая.

– Ну да! – кивнула Настя. – Он ведь у меня цирковой клоун!

– Что?! – Лёле показалось, что она ослышалась. – Клоун? А разве… разве твой папа не врач?

– С чего ты взяла?

Лёля ничего не ответила, отчаянно, но безуспешно борясь с нарастающим беспокойством, постепенно переходящим в самую настоящую панику.

«Это ничего, такое тоже могло быть! – мысленно попыталась она себя успокоить. – В какой-нибудь иной реальности Настин папа вполне мог оказаться не врачом, не клоуном, а, скажем, инженером. Или железнодорожником. А в этой вот – клоуном!»