Сборник редакторских анонсов литературного портала Изба-читальня. Том второй. Проза

Силикон обволакивал бутылку и увеличивался в размерах.

– Женя, давай вату, спички и зеленку.

– Ты настоящая волшебница! – Женя не смогла сдержать восхищение, – Настоящая елка! А сколько снега, на лапах просто комья снега, так быстро, так оригинально!

– Круто! – подтвердила я, – только пахнет.

– Пять минут и все выветрится. В жизни есть место для подвига, а в бочке меда всегда есть место для ложки дегтя.

– Минуточку, – Ириша снова открыла сумку и достала красную свечку-сосульку, – сейчас мы ее воткнем в горлышко, подожжем и можно садиться за стол. Сюрприз готов!

Мы пили друг за друга, за тех, кто в море, за Новый Год, нам было весело, и только свечка плакала парафиновыми слезами на силиконовый сюрприз.

У матери от вина разболелась голова, она ушла в свою комнату.

– Мама в своем репертуаре, ей невозможно угодить. Даже при тебе показывает свои капризы. Ничего у нее не болит, просто не в центре внимания. А она это не любит.

– Я тоже не люблю. Ну, рассказывай, как ты живешь? Мне так интересно слушать молодость… сбросить бы несколько годков… я бы не отказалась.

– Даже не знаю, о чем рассказывать, эта неожиданная встреча Нового года всё, что было у меня, во мне и со мной, каким-то образом сделала таким далеким, таким прошлым, грустным…

– Ну, ну, ну, это ты зря. Без прошлого нет настоящего, а на чужих ошибках никто не учится.

После моего рассказа Ириша долго молчала, несколько раз выходила на балкон курить, переоделась и вкрадчиво спросила:

– Ты любишь Андрея?

– Мне казалось, что люблю, но после того, как я узнала золовку, я не могу назвать свои чувства любовью.

– Лариса! Ты не можешь быть золовкой! Чтобы ею быть, нужно выйти замуж за мужчину, у которого есть сестра, а ты вообще не замужем – это первое, а второе – надо прожить с мужем много лет, потерять его, как твоя золовка. Понимаешь, о чем я говорю? Она зрелая женщина, у нее хорошая зарплата. Первоначально она посадила его за свой стол. Ты можешь посадить?

– Конечно, нет.

– А почему он не делает тебе предложение?

– Ему это не надо, он был женат. Недостатка в женщинах нет.

– Лялька, слушай, до меня только сейчас дошло: ты и правда можешь стать хорошей золовкой! Как там зовут молодого человека, от которого ты улизнула? Юр? Выходи за него замуж, роди ему дочку, или сыночка, а потом… ну можно просто развестись и… бросайся на великое исцеление. Как я придумала?

– Просто супер! За последнее время я смеюсь так легко впервые.

– Смотри, смотри, огненная капля на самой новогодней елке колеблется, приседает и снова выпрямляется. Это потому, Лялька, что огонь либо есть, либо его нет совсем, поняла?

Мы с Иришей допили вино, съели все салаты, приготовленные мамой, поджарили сосиски на газовом костре, проткнув трезубыми шампурами и после всенародной песни «Напилася я пьяна» решили объявить войну алкоголизму, уничтожив спиртное.

Утиным шагом я подошла к серванту, достала злейшего врага всех времен и народов с женским именем Изабелла, подаренного благодарной родительницей и, глядя в ясные краски этикетки, произнесла: – Приказано уничтожить!

Мы выполняли приказ и пели «В лесу родилась елочка» до тех пор, пока мама не развела нас по кроватям.

Я спала спокойно и глубоко, как рыба-плоскодонка в реке, являющейся истоком бурного моря, а проснувшись, обнаружила, что в квартире кроме меня никого нет.

Ирина Алексеевна уезжала так же внезапно, как и приезжала, потому что она приезжала в гости, а не на жительство.

Самая новогодняя елка стояла на пианино, я села на стул-вертушку, подняла крышку и бросила руки на клавиши:

Я приглашу Вас выпить чаю и скажу,
Что снежной бабой рядом с Вами я сижу.
Заледенели мысли, чувства и слова,
Я очень маленькая женщина-зима.

…После последнего аккорда из-под полочки для нот на клавиатуру выпал маленький белый листочек. Это была весточка от Ириши.

«Лялька! Звезды зажигаются, если в них нуждаются!»

Радость бросилась по щекам, я закрыла лицо руками, и пальцы соприкоснулись со звездой.

Седьмая глава

Я вышла из дома и отправила на четыре стороны света положительные флюиды.

Возле газона стоял сосед «Д». Увидев меня, он сорвался с места, припарковал свои длинные ноги возле моих и стал трясти за плечи.

– Кого я вижу! Сколько лет, сколько зим! Вот это женщина!

О том, что мы виделись буквально вчера, я скромно промолчала, мы даже не поздоровались.

– Как поживаешь? – задала я дежурный вопрос, чтобы быстрее закончилась трясучка.

– Вот это да! Все нормально? – Он вертел меня как глобус, рассматривая спереди и сзади. – Все нормально?!

– Просто за-ме-ча-тель-но! – пропела я и оказала сопротивление очередному витку.

Активность «Д» улетучилась, он стал жаловаться на почечную колику и сволочей родственников, живущих, как назло удачно и в здравии. Потом началась политинформация на тему: «Кому живется весело, привольно на Руси?» «Д» жилось плохо.

– Мне никто не может помочь в одном деле, может ты, а? – кокетливо прогундосила я.

«Д» отступил на полшага и посмотрел на часы:

– Сейчас некогда, спешу. В следующий раз. Лады?

– Лады, – со вздохом облегчения ответила я, зная, что другого раза не будет.

Начался дождь. Это не входило в мои планы: увеличенные до небывалых размеров ресницы потекли, а глаза защипало. Я спряталась под деревом, прижалась к деревянному столбу и решила, что именно так начинался всемирный потоп.

Дождь уже не лил, он хлестал землю и мои белоснежные туфли, в которые еле-еле всунула ноги, наполнились природными ресурсами и заквакали.

Совершенно неожиданно мимо моего кудрявого убежища проскакал полулысый мужчина в зеленом. Несмотря на сырые обстоятельства, мой нос уловил запах мужчины. Он показался знакомым.