Письма к Богу

– Как это торчишь? Гвоздь что ли? Вытащат – уйдешь, не вытащат – останешься.

– Да не придирайся. Самому все надоело. Скоро Сашку к бабе Гале отправим.

– И тогда ты свободен от сына будешь. Да?

– Ну, так вроде получается.

– Я тебе морали сейчас читать не буду, бесполезно.

– Это почему же бесполезно? Я что, совсем пропащий?

– Сердце твое закрыто. На вот, почитай, – он протянул сыну листочки бумаги. – Почитай, сынок, эти письма.

– Что за письма, кто пишет?

– Сын чей-то, брошенный отцом. Может твой! Пишет Богу, а к нам на почту приносит. Почитай и подумай. Возвращать не надо.

Николай как-то съежился. Мышцы непроизвольно среагировали на слово Бог и создали напряжение во всем теле.

– Так прямо Богу и пишет?

– А кому еще писать? Самые близкие люди оказались слабыми, предателями. Ну, бывай, сын.

– Как мама-то?

– Ждет тебя, а в остальном ничего.

Николай смотрел на удаляющуюся фигуру отца с раздражением.

– Как некстати какие-то письма. Лучше бы отругал. Это надо же додуматься – принести письма к Богу. Тьфу ты, бред какой-то. Мне бы разобраться со своей жизнью, – и он развернул первое письмо.

Глава 15

Николай с Татьяной прожили почти десять счастливых лет, а несколько месяцев назад он встретил Ольгу. Близкий друг пригласил их в гости. Татьяна осталась дома с больным сыном, а он пошел один, то ли на свое горе, то ли на свое счастье. И встретилась ему там молодая, красивая, свободная женщина. Сердечко застучало, жаркая волна ошпарила и сконцентрировалась внизу живота, не отпуская ни на минуту в течение всего вечера. «Ух, ты. Вот это состояние, – подумал Николай. – Давненько ничего подобного не было».

Хотелось прижаться к объекту вожделения, целовать, обнимать со всеми вытекающими последствиями. Он говорил какие-то волнительные слова ей на ушко, а внизу все гудело, кричало, звало, завлекая в сети, в ловушку. «Попалась пташка-дурашка. Ну, теперь пеняй на себя», – и все сначала, как десять лет назад, когда пламя сжигало их с Татьяной, не давая дышать друг без друга. И казалось, такого состояния не будет больше никогда и ни с кем. А нет, оказывается, бывает и даже очень часто у некоторых любвеобильных существ. Надо отдать ему должное: девять лет он любил только свою Таньку. Один раз у него случился флирт с девушкой легкого поведения. Он даже не запомнил, как ее зовут. Зашевелилось тогда тоже внизу живота, заскребло, заныло, затуманив головушку, но друг Димка охладил его пыл, предупредив о последствиях этой порочной связи, и головушка отрезвилась. А приехав домой, он по полной программе оторвался со своей Танюшкой. И было ему здорово – хорошо, и он гордился собой, что устоял перед соблазном, и любил свою законную жену до самого рассвета.

Ольга не была девушкой легкого поведения и требовала к себе уважения. Она уже побывала замужем, прожив в браке 6 лет. Муж ушел к другой, оставив ей все, что нажили за время любви, – квартиру, вещи, мебель и шестилетнего сына. Так что Николаю было куда уйти, оставив также своей жене жилплощадь с нажитым имуществом, включая Сашку.

Николай читал письма, и волна раздражения охватывала его все сильней. Его раздражал даже цвет бумаги, чуть-чуть сероватого цвета, непропечатанные слегка буквы и ребенок, который осмелился пожаловаться самому Богу на таких, как Николай. Он разозлился на самого Бога, на своего отца и на себя.

Выбросить письма Николай не решился, а аккуратно сложив, убрал во внутренний карман куртки. «Верну при случае отцу обратно», – решил он.

Глава 16

Вера Петровна открыла калитку своего дома, подошла к раскидистой стройной берёзке и прижалась всем телом.

– Теть Вер, вы что там застыли? – Варькина мордашка мелькнула за забором.

– Здравствуй, Варвара-краса, длинная коса. Это я так со своим другом здороваюсь.

– Ничего себе дружок. Она же девочка.

– А ты откуда путь держишь?

– После школы у пристани посидели с ребятами.

– Заходи, Варюха, чаем угощу с вкусным кексом.

– А Ваську можно взять? Он страсть как вкусное любит.

– Ну, конечно же, тащи его сюда, – Вера Петровна прошла в дом, открыла холодильник и выгребла из него все съедобное, понимая, что ребята наверняка голодные и кексом не обойдешься.

Стол получился хорошим. Тосины пироги пришлись очень кстати. Жена Петра Васильевича часто передавала ей свои шедевры. Они сдружились после совместной поездки в дом отдыха «Дружба». Она присела на стул и стала ждать ребят. Прошло почти полчаса, и у Веры защемило в груди. «Пойду, узнаю, в чем дело», – она быстро накинула куртку и выскочила во двор.

Дверь Варькиного дома оказалась открытой нараспашку. Вера, постучав, вошла вовнутрь.

– Есть кто дома?

Просторная кухня была прибрана, пустые чистые кастрюли возвышались горкой на крошечном столе, а открытый пустой холодильник говорил о полном отсутствии еды.

– Варя, ты дома? Варь, а Варь?

Она прошла в комнату и застыла на месте. На полу лежала неподвижно мать Варьки с веревкой на шее, а рядом сидела ее дочь, бледная, с трясущимися руками и стеклянным взглядом.

– Варька, что случилось?

Вера схватила безжизненную руку Нины и стала прощупывать пульс.

– Нет… Надо вызвать неотложку и милицию. Где у вас телефон?

Варя не реагировала на слова Веры Петровны, и той пришлось бежать домой. Вернувшись, она подняла Варьку с пола и пересадила на диван.