Сборник редакторских анонсов литературного портала Изба-читальня. Том второй. Проза

– Дожила. Зато знаешь, сколько стоишь, – она подошла и обняла меня за плечи, на душе стало спокойнее.

– Андрея забрали в милицию, как думаешь, навестить его или не надо?

Мать отстранилась.

– Делай, что хочешь! Ты – ненормальная! Передачку собрать?

– Мам, а если я пойду, то это будет называться сошлись характерами или не сошлись?

– Конечно, сошлись! Найди его, приведи сюда, корми, пои, одевай, обувай, шнурочки завязывай, – только еще раз говорю: не будет от него толку! Он сколько лет не работает? Не считала? Знаешь, мне не хочешь говорить.

Пятая глава

Я шла на работу отличницей народного образования: мои шаги отличались от топающих рядом размером и плоскостью. Я шла по наклонной. Мне не хотелось рассказывать няне о событиях вчерашнего дня, но мысли о них не покидали ни на минуту. Я думала об Андрее, о милиции и о любви, которая была во мне. Все было ясно и просто: мой мужчина – алкоголик. Мне сочувствовали, меня жалели, предлагали другого мужчину и вдруг – золовка! Она не только не бросила, а нашла, стала бороться, полюбила!

Испугавшись ночного гостя, я сказала первое, что пришло на ум: я – сестра. Сразу стало ясно, что делать – выручать! Чужая шкура ловко сидела на моих плечах, а в своей я отправилась домой, легла спать, а утром пила горячий кофе и ела кашу с маслом.

Таня никогда не опаздывала на работу, она приходила намного раньше положенного. И, как только она вошла в группу, я с бешеной скоростью вылетела из детского сада.

Дверь «миленького и хорошенького» была заперта, а из-под рваного дерматина выглядывала записка. «Ляля, позвони, Юр».

Каменной бабой с острова Пасхи я стояла возле таксофона и накручивала на указательный палец ассоциативную спираль из нитки, непонятным образом оказавшейся на моих джинсах: Андрей, бутылка, водка, г., деньги, е и ё, жалость, золовка,…,х – Цербер, че, ша, ща, э, ю и… Последняя буква алфавита дерзко дрожала размочаленным хвостиком. «Не дождешься!» – я оторвала остаток нитки, закрыла глаза, закружилась под «Чур, не я!» и бросила личностное местоимение на произвол судьбы.

Обратив внимание на мои завихрения, водитель автобуса открыл дверь. Недолго думая, я вскочила на подножку и растворилась в горячих телах пассажиров.

Шестая глава

Всеми цветами радуги в прихожей встретил меня китайский зонтик, висевший вниз головой на крючке.

– Не может быть, – удивилась я, – мама, кто у нас? Ириша?

– Да, Ириша! Я уже не в том возрасте, чтобы быть Ириной Алексеевной, мне скоро пятьдесят!.. – послышалось из ванны, – я быстренько.

Мать надевала пододеяльник на гостевое одеяло, по выражению ее лица было нетрудно догадаться, что она в хорошем расположении духа.

– Нам Ирина Алексеевна звонила вчера. Почему ты мне не сказала, что она приедет?

– Хотела сделать сюрприз, а что такое?..

– Сюрприз? Я почти пять часов слонялась по городу, места нигде не находила…, мама, у меня нет слов. Почему ты так поступаешь со мной?

– Как, Ляля, что случилось? Она у нас! Сейчас увидитесь. В чем проблема? Пожалуйста, не позорь меня.

– Я рождена для сюрпризов…. А ты знаешь, что синоним сюрприза – шок?!

– Хватит демагогию разводить! В моей жизни тоже есть черные полосы, но я стараюсь держать себя в руках. Есть будешь?

– Легко.

– А вот и дева чистой красоты, – Ириша сжала в объятиях Ларису, – хороша! Слушай, ты чертовски хороша! Знаешь об этом? Нет? Я тебе расскажу. Ну, что, по чайку?! Иди сполоснись, а я пошуршу на кухне. У меня для тебя сюрприз!

По моему телу пробежала радостная змейка, я обняла Иришу, ткнулась носом в накрученное на голову полотенце и спросила: – Ты надолго?

– Потом, потом, все потом, иди, дорогая, иди!

Месяц назад мы обновили сантехнику, и новый душ назвали «Шарко». «Шарко» выдавливал глаза, вдавливал нос, растягивал губы, и в какой-то момент мне показалось, что все личные черты размылись, а безликость стала прилипать к затылку.

– Ты там не утонула? Сейчас дверь разнесу! Хватит балдеть! Всю красоту смоешь. Выходи!

Коротенький махровый халатик прилип к мокрому телу, а с волос бежали капельки воды, как с носка, привязанного к крану в Андреевской квартире. Не смытая тоска подбиралась к голове.

– Возьми полотенце и высуши волосы, их нельзя долго держать мокрыми, теряется блеск.

– Я хочу подстричься.

– В монахини? Думаешь, ты одна? Все хотят. Женя, скатерть есть? Доставай белую скатерть, мы будем заливать ее вином.

Она расстегнула молнию на пузатой сумке и достала бутылочку хорошего вина, лимон, апельсины и «Рафаэлло».

– Ирочка, салатик будем? – крикнула мать из кухни.

– Никаких салатиков и никаких Ирочек, только Ириша! Мой мужчина зовет меня – Ириша. Нисколько не удивлюсь, если так зовут его жену.

– Девочки, это вам, быстренько прилепите к своим шикарным лбам по звезде, а мишурой украсьте волосы и грудь. В общем, что хотите, то и украшайте.

– За окном разгар лета, откуда у тебя это?

– От знакомого верблюда! Все «о, кей!» – быстро наряжайся!

Ириша надела голубой шелковый, жутко приталенный сарафан, а на лоб приклеила тоненько нарезанным пластырем серебряную звезду.

– Делайте как я, делайте лучше меня! Лялька, найди-ка мне пустую трехлитровую банку и старую газету. Это пока все, что мне нужно от тебя. Женя, что будем делать? Ляльке плохо, ей гораздо хуже, чем ты мне рассказала по телефону. Сейчас мы накроем на стол и вместе с часик посидим, а потом ты должна уйти. Найди какой-нибудь предлог: рано вставать, болит голова, надо искупаться, короче – думай!

– О чем ты говоришь? Конечно! Я тебя для этого и попросила приехать. Вообще не знаю что делать.

– Вот банка, вот газета. Что дальше? – поинтересовалась я.

– Заталкивай газету в банку. Вот так скомкай и затолкай, – Ириша учила воспитательницу высшей категории, как правильно мять бумагу.

– И всё?

– И всё! Нет, не всё, есть какая-нибудь пустая бутылка?

– Пустая? Вряд ли, посмотрю.

Праздничный стол был накрыт! Звезды заканчивали приготовления. Ириша пересмотрела множество банок и бутылок, но ни одна из них ее не устраивала, и вдруг, в тот момент, когда я стала смеяться, Ириша ткнула пальцем в пустую бутылку из-под минеральной воды и радостно сообщила: «Вот что нам нужно!».

– Учись, Ляля, пока я жива! – она расстелила газету на кухонном столе, поставила на нее пластмассовую бутылку, сняла со стены отбивной молоточек, из безразмерной сумки достала баллончик с силиконовым герметиком и, подставив рукоятку к днищу баллончика, стала выдавливать содержимое.