Коллекция недоразумений. Угол отражения

– Томка, привет, мышонок!

Машка весело фыркнула – видимо, представив себе мышонка с таким роскошным голосом.

– Слушай, Том, я не могу долго говорить… В общем, у нас тут форс-мажор. Ты не могла бы?..

Из трубки донеслись звуки отбоя.

– Черт, разъединилось… – пробормотал Савва и повторил вызов. Пошли длинные гудки, довольно быстро сменившиеся короткими.

Савва оглядел присутствующих и снова ткнул пальцем в телефон – с тем же результатом.

К концу его сражения с телефоном оказалось, что к компании присоединился Игорь, молча наблюдавший за происходящим. Когда Савва прекратил свои попытки ввиду их полной бесплодности и подвинул телефон к Машке, Игорь поинтересовался:

– Это что за телефон?

– Телефон мой, а вообще – здравствуйте! – жизнерадостно сообщила Машка.

Обескураженный Савва медленно проговорил:

– Ничего не понимаю. Что случилось-то?! Уезжал – все было в порядке. День меня дома не было – и здрасте вам, девушки!

Вдруг телефон жалобно блямкнул, известив о приходе сообщения. Савва настороженно глянул в его сторону, потом просительно – на Машку. Машка, выразительно поиграв бровями, передвинула телефон к нему. Савва жадно схватился за него, открыл сообщение и прочитал себе под нос:

– «Передайте Савве, пусть не звонит. Приедет – поговорим».

– Очень информативно, – разочарованно высказалась Машка.

Внезапно Владислав спохватился:

– Бога ради, Маша, простите…

– Машка, – строго поправила Машка.

– Простите нас, невеж, пожалуйста! Я – Владислав, этот обманутый супруг – Савва. Ну что поделаешь, зовут его так. А он еще и откликается, представляете?

Машка хихикнула.

– Вот этот молчаливый товарищ – Артем. Впрочем, молчаливый он, как выяснилось, только в вашем присутствии. Таким мы его еще не знали. А этот строгий господин, забывший поздороваться – Игорь.

Артем поморщился:

– Понеслось… Маш, не обращайте внимания. Просто он из нас единственный не обременен семьей, поэтому вид красивой девушки пробуждает в нем самые низменные рефлексы и инстинкты.

– Ничего, пожалуйста, – царственно разрешила Машка. – Только, может, продолжим, а? А то мне ехать надо.

– Вас кто-то ждет? – демонстративно огорчился Владислав.

– Ждет. Будущая дальняя родственница в Баутцене. Мне надо сегодня все-таки добраться до нее и вернуться в Мюнхен.

– Плотный график, – покачал головой Владислав. – Это сколько же в километрах будет?

– А, ерунда. Не больше тысячи, – жизнерадостно отозвалась Машка. – В часах больше. Будущая родственница требует больше времени, чем нынешняя.

– Ничего не понял, – вытаращил глаза Артем. – Будущая родственница – это как?

– Пока она родственница моего друга, а скоро станет и моей тоже, – удивленно разъяснила Машка. – Что тут непонятного?!

– Да, действительно, – пожал плечами Владислав. – Артем, что тебе непонятно?

– Отвянь, – посоветовал Артем и обратился к Машке: – Маш, можно все-таки я попробую позвонить?

– Звоните, звоните, чтобы меня совесть не терзала, что я вас в окончательной беде оставляю.

Набрав номер, Артем необъяснимо долго вслушивался в короткие гудки, а потом сокрушенно вздохнул:

– Треплется с кем-то… Не судьба, – и, не дожидаясь Машкиного разрешения, протянул телефон Игорю. Тот с некоторым удивлением посмотрел на телефон, потом на карту, которую держал в руке… Потом все же решился и набрал номер, напряженно шевеля вздернутыми бровями.

Жена Игоря Лиза ответила почти сразу, но это мало чем помогло: выяснилось, что Игорь в суете сборов умудрился увезти с собой еще и ее кредитную карту. Это означало, что деньги, которые она могла бы перевести, в данный момент в виде пластиковой карты находятся в кармане неизвестного ночного водителя. Все, что Лиза могла бы сделать – это перевести деньги через интернет-банкинг на карту Игоря, только вряд ли в сложившейся ситуации это имеет смысл…

Игорь попытался уговорить ее занять у кого-нибудь хотя бы полтысячи евро до его возвращения в Москву. Ответные комментарии услышали все присутствующие: Игорю было популярно разъяснено, что его стараниями у самой Лизы на ближайшие две с половиной недели тоже нет денег, и чтобы кормить себя, сыновей и оставшуюся на даче Игореву тещу, она и так должна будет занимать деньги у каждого встречного-поперечного. И вообще: вы там отдыхаете? Ну и отдыхайте себе на здоровье.

Игорь стоически дослушал гневную тираду жены до конца, успел крикнуть, чтобы она заблокировала карту, еще раз попросил прощения у гудков отбоя и смущенно оглядел друзей:

– Наверно, надо было все подробно рассказать… А то она же не знает…

– Интересно, в какую ее паузу ты смог бы впихнуть подробный рассказ? – ядовито поинтересовался Артем.

– Может, еще раз попробовать? – жалобно предложил Игорь. – Карта-то теперь есть…

– Так, спокойно! – вмешался Савва. – По карте мы будем звонить в банки. Вот если деньги на ней останутся, а ты все еще будешь готов рисковать – тогда на здоровье. Хотя я бы на ее месте тебя снова бы послал.

– Спасибо на добром слове, – угрюмо поблагодарил Игорь. – В общем, я пошел звонить в банк.

Артем двинулся следом, а Савва с Владиславом предпочли пока остаться с Машкой.

– Милая Маша… Машка, – торопливо поправился Владислав, – может, вы еще что-нибудь нам о себе расскажете?

– То есть вас не убедила моя информация о будущих родственниках? – невинно поинтересовалась Машка.

– Убедила, убедила, не волнуйтесь, – поспешно ответил Владислав. – Просто нам не хотелось бы быть наглыми пользователями вашего телефона…

– А-а-а, – догадалась Машка. – Вы хотите из вежливости поговорить о моих делах. Хорошо, сообщаю: я здесь на учебе в Мюнхенском техническом университете. Меня ждут в Москве, в Баутцене и в Мюнхене – тоже, только всюду в разное время. В Баутцене – в самое ближайшее, поэтому давайте сойдемся на том, что вы не наглые пользователи, а вежливые соотечественники, и расстанемся довольные друг другом. Так пойдет?

Мужчины ошеломленно глядели на нее. Она обворожительно улыбнулась, взлохматила обеими руками свою гриву, послала им томный взгляд и нежно пропела:

– Мальчики, удачи вам! Не скучайте!

Савва обрел дар речи только тогда, когда через стеклянную стену они увидели, как Машка с головокружительной скоростью отчаливает на потрепанном «фольксвагене».