Краткий философский словарь

Интерпретация церковных Д. коренным образом отличается от такого явления, как догматизм светской мысли, то есть абсолютизация, антиисторический подход к историчному, ограниченному человеческому знанию. Изучение религиозной догматики в рамках религиозной философии – это попытка сохранить вечное, богооткровенное в меняющемся, подверженном «порче» «тварном» мире.

ДОКАЗАТЕЛЬСТВА БЫТИЯ БОГА – одна из центральных проблем средневековой философии в Европе. Проблема возможности Д. Б. Б., их типов была важной стороной решения проблемы соотношения веры и разума. Христианская «гносеология» провозглашает веру основным и необходимым путем познания Бога, общения с Ним и приближения к Нему. С этой точки зрения никакие Д. Б. Б. не могут иметь строго научной силы. Для тех, кто стал на путь веры, но еще не проникся ею до конца, эти доказательства, «умозаключения», сформулированные Отцами церкви, имеют известное значение. Обращение к устройству мира заставляет обратиться к тем истинам, которые сокрыты в человеческой душе; встав на этот путь, человек обращается к основанию любой истины – к Богу.

Самое древнее и наиболее распространенное «умозаключение» о бытии Бога – космологическое: поскольку мир не может быть понят из самого себя, постольку он предполагает над собой некое высшее начало (первопричину), благодаря которому мир возникает и которой держится.

Телеологическое умозаключение: поскольку в природе всё целесообразно, то представление о конечных целях мироздания может быть присуще только самому Творцу.

Нравственное «умозаключение»: нравственный закон. живущий в человеке, устремленность к идеалу не может иметь другого происхождения, кроме божественного. Близко к этому и так называемое «антропологическое» Д. Б. Б., которое исходит из того, что во всех своих оценках мира, людей, жизни человек руководствуется, даже того не сознавая, принципами правды, справедливости, совершенства. Сам человек в силу собственного несовершенства и ограниченности не мог бы создать такой идеи. Для верующего сознания ясно, что этот призыв к совершенству идет от Бога.

Онтологическое «умозаключение»: Абсолют как совершенство, лишенное каких-либо недостатков, не может быть лишь нашей умозрительной конструкцией. Абсолют есть первореальность, стоящая над миром. Следовательно, само бытие принадлежит к основным свойствам Абсолюта.

Первые попытки рациональной аргументации при решении этой проблемы восходят к Аристотелю. Августин формулирует доказательство «от совершенства», доказательство, связанное с апелляцией к разуму как способности, которая может быть дана только Богом, доказательство «от ступеней блага».

Ансельм Кентерберийский (1033–1109) попытался усовершенствовать «онтологическое» доказательство. Он попытался сформулировать доказательства, которые вытекают из самого понятия Бога, из идеи Бога как существа абсолютного и всесовершенного; другими словами, дополнить апостериорное (идущее от опыта) доказательство априорным (доопытным). Апостериорное доказательство (от следствий к причине): если всякое существо стремится к благу, следовательно, есть благо абсолютное, обладающее собственным бытием, относительно которого оценивается всё менее совершенное. «Всё сущее бытийствует благодаря чему-то либо благодаря ничто. Но ведь ничто состоит из ничего, в этом смысле его просто нет. Либо мы принимаем существование бытия, благодаря которому всё сущее таково, каково оно есть, либо нет ничего. Принимая первое, мы воспринимаем абсолютное высшее бытие». Абсолютно совершенное бытие, завершающее иерархию «совершенств», и есть Бог.

Априорное доказательство предполагает прямой переход от мысли о Боге к Его существованию. Если можно помыслить абсолютное совершенство, значит, оно существует. Ансельм предлагает логический довод в пользу такого доказательства «от противного»: если же предположить, что существует нечто больше того, что можно помыслить, больше абсолютного совершенства, то это не Бог, что абсурдно.

Фома Аквинский критиковал доказательство Ансельма, считая, что единственный доступный человеку путь открытия Бога – это путь «естественной теологии», путь от «следствий» к «причине»; единственно возможное Д. Б. Б – апостериорное. Идя от эффектов сотворенного мира (от движения, от причинно-следственных связей, от различных способов существования возможного, от степеней совершенства мира, от существования целесообразности), мы неизбежно придем к их источнику – Богу.

Проблему Д. Б. Б. с различных позиций пытались решить Декарт, Лейбниц, Кант. В XX в. анализ Д. Б. Б. был осуществлен в рамках неопозитивизма.

ДОЛГ – один из императивных (повелительных, принуждающих) механизмов морали, форма актуализации индивидуального морального сознания. В отличие от понятия «должное», Д. связан с осознанием его непреложности. Понятие «должное» шире понятия Д., логически первично по отношению к нему. «Должное» есть характеристика ценности, идеала, которые могут воплотиться в жизнь с помощью как механизма Д., так и личной склонности. Д. неотделим от осознания его индивидом как своей внутренней задачи. Осознающим субъектом он воспринимается как раздвоение сознания на «я хочу» и «я должен». Это раздвоение – необходимое условие функционирования Д.

Д. осознается в форме иерархии обязанностей индивида (перед Богом, человечеством, нацией, государством, семьей, коллективом, перед самим собой). Выбор определенной системы обязанностей есть идентификация себя с конкретной социальной общностью. В философско-этическом сознании Д. предстает как подчинение законам космической необходимости, как следование божественному или человеческому авторитету, традициям рода, человеческой природе, как согласование индивидуальных интересов (Дж. Ст. Милль), как безусловное предпочтение общезначимого частному (И. Кант). Рассмотрение Д. как единства рационального и эмоционального в теории морали ведет к поиску исходной «клеточки» субъективного бытия Д. – точке схождения этих противоположностей. Такой точкой оказывается воля (И. Кант), интерес (французские философы-просветители), переживание (М. Шелер).

ДОСОКРАТИКИ – условный термин для обозначения группы ранних греческих философов и их ближайших последователей, не затронутых влиянием сократической традиции, хотя и живших после смерти Сократа. К их числу относятся Фалес, Анаксимандр, Анаксимен, Гераклит, Ксенофан, Пифагор, Парменид и его ученики, Эмпедокл, Анаксагор, Левкипп и Демокрит. Досократиков объединяет отсутствие самой постановки вопроса о различении материального и идеального, о назначении отдельного человека, об автономности познавательной деятельности. В центре внимания Д. – живой, чувственно воспринимаемый космос, состоящий из природных стихий (земли, воды, воздуха, огня, эфира), взаимно переходящих друг в друга. В космосе, находящемся в вечном круговращении, действуют оппозиционные силы. Космос, общество и индивид у Д. подчинены действию единых законов и взаимно отражаются друг в друге, микрокосмос един с макрокосмосом. Большинство Д. принимали активное участие в общественной жизни.

ДОСТОЕВСКИЙ Федор Михайлович (1821–1881) – русский писатель, публицист, мыслитель. Его место в истории мировой культуры по-разному оценивается исследователями: «заступник униженных и оскорбленных» (Добролюбов); «пророк русской революции» (Мережковский); «больная совесть русского народа» (Горький); «жертва Эдипова комплекса» (Фрейд); «догматик и православный иезуит» (Т. Масарик, чешский философ и политик); «аналитик человеческой свободы» (Бердяев).

Социально-философская основа замысла Д. о настоящем и будущем России получила название «почвенничество». Основной мотив писателя – надо вернуться к народу, его правде и нерастраченным духовным силам, «ибо мы не можем существовать без него». Отрицая в равной мере крайности западничества и славянофильства, мыслитель проповедовал объединение высших слоев общества с народом, который «живет идеей православия… всебратского единения» в христианской любви. Путь к общественному идеалу через церковь он называл «русским социализмом».

Современная цивилизация, с точки зрения Д., скрывает глухую и застарелую борьбу «насмерть всеобще-западного личного начала с необходимостью хоть как-нибудь ужиться вместе». Оставляя человека с его всесильной и бесплодной свободой наедине с собой, она обнажает хаос, который творится в душе каждого. Но и отрицание свободы человека делает ненужной и невозможной нравственную жизнь – основу человечности. Д. пытается заглянуть в «тайну человека». «Ее надо разгадать…» – записал он еще в 1839 г.

Проблемы свободы и ответственности, веры и неверия, добра и зла, страсти и долга, смысла жизни получили своеобразное толкование в «Записках из подполья», «Преступлении и наказании», «Идиоте», «Бесах», «Дневнике писателя».

Один из основных мотивов романа «Преступление и наказание» – вечная загадка человека: смешение в нем добра и зла, аскетизма, святости и порока, любви, надежды и подлости есть некий роковой закон, по которому в одной и той же душе переплетены до нераздельности правда и ложь, расчет и альтруизм, так, что сам человек почти не имеет возможности отличать одно от другого. В его душе борются «демон» с «ангелом». Демон соблазняет великими идеями гуманизма, альтруизма и очаровывает слабое и гордое сердце свободой, преступающей нравственный закон.

По-особому решает Д. вопрос о взаимоотношении личности со временем и пространством. Герои писателя – это люди, живущие всегда и везде, поэтому они вне пространства и времени. Все персонажи произведений Д. топчутся на крошечном петербургском пятачке, живут в безликих «нумерах», на одних и тех же улицах, «случайно» знакомятся друг с другом. В этих образах уничтожены грани между вечным и сиюминутным, «верхом» и «низом»: они вне времени. Не время определяет их бытие, но возможность их внутреннего изменения, смена отношения к себе и другим. Они вне времени как носители вечных человеческих разрушительных страстей. Д. интересует человек в состоянии кризиса, «перехода» к иному, когда его связи с другими людьми разорваны; пытаясь осознать свое отношение к окружающему, к миру, к Богу, он как бы находится «вне мира».

Взаимоотношения сложного, «многомерного» человека с обществом – одна из центральных идей романа «Идиот». У человека есть не одна, а несколько идей, влияющих на его судьбу. Человек есть безграничная широта собственных мыслей и побуждений, что усложняет его взаимоотношения с окружающими, делает его существование зыбким и нестабильным. Кем является Мышкин – жертвой или палачом? Его желание сеять покой и мир приводит к оправданию подлости, к терзаниям близких, несет вражду. В абсурдном мире «идиот» кажется нормой, а нормальное человеческое поведение – безумием. Так появляется идея «абсурдного человека», повлиявшая на взгляды французского философа и писателя XX в. А. Камю.

Убедившись, что в мире «умственных игр», опутывающих жизнь и диктующих ей свою логику, существование абсурдно, отчаявшийся человек приходит к самоубийству как единственно возможному акту свободы («Бесы»). Одна из черт абсурдного мира – наличие в нем множества политических течений, предлагающих свои методы «осчастливливания» человечества. Д. не приемлет революцию за ее «бесовство», нигилизм, за которым скрываются жажда власти для одних, пустая мода – для других. «Бесовство», начинающееся с безобидного конформизма, соглашательства, гнездится там, где нет христианских критериев для различения добра и зла, где «потерявшие нитку» люди перестраиваются и действуют в зависимости от прихотливости натуры, «прогрессивных» убеждений, общественного мнения, обстоятельств.

В «Братьях Карамазовых» поднимаются вопросы судьбы человека: утраты и обретения смысла жизни, свободы, страха, тоски и сострадания. Роман с детективной интригой становится самым философским произведением писателя. Разгадывая тайну и загадку человека, Д. увидел, что человек – это такая «широта», где все противоречия сошлись и постоянно рождают нового человека. Человек – не простая совокупность того, что в нем уже есть. Человек есть то, чем он может стать усилием собственного сознания и воли. Гениально угаданная ситуация «человека-Вселенной», распавшейся на осколки собственной души, которые человек не может собрать воедино, стала важной темой для философии и литературы XX в. (А. Камю, Ж. П. Сартр, М. Булгаков, Ф. Кафка).

Подлинная жизнь человеческого сознания для Д. осуществляется в пространстве его свободы. Здесь человека поддерживают идеалы христианской духовности, «великодушия», личная ответственность каждого и осознание собственного несовершенства. По мысли писателя, свобода заставляет в другом почувствовать со-человека, выйти из собственной замкнутости в мир социальности. На этом пути человека ожидает страдание. Оно не безвинно, но связано со злом как проявлением несовершенства человеческой свободы. Поэтому сострадание – человеческое качество, необходимое при совершении масштабных исторических деяний. Человек несовершенен, он обречен совершать зло, поэтому «нет в мире виноватых». Но человек – свободное существо, поэтому «всяк перед всеми и за всех виноват».

В «Речи о Пушкине», произнесенной в конце жизни, Д. призывает: «Смирись, гордый человек, и прежде всего сломи свою гордость. Смирись, праздный человек, и прежде всего потрудись на родной ниве». Смирение у Д. – не психологическая категория, означающая бессилие, безропотность, ощущение собственного ничтожества. Смирение, как оно понимается в святоотеческом богословии, уже есть дерзновение и источник действия, принятие на себя полноты ответственности, а не проявление слабости. Так в творчестве Д. сходятся религиозные и философские взгляды на человека. Однако творчество писателя – не религиозная философия, интеллектуально развивающая христианские истины, и не богословие, питающееся Откровением. Мысль Д. – мысль гения, оказавшегося способным подняться над собственным страданием и взявшим на себя страшное бремя сострадания.

Началом смирения, к которому призывает Д., является знание своих возможностей и мужественное принятие себя в своей ограниченности. Смириться – значит увидеть в себе и в другом «испорченную икону» Человекобога. Смирение как самокритика разума, ориентированная на самопознание, есть гибкость духа. С него и начинается подвижничество, к которому призывал Д. и которое раскрывает себя в служении, ответственности, жертвенности. Темы «человечности человека», «всечеловечности» русского народа становятся лейтмотивом русской религиозной философии.

ДУАЛИЗМ (от лат. dualis – двойственный) – мировоззренческая позиция, согласно которой сущность и происхождение исследуемого объекта можно уяснить, только признав наличие двух противоположных, не сводимых друг к другу равноправных начал, лежащих в его основе. Термин был введен немецким философом-рационалистом XVIII в. Х. Вольфом.

Типы и формы проявления Д. разнообразны. В мифологическом сознании Д. выступает как основной объяснительный принцип происхождения всего существующего и воплощается в персонифицированных образах борющихся мировых сил. Рационализированная форма мифологического Д. представлена в манихействе – учении, возникшем в III в. н. э. на Ближнем Востоке. В нравственном сознании, в некоторых религиях, в частности в христианстве, Д. принимает форму борьбы мотивов в душе человека.

В философии «классический» Д. исходит из признания двух не сводимых друг к другу начал бытия, субстанций. Ярким примером философского Д. может служить концепция Р. Декарта, который выделял две независимые субстанции – «мыслящую» и «протяженную». Возникновение онтологического Д. во многом связано с трудностями обоснования генетических и структурных взаимосвязей тела и души, духа и материи. «Гносеологическая» форма философского Д. связана прежде всего с именем И. Канта. С точки зрения такого «познавательного» Д. мир как объект познания независим от человека как субъекта познания и недоступен ему. Процесс познания превращается в конструирование из разнородных материалов – данных опыта и априорных (доопытных) форм рассудка.

Д. как мировоззренческая ориентация может проявляться также в рассмотрении соотношения свободы и необходимости, культуры и природы, человека и общества. Элементы дуалистического мировоззрения, равно как и попытки его преодоления, в явной или скрытой форме присутствуют в любой философской системе, поскольку Д. философский – лишь одна из форм выражения основной жизненной проблемы человека – столкновения бытия и небытия. В философии постмодернизма Д. рассматривается как Д. двух противоположных смыслов, присутствующих в слове. В смягчении, ускользании, уходе в сторону от открытого противостояния понятий, в сведении мировоззренческого Д. к простому различию концепций, в поиске опосредований постмодернизм видит основной путь движения философской мысли. Д. противостоит монизму и находится в сложных отношениях с плюрализмом.

Е

ЕВРЕЙСКАЯ ФИЛОСОФИЯ – часть мировой философии, выражающая своеобразие исторического пути, особенности жизни иудеев, представления о собственном прошлом, настоящем и будущем. Истоки ее лежат в священной книге иудаизма «Тора невиим ве кетубим» (сокращенно «Танак»), которая состоит из трех главных разделов: собственно Торы, или Пятикнижия, книг пророков и других текстов. Древнейшая часть Пятикнижия датируется X в. до н. э., последние главы были написаны не позже II в. до н. э. Неоспоримая оригинальность древних текстов заключается в выработке концепции линейного развития истории, в отличие от циклической концепции греков; единая направленность земной истории задана «изначально».

В эллинистический период иудаизм дал великого философа Филона Александрийского (около 20 г. до н. э. – 40 г. н. э.) В его учении впервые была осуществлена попытка показать совместимость греческой «языческой» философии и еврейской религиозной традиции. Для этого ему пришлось прибегнуть к аллегорическому толкованию Писания – излюбленному методу греческих философов, использовавших его для интерпретации мифов. Толкование (экзегеза) Писания, раскрывающее его потаенный смысл, доступный лишь «интеллектуальной элите» того времени, стало богословской традицией вплоть до Средних веков. Учение Филона было более влиятельно в христианских кругах, нежели в иудейских.

Самостоятельный характер Е. Ф. приобретает в IX–X вв., в период укрепления мощи арабской империи, сопровождавшегося культурным расцветом. Иудеи и христиане играли в арабской империи значительную роль. Вместе с тем не всегда безоблачное сосуществование представителей различных религий вызывало стремление защитить иудаизм, сделать понятными его религиозно-этические нормы для образованных кругов. Одним из стимулов к развитию собственной философии для приверженцев иудаизма явилось то обстоятельство, что философское знание было необычайно развито среди сторонников ислама. Интеллектуализм арабской мысли оказал влияние и на еврейскую культуру.

Саадиа бен Иосиф (882–942), глава академии раввинов в Суре (Вавилония), в сочинении «Книга верований и мнений», размышляя о человеческом познании и его источниках, доказывает согласие разума с истинами Писания в решении онтологических проблем. В области этики разум также в состоянии самостоятельно распознать основные нравственные истины, но обнаруживает потребность в данном посредством Откровения Законе, указывающем конкретные пути исполнения нравственных обязанностей и устанавливающем наказания за дурные поступки.

Более широко использует элементы греческой философии Исаак бен Соломон Израэли (около 855 – около 955). Он впервые вводит идеи неоплатонизма в иудейское умозрение. В сочинениях «Книга определений», «Книга элементов», «Книга субстанций» мыслитель как правоверный иудей утверждает. что Бог создал мир из ничего и всё существующее поддерживается Его волей. Однако существующие уровни природного и человеческого мира он объясняет с помощью неоплатонической теории эманации, постепенным нисхождением божественного ума к видимому миру. Толкование познавательных способностей человека носит у него психолого-натуралистический характер. Израэли основывается на идее разума, который ниспосылает душе лучи своего духовного света, идеи. В процессе эманации идеи «наполовину» материализуются и затем обретают способность запечатлеваться в воображении и памяти. Поэтому истины иногда выражаются в концептуальной форме, а иногда – в форме образов. Попытка Израэли согласовать религиозную веру, учение о создании после смерти с неоплатонической идеей возвращения души к своему первоистоку вызвала среди единоверцев крайне неодобрительное отношение.

Видным представителем иудейского неоплатонизма был Соломон ибн Гебироль (около 1025–1070). Его сочинения «Источник жизни», «Совершенствование качеств души» были переведены на латынь. Неоплатонические представления об иерархии уровней сущего, проистекающего из Единого, возникновение из него множественного философ конкретизирует в аристотелевских категориях материи и формы. Материя есть универсальный носитель возможностей для возникновения любой вещи, обретающей самостоятельное существование только благодаря форме. Процесс познания созданного божественной волей состоит из двух этапов: постижения вещественного, чувственного мира (недостоверного знания) и интуитивно-экстатического восхождения к высшим духовным сущностям. Учение Гебироля повлияло на философию «творческого экстаза» Дж. Бонавентуры, средневекового европейского мистика XIII в.

Противником преувеличения роли философского разума, защитником религиозных оснований этики был Иегуди Галеви (около 1080 – около 1141). В «Книге довода и доказательств в защиту веры», написанной в форме диалога между философом, христианином, мусульманином и раввином, Галеви пытается доказать несостоятельность философского знания и незыблемость Писания как единственного источника религиозно-нравственных истин. Апология иудаизма, по словам Галеви, служит делу «подлинной религии» и борьбе против распространения скептицизма.

Стремление найти высший духовный смысл ритуалов – действий, предписанных Законом, – нашло свое выражение в тайном мистическом течении Е. Ф., представленном учением каббалы (евр. «традиция, предание»). Каббала – своего рода еврейский гностицизм, в котором переплетаются иудейские религиозные представления, эллинистическая философия, персидская мысль. Каббала представлена книгой «Иецира» («Творение»), написанной примерно в VII–IX вв., и книгой «Зогар» («Сияние»), написанной в XII–XIII вв. В основе учения каббалы лежит неоплатоническая идея эманации. Мир возник из энсофа (греч. «первоединое»). Иерархическими ступенями эманации являются десять сефиротов (числа, формы, потоки света), из которых возник прообраз земного мира и земного человека, Адама Кадмона (евр. «первый человек»). Из первомира возникают миры форм, ангелов, материи. Человек как искра вечной мудрости принадлежит всем трем мирам. Каббала признает предсуществование душ, а также их возвращение после смерти тела к первоединому, к Богу. Учение каббалы усматривает в цифрах и буквах символ божественных слов, начертанных на границе духовного и физического миров. Эти таинственные слова являются основой мировой души, а через нее и всего творения.

В XII в. наибольшим авторитетом начинает пользоваться философия Аристотеля, развиваемая в духе неоплатонизма. Для иудейских мыслителей задача согласования философии и Закона заметно облегчилась. Доказательством этому явилось сочинение «Возвышенная вера» Авраама бен Давида (ум. в 1180 г.). Наиболее разработана в его учении проблема свободы воли. Бог, создав мир, знает ход последующих событий, но не стесняет свободы выбора человека, ибо Он судит не сам выбор возможного пути, но намерения, лежащие в основе выбора. Размышляя о повседневной этике, бен Давид разделяет мысли Аристотеля о добродетели как середине между двумя крайностями.

Наиболее знаменитым аристотеликом явился Моше бен Маймон, Маймонид (1135–1204). Его сочинение «Путеводитель колеблющихся», переведенное на латынь, изучалось в университетах средневековой Европы. Аллегорически толкуя священные тексты, Маймон сближает философию и религию настолько, что они в его концепции становятся взаимодополнительными. Так, Маймон полагает, что грехопадение Адама – это аллегория взаимоотношений чувств, интеллекта и нравственности. Три сына Адама – это аллегория растительной, чувственной и разумной душ.

Настаивая на том, что философия проясняет смысл религиозных истин, Маймон утверждает, что не всё из религиозной сферы можно перевести в плоскость рационального мышления. Логика мысли философа направлена на доказательство того, что все конечные вещи, окружающие нас, можно понять, только соотнося их с реальностью, превосходящей все вещи. Человеку со скудными интеллектуальными способностями лучше просто слушать и делать то, что говорят авторитеты. Большую часть научных и «божественных» знаний следует утаивать от толпы во имя спокойствия в обществе. Пытаясь соединить идеи Аристотеля с делами веры, Маймон ставит себя в трудное положение. Если Бог обладает свободой выбора – значит, мир не существовал вечно. Поскольку атрибутами Бога являются Его вечные всеведущие мысли, то, следовательно, мир существовал вечно. Проще говоря, мир, следующий из вечной мысли Бога, по определению вечен, как и сам Бог.

Поскольку этот вывод противоречит религии, Маймон говорит: Бог свободно сотворил мир так, чтобы существовал «мысленно определимый первый момент времени». Стремление мыслителя рационализировать иудейскую теологию на основе идей «царя философов» Аристотеля привело к критике его идей религиозными ортодоксами. Его произведения были настолько популярны среди учащейся молодежи, что в 1305 г. синод раввинов запретил заниматься философией лицам, не достигшим 25 лет. Сочинение Маймона приобрело большую известность на Западе и оказало влияние на позднюю схоластику, в частности на философские идеи Фомы Аквинского.

Падение арабских государств и массовое переселение евреев способствовало усилению влияния ортодоксальной теологии. Иудейская философия ограничивается комментированием разработанного материала. Последние мыслители Средневековья – Иосиф Альбо (1380–1435) и Исаак Альвиванель (1437–1508). К учению каббалы не раз обращались в эпоху Возрождения. В частности, интерес к каббале проявлял Дж. Пико делла Мирандола. Определенное влияние средневековых иудейских мыслителей испытал Спиноза, но его творчество уже не является достоянием только Е. Ф. В XX в. создатель «диалогической онтологии» М. Бубер испытал влияние мистического течения в иудаизме – хасидизма. Каббала была объектом внимания К. Юнга.

ЕРЕСИ (греч. hairesis – отбор, учение, школа) – фундаментальное искажение веры в ее основах (приверженцы таких учений – еретики); всякое догматическое заблуждение (раскольники, отступники). Е. появились почти одновременно с христианством и развились с II по VIII в. в ряд самостоятельных учений: гностицизм (защищавший идею особого тайного знания, которым Бог наделяет лишь посвященных); докетизм (учение о призрачности Христа как человека); арианство (отрицание божественности Христа); монофизитство (учение, видевшее в Христе одного Бога); несториане (выдвинувшие учение об Иисусе, в котором вся полнота Мессии обитает телесно); иконоборчество (объявление икон идолами). В борьбе с Е. точнее определилась философско-богословская доктрина христианства, религиозно-церковная догматика о святой Троице, богочеловечестве Иисуса Христа, богородице, культе иконопочитания и т. п. В Средние века Е. – наиболее распространенная форма выступлений не только против церкви, но и против социального гнета. В современном христианстве еретическое движение трансформировалось в религиозное сектантство (мормоны, адвентисты, иеговисты, различные тоталитарные секты).

Ж

ЖИЗНЕННЫЙ МИР (нем. Lebenswelt) – понятие, широко используемое в современных философских, социологических, психологических исследованиях; введено Э. Гуссерлем. Интуитивно ясное содержание этого понятия – мир в его значимости для жизни человека – позволяет отделить жизнь отдельного человека от жизни общества, мир социальных взаимодействий – от жестких социальных структур, богатство человеческого опыта – от выхолощенных научных абстракций.

Впервые обратившийся к исследованию Ж. М. Э. Гуссерль видел в этом понятии основу для формирования нового способа философского мышления. Для мыслителя исследование Ж. М. означало исследование человеческой духовно-душевной жизни во всей ее целостности и многообразии, выделение области очевидностей, составляющих основу последующих схематизаций и тематизаций. Использование понятия Ж. М., считал он, поможет понять истоки отдельных специализированных видов деятельности, прежде всего – науки, истоки различия отдельных социальных коллективов, социальных групп, наций.

Выявление сходных структур Ж. М. в каждом из этих образований позволит философии решать свою собственную «бесконечную задачу» – строить некий идеальный смысловой универсум, выполнять целеполагающую, ориентирующую, «жреческую» функцию – функцию «архонта всего человечества». Ж. М. в понимании Гуссерля практически совпадает с повседневностью. Для него характерна непосредственная очевидность, фактичность, интерсубъективность. Ж. М. включает всю совокупность первичных естественных установок человека повседневности. В Ж. М. можно обнаружить те «данности», на которых строится человеческое познание: в любом опыте есть представление о мире как совокупности отдельных предметов, представление о «вещности», о причинной связи вещей, о пространственно-временной расположенности вещей. Это дорефлективная неосознаваемая данность, в которую мы все погружены, «горизонт всех горизонтов», основа всех частных мировоззренческих установок.

Ж. М. не имеет строгих контуров, четкой смысловой структурированности; он «не тематизирован», это некая духовно-материальная целостность, в которой образ мира не отделен от своего прообраза. Феноменологическая редукция, «заключение мира в скобки» (воздержание от естественной установки на объективное существование мира) позволяет исследовать Ж. М. как мир «чистого» сознания, как «мыслимый универсум», что облегчает исследование его структуры и типологии.