Колонисты. Часть 3

–Миссис Стронгхольд,– поклонился даме Данкарт.

Руди и Хитер присели в реверансе.

–Ну, что, раскрыли все тайны этого мира?– с шуткой вопрошал Нолан у Осмунда,– Наслышаны, что Вы своим ходом побывали в самых дальних уголках Гималаев.

Тот отвечал:

–Лишения, болезни, трудности делают жизнь интригующей…и потому интересной. Сидеть дома в сытости – значит скучать и прозябать. Экстремальные условия лишь закаляют меня.

Рудольфа покачала головой:

–И всё же, не понимаю: зачем лишать себя благ цивилизации?

Осмунд вздохнул:

–Вот и вернулся. Хотя…может, не смогу долго без гор и пеших походов.

Нолан напутствовал:

–Ну, если Вы – имморалистическое существо, не знающее болезней и усталости, то Вас ждут новые вершины.

Хозяин бала поинтересовался:

–А где ваш средний брат Хьюго?

Стронгхольд-старший отвечал:

–На военной службе. А его жена не любитель балов и развлечений.

–А эта милая особа – Ваша жена, мистер Нолан?

–Моя напарница на фабрике, ассистентка в лаборатории, совладелица от бизнеса. Это мисс Хитер Харфаух.

–Вы ещё держите слонов?

–Нет, наигрался…Я отправил их на фабрику таскать тюки с тканями…

Гости прошли в дом.

Нолану не понравился вернувшийся в родные края сосед, он бурчал:

–Осмунд так горд, будто сам вручную стаскал на Гималаи все камни, чтоб образовались горы.

–Не лицо, а расплывчатое пятно,– усмехнулась одна из дам, глядя на белёсую Хитер.

Рут Данкарт в платье цвета сольферино (ярко красный с коричневым) указала веером племяннице мужа, одетой в нежно зелёное платье с мерцающим серебром нитями в кружевах, на лысого толстого мужчину сорока лет:

–Вон потенциальный жених. Он для тебя огромную корзину с цветами подарил.

–Лорд Фордхэм? Фу…

–А что? С его деньгами запросто можно стать счастливой. Он скупает так много козьей шерсти, из которой вяжут и ткут популярные и известные на весь мир шали.

–А с кем это Эллери разговаривает?

Взгляды двух молодых женщин устремились на сурового вида мужчину лет тридцати пяти, с русыми волосами, уложенными наверх и обильно смазанными маслами. Его фигура, как и у Осмунда, отличалась атлетическим крупным сложением, а обилие мышц не могла скрыть никакая драпировка из ткани.

–Мистер Себастиан Уэлч. Имеет чайные плантации в Гималаях. Он интересовался твоим приданым у Осмунда. Твой старший дядя назвал очень приличную сумму, и мистер Уэлч сказал, что мисс Кьюб полна притягательности и очарования. Не дурён, но какой-то мрачный. Я же советую тебе ответить на ухаживания лорда Фордхэма. Вспомни, как все дружно завидовали и умилялись: какого принца отхватила никому неизвестная страшненькая Дороти! А на деле оказалось, что этот субъект – тиран, забияка, пьяница и самодур.

–Ты так говоришь потому, что Хьюго Стронгхольд на тебя тоже поглядывал.

–Да, но я любила Эллери. И что мне это дало? Ходила до свадьбы полгода с женихом, держась за руки, восторгалась им, а потом так больно плюхнулась с облаков на землю! Он оказался не богом, а простым грешным человеком, мотом и никудышным бизнесменом…Да и Эллери всё реже мне улыбается…Терпим друг друга…Любовь проходит, выходи замуж за лорда Фордхэма, он богаче.

Навстречу им шло семейство Стронгхольдов. Лайнус под вуалью ресниц Либби уловил едва скрываемый интерес, так часто девушка поднимала на него глаза.

Лэнс шепнул брату:

–Эти огромные глаза Данкартов впечатляющи, кажется, что они заглядывают в душу.

–Это ты об мисс Элизабет Кьюб? Держись от неё подальше. Не то ещё и передерётесь. Если у женщины в глазах искорки, значит: тараканы в её голове что-то празднуют.

Мистер Уэлч пригласил Либби на французский танец котильон. Девушка согласилась составить ему компанию.

После танца она пошла попить лимонной воды, как услышала, как стоявший к ней спиной Лайнус Стронгхольд изливал душу какому-то другу, который сострадательно кивал.

Девушка прислушалась.

Лэнс говорил:

–Как в юности мы торопимся познать вкус любви, бросаясь в объятия порою первого встречного, кто благосклонно обратит на нас внимание.

–Так Вы не верите в любовь с первого взгляда?– не удержалась и встряла в разговор Либби.

Стронгхольд-младший отвечал:

–Любовь с первого взгляда – несусветная глупость, которая зачастую губит карьеру и ломает судьбу. Человек, разделяющий с тобой каждый день жизни должен понимать тебя, приветствовать твои начинания и подходить по темпераменту в постели.

Девушка вспыхнула, но не ушла. Она пила лимонную воду, опустив глаза.

Друг Лайнуса возражал ему:

–Боюсь, сейчас Вы говорите об идеале, встретить который можно лишь в мечтах.

Элизабет набралась храбрости и отвлечённо добавила:

–Я слышала: художникам присуща утончённость ощущений, их любовь идёт от самого сердца. Глубина и размах чувств не знают пределов.

Лэнс притворно потрясённо переспросил: