Служба на купеческом корабле

– Да, – ответил Томсон, налив себе целый стакан рому и собираясь унести его с собой вниз, в каюту. – Откройте его, если хотите, мой мальчик. Вы захватили хороший приз сегодня, и вашу часть составляет сундук; возьмите себе его и все вещи, спрятанные в нем. Только привяжите бочки; позже мы спрячем их в трюме.

Матрос и мальчик вполне согласились с этим разделом добычи, надеясь, что время от времени им тоже будут перепадать стаканчики рома.

Они прошли на нос и налили себе рому, а через полчаса Ньютон позвал мальчишку, поставил его на руль, сам же отнес сундук вниз, в каюту, где увидел Томсона; старик допил кружку и теперь неподвижно лежал в полном оцепенении.

Ньютон сломал замок сундука и осмотрел вещи, хранившиеся в нем; большей частью это были принадлежности женского и детского туалета, кроме того в сундуке лежала большая связка писем на имя Луизы де Монморанси; содержание их осталось для Ньютона тайной, так как он не знал французского языка. Там же он нашел красную сафьяновую шкатулку, в которой хранилось несколько бриллиантовых украшений и три или четыре ордена. На всех женских вещах стояли буквы «Л. де М.», а на детских – «Ж. де Ф.».

Ньютон все рассмотрел, разостлал платье на ларях и на столе, драгоценные вещи спрятал в надежное место и вернулся на палубу. Хотя Томсон и подарил ему сундук и все спрятанное в нем, Форстер, не считая вещи своей собственностью, решил, по возвращении домой, посоветоваться с отцом и постараться отыскать законных владельцев своей находки.

Два дня баржа шла под прежним ветром, потом погода изменилась. Правда, ветер все еще дул в том же направлении, но на небе стали собираться облака, и солнце село в темно-красном зареве, а это предвещало бурю с норд-веста. Действительно, еще до утра судно запрыгало по коротким волнам. К полудню буря разыгралась вполне, и Ньютон, видя, что баржа не слушается, пошел к капитану, чтобы спросить его, как поступать.

Судно шло под зарифленным гротом, почти скрываясь под волнами, когда Ньютон начал будить Томсона, который уже проспал ночь, так что теперь его легче было поднять, чем прежде.

– А? Что? Сильный ветер? Да, да… А какой ветер? – спросил он, вставая с койки.

– Норд-вест; при шквалах изменяется в норд-норд; вест. Со вчерашнего вечера мы потеряли добрых десять миль и теперь идем близ песков Дедден, – ответил Ньютон. – Мне думается, нужно поторопиться, так как по всему видно, что ветер не упадет.

– Через мгновение я буду на палубе, мой мальчик, – сказал Томсон, который теперь совсем оправился и старательно надевал башмаки, единственную часть одежды, которую сбросил, чтобы лечь спать. – Идите наверх, при глядите за молодцами… да привяжите бочонки. Скверное место Дедденские мели, только недаром я сорок лет толкался близ этого берега…

Через минуту Томсон уже был на палубе и раздавал деятельные приказания.

Поставленное по ветру судно летело и меньше чем через два часа было невдалеке от суши.

Вот миновали и голову мели, и через несколько минут судно должно было войти в спокойную воду.

– Теперь можно выпить капельку! – крикнул Томсон, считавший, что его воздержание продолжалось достаточно долго. Он подошел к бочке рома, привязанной у левого борта. Старый капитан стал на колени, чтобы вынуть втулку, но в эту минуту на повернувшееся судно налетела сильная волна и страшно накренила его; привязь, которая удерживала бочки, лопнула; бочка сбила с ног несчастного Томсона, прокатилась по палубе и перескочила через борт в воду. Старик со стоном повалился на спину; матрос и мальчик подбежали к нему и по указаниям Ньютона, который не мог отойти от руля, от» Несли старика в каюту, где и положили на постель. Через несколько мгновений судно уже было в тихой вода, Ньютон прибежал в каюту. Край бочки пробил голову Гомсона; часа два он тяжело дышал, потом его не стало.

Глава V

На следующий день останки Томсона были перенесены на берег и погребены на кладбище рыбачьего городка, стоявшего в миле от того порта, в котором остановилось судно. Ньютон нанял второго работника, и когда волнение утихло, докончил рейс.

Груза готового не нашлось, поэтому Ньютон решил передать судно его владельцу, жившему в Овертоне, вернулся с балластом и принес весть о смерти Томсона.

Ньютон спросил у отца совета по поводу сундука, но Никлас мало помог ему в этом отношении. После долгих рассуждений, старик решил временно отложить этот вопрос, как и многие другие затруднения.

Во время совещания отца с сыном появились мистер Драгуел и мистер Хильтон.

Драгуел, местный пастор, маленький толстый человечек, вечно сидел на самом кончике стула, откидываясь на его спинку, и при этом крутил одним большим пальцем вокруг другого. Он был добродушен и шутлив: смеялся на шутки, но понимал их значительно позже, чем они были сказаны. Вообще мысли его двигались медленно, точно поток лавы, а потому он, хотя и смеялся над смешными вещами, но никогда не в одно время с остальными, а на четверть или на полминуты позже их. Когда собеседники уже говорили о других вещах, вдруг слышалось его сердечное «Ха-ха-ха!»

Мистер Хильтон, владелец судна, высокий полный человек, много лет командовал береговиком; наконец, путем маленькой контрабанды скопил достаточные деньги и купил на них собственную баржу. Это был веселый, добродушный малый, очень любивший свою трубку, а еще больше – свое береговое судно, доставлявшее ему весь комфорт. Большую часть дня он сидел у дверей дома, обращенного к гавани, перекидывался замечаниями с каждым прохожим, всегда затрагивая одну и ту же тему – свое судно. Если баржа стояла на якоре, он показывал на нее пальцем и говорил: «Вот она». Если судно было в плавании, он объяснял, когда оно ушло, когда может вернуться. Все его мысли сосредоточивались на нем.

Мне следовало упомянуть, что с Драгуелом неизменно появлялся мистер Спинней, приходский конторщик, маленький худощавый человек с седыми редкими волосами, висевшими по обеим сторонам его лысого черепа.

В церкви ли, или вне храма, он всегда вторил своему главе и на громкое «Ха-ха-ха!» священника отвечал тоненьким «Хи-хи-хи!».

– Мир дому сему, – сказал пастор, переступая через порог. Он знал характер миссис Форстер и потому, радуясь свому остроумию, сопровождал эту шутку смехом.

– Хи-хи-хи, – ответил Спинней.

– Здравствуйте, мистер Форстер. Как поживает ваша добрая леди? – спросил он.

– Она наконец на привязи, – прервав Драгуела, заметил Хильтон.

– Кто? – с изумлением спросил священник.

– Да моя баржа.

– О, я думал, вы говорите о миссис Форстер. Ха-ха-ха!

– Хи-хи-хи!

– Не угодно ли присесть, – предложил Никлас и повел гостей из лавки в комнату.

– Надеюсь, вы здоровы, мистер Драгуел? – резко сказала миссис Форстер, которая не могла быть вежливой даже из уважения к платью священника. – Возьмите стул; он весь в пыли, но Бетси такая ленивая дрянь.

– Ньютон лучше всех управляет ею, – заметил Хильтон.

– Ньютон! – взвизгнула хозяйка дома. – Ньютон управляет Бетси?

– Да нет, моей береговушкой!

Ньютон расхохотался, за ним засмеялись его отец и Хильтон.

– Да, печально, печально, – заметил Хильтон, когда смех затих. – Такая ужасная смерть!

– Ха-ха-ха, – разразился пастор, который только что понял шутку с Бетси.

– Хи-хи-хи!

– Кажется тут нечего смеяться, колко заметила миссис Форстер.

– Чудесная шутка, уверяю вас, – произнес Драгуел. – Но, мистер Форстер, я думаю, нужно перейти к делу. Где бумаги, Спинней? – Клерк вынул инвентарь вещей покойного Томсона и положил его на стол. – Печальное происшествие, – продолжал пастор, – очень печальное, но мы все умрем…

– Да, слава Богу, – рассеянно произнес Никлас.

– Слава Богу? – спросила его жена. – Как? Вы хотите умереть?

– Нет, дорогая, – ответил Никлас, – я думал не о себе…

– Поверьте, уж она-то долго проживет, – заметил Хильтон. – Я ее привязал, она вполне здорова.

Ньютон засмеялся, понимая недоразумение.

– О ком вы говорите? – спросил Никлас.

– Да о моей барже, конечно, – заметил Хильтон.

– Ха-ха-ха! – разразился священник, поняв, почему недавно смеялся Ньютон.