Мужей много не бывает

– Как? – Приняв позу пограциознее, я продолжала наблюдать за ним. – Тебе нравится?

– Еще бы! Еще как нравится! – Семен дернул кадыком и, пододвинувшись поближе, засунул обе руки за бюстгальтер моего купальника. – Ух ты! Какая прохладненькая, славная. Витуля, может, ну его к черту, обед? Может, побежали в домик? А?!

Вожделение в его голосе было более чем явным, его подчеркивал весь его вид вкупе с участившимся дыханием. Именно этого я так жаждала все эти дни, именно этого! Я так мечтала, чтобы он снова был очарован мной, как прежде, когда терял голову от одного прикосновения ко мне. И вот, кажется, свершилось!.. Отчего же тогда мой поганый язык вдруг ни с того ни с сего ляпнул «нет»?! Кто дернул меня за него?! Наказать захотелось? Помучить? Тот ли это случай, кто ответит?

Незнамов сник мгновенно. То ли бойцовские принципы за три года семейной обыденности подрастерял, то ли жара не способствовала натиску, но он больше не сделал попыток склонить меня к тому, чтобы я предпочла секс обеду.

Пока я плавала, он вытащил мои записи и внимательно прочел сотворенное мною за сегодняшний день.

– Ты очень талантлива, детка, – резюмировал он, постучал пачкой бумаги себе о колени, выравнивая тем самым край, и убрал их обратно в сумочку. – Это не нужно в себе давить, это нужно, наоборот... как бы это выразиться...

– Да ладно тебе, философ. – Я наклонилась и поцеловала его в щеку. – Я все и так поняла. Идем-ка обедать.

Отчего-то мне не захотелось с ним разговаривать о моей работе. Что за дурацкий каприз? Отчего этот неприятный холод в груди, когда я поймала его взгляд на себе? Слишком расчетливый, слишком холодный и, по-моему, слишком отстраненный. Черт знает что!!! Опять я к нему придираюсь! Мужик весь пансионат облазил, меня разыскивая. Волновался за меня. Возжелал, в конце концов! А я, идиотка, солнцем сморенная, опять пытаюсь по трепету его ресниц отыскать в его глазах какую-нибудь пакость.

Словно услыша мои сомнения на свой счет, Семен поднялся, быстренько убрал надувной матрас на прежнее место, подхватил меня под руку и повел с пляжа, мурлыча мне на ухо всякие милые бессовестности. Я вырывала руку, хохотала и уже через пару десятков шагов напрочь забыла о том, что еще утром чувствовала себя абсолютно несчастной от недостатка внимания с его стороны.

Он был моим мужем, моим любимым мужем, и это давало ему преимущественное право быть прощенным за все, даже за то, чего он, возможно, и в мыслях не держал. Моя душа ликовала. Все мои страхи и сомнения были отметены. Я упивалась его вниманием, поглощая его, как иссохшаяся без дождей почва долгожданную влагу...

Семен не отходил от меня ни на шаг в этот день и два последующих дня тоже. Шутки, комплименты, внимание, все было как и прежде. Все как и перед отъездом сюда. Вспомнил даже эротический массаж, которым он меня баловал на первом году супружества. Одним словом, мой Незнамов раскрутился на всю катушку, чтобы придавить к ногтю мою бдительность, что начала было предостерегать меня, мучить мою душу, охваченную страстной любовью.

Был, правда, один моментик, когда заныло у меня под ложечкой, зашептало, что все это не к добру. Но я тут же строго приказала себе: «Не каркай, дура!» Я и не каркала. Обмирала от восторга в его сильных руках, не слыша голоса разума, слабеющим шепотом вещавшего мне:

– После радости – неприятности, по теории вероятности...

Глава 5

– Разрешите мне представить вам вновь прибывшего отдыхающего, – торжественным голосом оповестила всех Вера Ивановна за ужином, который состоял из запеченной лососины, отварной картошки, пары салатов и разнообразных кисломолочных продуктов. – Идемте сюда, Дашенька.

Вера Ивановна указала пухлой рукой в центр столовой, и почти тут же из-за ее стола, стоящего в заметном отдалении от остальных и оттого плохо просматриваемого, поднялась высокая девушка. Она грациозно отодвинула свой стул и, обогнув директрису, вышла на середину столовки.

Все присутствующие разом побросали ложки и вилки и в немом изумлении уставились на это неземное создание. Другое определение найти было трудно. Именно неземное, никак иначе, ибо сие творение смело могло претендовать на роль ангела и дьявола в одном лице.

– Добрый вечер, – произнесла девушка спокойным милым голосом, в котором мне послышался глухой рокот камнепада. – Прошу прощения за то, что оторвала вас от вашего занятия. Меня зовут Дарья. Я немного опоздала...

Ничего себе немного! Ровно половина срока прошла! Очаровательная особа между тем продолжала источать флюиды обаяния.

– Вера Ивановна благосклонно позволила мне занять место за своим столиком на время этого ужина, но это не совсем удобно. Может быть, кто-нибудь сможет меня приютить?

Боже, сколько лукавой прелести в этой полуулыбке! Сколько ненавязчивой, милой наглости! Такое может позволить себе лишь истинная красавица, к тому же прекрасно осведомленная о силе своих чар.

А Дашенька была не просто красива, она была потрясающе, божественно красива. Даже со своего места я смогла рассмотреть, как нежна и чиста ее матовая кожа. Ее талию можно было обхватить даже моими пальцами. Коротюсенькие шортики, скорее напоминавшие трусы, не скрывали длинных красивых ног и нижней части крепеньких ягодниц, которые Дашенька выставляла на обозрение без особого стеснения. Коротенький топик еле-еле прикрывал соски высокой, даже на вид упругой груди, не стесненной бюстгальтером. Руки изумительной формы, словно крылья лебедицы, взлетали при каждом ее слове и крепко прижимались ладонями к груди с левой стороны, да так, что кромка ее розового соска все же выглядывала наружу. С особым пристрастием рассмотреть ее лицо мне не удалось, но то, что оно имеет черты умопомрачительные, видно было за версту.

– Эй, – Даша обнажила в улыбке два ряда великолепных зубов и капризно дернула правой ножкой, – к кому мне можно подсесть за стол, господа отдыхающие?

Свободных столов действительно не было. Их вынесли еще в самом начале заезда. Всего их насчитывалось десять – по четыре места за каждым. Но поскольку отдыхающих вместе с нами насчитывалось где-то человек тридцать, не более, то два стола – по одному из каждого ряда, убрали уже на второй день. Дашина проблема решилась бы сама собой, кабы кто-нибудь расторопный из обслуживающего персонала заблаговременно вернул один из столов на место, но это, видимо, не входило в планы административного клана, поэтому девушка стояла сейчас под перекрестным огнем устремленных на нее взглядов и откровенно недоумевала по поводу людской неприветливости.

В столовой воцарилась гробовая тишина. Девушка крутила головой, пытаясь поймать хоть чей-нибудь взгляд, исполненный симпатии и понимания, но – увы. Кто опускал глаза долу. Кто с откровенной враждебностью рассматривал ее, презрительно кривя при этом рот. Понятно, что это были женщины. Мужчины же лишь незримо пускали слюни вожделения, исподтишка елозя глазами по прелестям красавицы.

И тут произошло то, чего я больше всего страшилась и чего невольно ждала. Мой Незнамов приподнялся со стула и, приглашающе махнув рукой, с легким смешком произнес:

– Идите-ка сюда, Дарья. У нас найдется свободное место. Иначе мы никогда не сможем съесть наш ужин, а он того стоит.

Чернова побагровела. Испуганно стрельнув глазами в сторону своего супруга, она быстро перевела взгляд на меня и зловеще прошептала:

– Зачем?! Это же катастрофа!!! Вита, чего ты молчишь?! Сделай же что-нибудь!!!

Ну что я могла сделать в этой ситуации? Преградить путь движущейся в нашем направлении красотке собственным телом, как шлагбаумом? Думаю, она бы с легкостью перемахнула через меня, даже не удостоив взглядом. Посему я лишь молча пожала плечами, развела подрагивающие губы в подобии улыбки и принялась сдвигать непослушный стул в сторону, освобождая Дарье место рядом с собой.

– Добрый вечер, – произнесла она, усаживаясь на стул, который ей успел притащить из подсобки мой услужливый супруг. – Давайте знакомиться.

Чернова возмущенно фыркнула и предостерегающе двинула локтем в бок своего мужа. По-моему, это было совсем уж глупо. Я протянула ладошку лодочкой и, как мне казалось, сладкозвучно произнесла:

– Виолетта.

– О! Какое красивое имя! – тут же подхватила Дарья, узрев в моем лице союзника. – Виолетта... Вита – значит жизнь! Прекрасное имя вам дали родители, Вита! Прекрасное! За это я бы даже выпила.

– Здесь сухой закон! – отрезала Лена Чернова, все это время не без негодования следившая за сценой знакомства. – Спиртного не употребляют и не продают!

– Так я привезла с собой, – загадочно улыбнулась Дарья, старательно не обращая внимания на враждебно настроенную соседку справа. – «Гжелка» подойдет?..

Мой Незнамов переглянулся с Сашей Черновым, и они одновременно звучно сглотнули слюну. Отвечать что-либо на ее вопрос им даже не было нужды. Невооруженным взглядом было видно – подойдет!

– Давайте сейчас прихватим что-нибудь из закуски в магазине, – заговорщически шептала в финале ужина Даша, склонившись над столом, да так, что груди ее едва не выпрыгивали мячиками из малюсенького топика, что опять же заставляло наших мужиков маяться. – И устроим маленький фуршет в честь знакомства. Это будет здорово, поверьте!

Может, кому-нибудь и было здорово, но не нам с Ленкой. Поддержав идею Дарьи выпить за знакомство, мы неосознанно подписали себе приговор быть ее безликими тенями до самого окончания заезда. Одним словом, наше присутствие если и замечалось, то лишь в контексте обеспечения беспроблемного досуга.

– Дорогая, а где чипсы? – вопрошал мой Незнамов, не сводя глаз с красавицы.

– Милая, открой вон ту баночку лосося, – вторил ему Чернов, даже не сделав попытки оторвать свой зад от пледа, на котором они восседали втроем у костра на берегу озера.

В результате мы с Ленкой метались от костра к роднику и обратно, кипятили чай в котелке, который принесла все та же очень уж предусмотрительная Дашенька. Затем разливали чай в кружки, насыпали по заказу сахар, нарезали рулетики и буквально вкладывали угощение в руки «гостей». Эти трое действительно вели себя словно гости. Нам же с Черновой приходилось лишь беззвучно поскрипывать зубами, проглатывать бранные слова и ждать того часа, когда мы с нашими благоверными останемся один на один. Здесь уж они бы не сорвались, будь уверен. Заполучили бы слова благодарности по полной программе!

Видимо, Ленка Чернова оказалась более убедительной в этом плане, нежели я, потому как на другое утро их место в столовой напротив нас пустовало. Я еще тешила себя надеждой, что ребята после бдений под луной отсыпаются, подобно моему благоверному, когда Вера Ивановна, отозвав меня после завтрака, который я совершала в полном одиночестве, озадаченно повертела головой и пробормотала:

– Что-то случилось вчера?

– То есть?

– Черновы неожиданно уехали, даже не объяснив причину...

Вот оно что! Ай да Ленка! Ай да молодец! Почувствовав, что пахнет жареным, схватила своего Сашку под мышку и уволокла от греха подальше. А грех вон он, тут как тут – перебирает точеными ногами, улыбается призывно и идет к столику с самыми благими намерениями – откушать предложенную пищу.

Изумительный цвет лица, сияющие глаза без намека на подглазники. Словно это не она опорожнила половину бутылки «Гжелки» прошлой ночью и ушла, слегка покачиваясь, в сторону своего коттеджа, когда звезды на небе уже стали меркнуть.

– Привет! – провозгласила Даша, опускаясь на свое место. – А где Сенька?

Ага! Он уже и Сенька! Полнейший идиотизм! Он, правда, рассказывал мне, что так его звали близкие в раннем детстве. Но я сочла это неправильным, поскольку Сенька – это производное от имени Арсений. А Семен может быть Семкой, Семенчиком, Семечкой, наконец, но никак уж не Сенькой...